Цитаты со словом «изложение»
Если ваше
изложение неинтересно — это потому, что неинтересна ваша мысль; если оно ограничено, то это потому, что ограничены вы сами.
Роман — это движение, потому что в нём есть
изложение идей и ситуаций, которые следуют друг за другом, сталкиваются, теснятся.
и не безвыгодна, потому что, благодаря её обязательности, писатель отыскивает такие пояснительные черты и краски, в которых при прямом
изложении предмета не было бы надобности, но которые все-таки не без пользы врезываются в память читателя.
Похожие цитаты:
К историческому повествованию должно присовокупить лишь такие рассуждения, до которых здравомыслящий читатель не может дойти своим умом.
Разница между формальной логикой и логикой музыкальной заключается в том, что формальная логика представляет собой замкнутую структуру на уровне каждого высказывания, а музыка цельна в своей логичности.
«Синтаксис русского предложения настолько отличается от нашего, что переводчику, для того чтобы его текст читался гладко, постоянно приходится прибегать к перефразированию».
Построение нового суждения из материала уже существующих суждений называется умозаключением.
Подлинная история писателя содержится в его книгах, а не в фактах биографии.
Маркс не был хорошим математиком. Он все время путался в цифрах и формулах, его трудовая теория стоимости не слишком содержательна, но, в сущности, я интерпретирую Маркса, и Маркс интересен мне как классический экономист.
Целью экономической теории является замена противоречивых принципов популярного эклектизма последовательной корректной идеологией.
…Осип Перельман, который стал Осипом Дымовым, взяв себе чеховский псевдоним, как понятно, поскольку искал некоего преодоления своей биографической данности, своей биографической конкретности, входа в русскую литературу.
Отвлёченная идея византизма крайне ясна и понятна. Эта общая идея слагается из нескольких частных идей: религиозных, государственных, нравственных, философских и художественных.
К сожалению, существующие «объяснения» несколько, на мой взгляд, надуманны и ещё менее понятны, чем само объясняемое явление.
Нет понятия «плагиат»: само собой разумеется, что все произведения — произведения одного автора, вневременного и анонимного.
Существенными элементами произведений Дымова являются описания болезни, психологического самоанализа и анализа, эротики, уныния.
Часто неясность происходит столько же от многословия, сколько и от излишней краткости.
Смысл философии в том, чтобы начать с самого очевидного, а закончить самым парадоксальным.
Описывать прошлое — меньший риск, чем описывать настоящее, ибо в этом случае писатель отвечает только за точную передачу заимствованного им у других.
Я часто обращаюсь к научной фантастике, потому что эта литература располагает необходимым для меня набором художественных приемов, близких сюрреализму.
Всякая точная наука основывается на приблизительности.
Большинство теорий — лишь перевод старых мыслей на новую терминологию.
Истинное знание состоит не в знакомстве с фактами, которое делает человека лишь педантом, а в использовании фактов, которое делает его философом.
Все содержание знания складывается из самой мировой действительности.
Афоризмы возвращают глубокое семантической значение из базы данных, которая представляет собой процедуру.
В виду общей рабьей складки умов, аллегория всё ещё имеет шансы быть более понятной и убедительной и, главное, привлекательной, нежели самая понятная и убедительная речь.
Обучение детей программированию противоречит современной теории обучения. Разве интересно составлять планы, овладевать дисциплиной в организациии мышления, уделять внимание деталям и учиться быть самокритичным?
Афоризмы — это интерфейсы, по которым передается оценка и понимание.
Классические произведения живы до сих пор не художественностью и вымыслом, а правдивым изображением эпохи. Художественность, как и любовь, — приправа для основной идеи произведения.
…если синтез не просто пустое слово, а обозначает реально существующий в природе детского развития факт, то педология приобретает в признании этого факта свою неоспоримую объективную прочную основу.
Злоупотребление научным языком превращает в науку слов то, что должно быть наукой фактов.
Из научных произведений читайте самые новые, из литературных — наиболее старые. Классическая литература не перестает быть новой.
— В чтении нужна обязательно глубокая заинтересованность и личностью автора и его рассказом, от читающего нужна какая-то окрылённость, творческий порыв.
Сначала всегда обнаруживают факты, а не теории. Теория складывается среди прочего в ходе дискуссии.
История – наука духа, а потому важнее для человека формальных наук.
Многогранность, неистощимость на выдумку, логичность и склонность к юмору, а также истинное мифотворчество превратили Роджера Желязны не просто в писателя-фантаста, а в Писателя с большой буквы.
История цивилизаций может описана в терминах истории городов.
Конкретное потому конкретно, что оно есть синтез многих определений, следовательно, единство многообразного.
Современные авторы склонны вводить различие между либерализмом и демократией. Похоже, у них нет ясного представления ни о том, ни о другом.
С первых рассказов я хотел писать фантастику, не имеющую ничего общего с космическими кораблями, далеким будущим и тому подобной чепухой... научную фантастику, основанную на настоящем.
Величайшее недоразумение — это вдаваться в мораль, когда дело касается исторических фактов.
Искусство имеет смысл, если оно правдивее действительности.
Гораздо важнее нравственное или воспитательное значение истории, выработка своего национального миросозерцания, вне которого немыслимо верное понимание отечественных интересов и целесообразное служение им.
«В математическом анализе всё должно быть точно. Какой смысл в неточном утверждении? Вот у Вас есть номер телефона. Какой в нём смысл, если Вы знаете его неточно?» (На сдаче, получив от студента неточный ответ.)
Чрезмерная краткость речи иной раз превращает её в загадку.
Мне кажется, что моя аудитория не очень-то и вникает в тексты.
Проза занимает место в литературе только благодаря содержащейся в ней поэзии.
Людей можно исправлять, только показывая им, каковы они. Правдивая комедия полезнее лживой или академической речи.
Совершенно невозможно написать произведение, которое удовлетворило бы всех читателей.
У него была латинская ясность и четкость мысли, не было никакой расплывчатости и безгранности. В мышлении своем он был физиолог и патолог. И это — черта, чуждая русским и не любимая ими.
Факты истории интересуют нас только в том случае, если они вписываются в наши политические убеждения.
Не тот является еретиком, кто согласно своему пониманию следует Писанию, но тот, кто следует указаниям Церкви вопреки своей совести и пониманию, основанному на Писании.