Цитаты со словом «инокиня»
Похожие цитаты:
Иные жёны испытывают к своим мужьям такую же слепую, восторженную и загадочную любовь, как монашенки - к своим монастырям.
Смирение и молитва — главное. Одна чёрная одежда — ещё не смирение.
Святые — это грешники, которые не остановились на достигнутом.
Не будь дьявола, многие набожные люди никогда не помышляли бы ни о боге, ни о его духовенстве.
Утвердившись на камне исповедания Христова, будьте постоянны и усердны в исполнении заповедей его, чтобы не устами только исповедать Его, но показать любовь друг ко другу и мир хранить, преподанный Вам через Церковь Христом.
…епископа Амвросия обвиняли в мнимом укрывательстве бывших офицеров царской армии через рукоположение их в сан священника.
Красота души растёт, чтоб обрести дар видеть бога («Святая блудница, или Женщина, покрытая драгоценностями»)
Искусство — это прежде всего состояние души. А душа свята у всех нас, ходящих по грешной земле.
Основная задача всех церквей была одна и та же: внушать бедным холопам, что для них — нет счастья на земле, оно уготовано для них на небесах, и что каторжный труд на чужого дядю — дело богоугодное.
Все мужчины — братья Иисуса Христа.
Даровая благодать есть проповедь прощения без покаяния («Следуя Христу»)
Едва ли Симеон Столпник был бы совершенно доволен, узнав о другом святом, который простоял ещё дольше на ещё более узком столпе.
Нет худшего грешника, чем юный святой.
Не будь я обязан читать проповеди, я бы не умерщвлял свою плоть, говорил один чистосердечный священник.
В одиночестве человек либо святой, либо дьявол.
Единственная молитва, в ответ на которую сразу приходит ответ, — это молитва о духовном возвышении.
Записки о литургии и Церкви — книга, 1970-е.
Христианские святыни и в наши дни ни от кого не спрятаны. Они не занавешены тайной от наших современников. Церковь по-прежнему проповедует Христа и Евангелие Царства. Только слушать эту проповедь становится некому.
Для меня существует ещё что-то святое, пусть даже попсово святое, но прекрасное и вечное.
Помните, что Церковь не есть собрание праведных людей только, но духовная врачебница, в которой есть вместе со здоровыми и больные, и выздоравливающие. И здоровые должны по братской любви носить немощи немощных.
Каждая церковь — камень на могиле Богочеловека: ей непременно хочется, чтобы Он не воскрес снова.
Нет более прекрасного утешения для старца, чем видеть всю мощь своей молодости, воплощенной в трудах, которые не состарятся подобно ему.
Мой отец был государственным мужем. Я — всего лишь женщина-политик. Мой отец был святым. Я — нет.
Кто хочет быть истинным мусульманином, тот да последует моему учению, гнушаясь роскоши, проводя дни и ночи в молитвах, избегая шумных забав грешников, их диких танцев и похотливых плясок, возвышаясь душой и мыслями к Всевышнему.
Вы можете найти спасение: изгоните от себя разврат, умерщвляя страсти постом и воздержанием, не пейте вина, этого нечистого изделия дьявола, не подражайте неверным, которые курят трубки, кайтесь, что никогда грешить не будете.
Никогда не поздно прийти ко Христу с покаянием.
Праву потребны достоинства, дарования, добродетели. Силе надобны тюрьмы, железы, топоры.
Здесь похоронены сны и молитвы. Слезы и доблесть. "Прощай!" и "Ура!".
Самое трудное в жизни с женщиной, столь резко разделенной на духовное существо и собственно женщину, — это знать, когда надо повиниться перед ней как перед высшим существом и когда отечески останавливать ее, а иногда и прикрикнуть.
Исповедь как благочестивое дело — изобретение дьявола («Жизнь в христианском общении», Гл.5)
Времена такие, что даже святому человеку чаще требуется пистолет, чем молитва.
Каждый из нас своей молитвой, любовью, верой вносит свой маленький вклад в построение единого Храма — Церкви Христовой, храма, веры, который нельзя разрушить.
Некрасивая девица, лезущая из кожи вон, чтобы приглянуться мужчине, уподобляется нищенке на паперти. Удивительно, но и одна и другая добиваются своего, правда, по мелочи.
Верую, что с оживлением церковной жизни придут к нам многие, доныне чуждые нам.
Я мальчишкой совсем ещё был. Владыка служил, а я посох ему держал. Потом он меня обнял, поцеловал и говорит: «Какой ты счастливый, что с Господом…»
Чтобы обрести признанье в наше время,Потребно честь и стыд отбросить, словно бремя.Бесстыдство - вот кумир, кому подчиненыВсе сверху донизу: сословья и чины.
Трудно рассказать о своих грехах: нам хочется прикрыть их и свалить на другого; это даёт преимущество руководителю над духовником.
Я не анахорет и не ханжа,Но к выводу пришел, устав от шума:Свобода слова там лишь хороша,Где, прежде чем сказать, умеют думать.
Ты мешаешь сёстрам, потому что надобно быть твоим мужем, чтобы ухаживать за другими в твоём присутствии.
Без этих вечеринок я был бы в ту весну полным отшельником, а так – был почти отшельником.
Скорбь, подобно радости, имеет свои пределы — такое у меня создалось впечатление. ...Переступить пределы радости или скорби — великий грех, и уж тем более — сходить с ума от счастья или горя.
Когда боги хотят наказать нас, они отвечают на наши молитвы. («Идеальный муж»)