Цитаты со словом «зубрило»
Похожие цитаты:
«На тройку, молодой человек, Вы знаете. А про меня и так говорят, что я слишком злой преподаватель, чтобы ещё ставить незаслуженные двойки». (На экзамене, в ответ на просьбу о двойке, 1976 год)
Если преподаватель настаивает на том, что вычислительная наука — это X, а не Y, посочувствуйте его ученикам.
«Я не могу поставить вам по вашей просьбе двойку вместо тройки и отправить на пересдачу за четвёркой, потому что все потом будут говорить, что Беклемишев — зверь». (На экзамене, 1996 год)
Хорошего без плохого не бывает — даже школьнику на каникулы дают задание.
Студенты ценили профессоров, профессора понимали студентов, и те и другие гордились университетом. — О студентах.
Если бы не было иностранных языков, как бы ты отличил профессора от преподавателя?
Математика - гимнастика ума!
«Никто не требует от вас выводить на экзамене всю аналитическую геометрию. Это было сделано до вас многими умными людьми. Некоторые вещи надо просто знать». (На сдаче, получив от студента неточный ответ.)
«Скажите,
когда Вы приняли решение не учиться?» (На зачёте, получив от студента совсем неправильный ответ.)
Математика — это то, что русские преподают китайцам в американских университетах.
Я единственный профессор философии, который никогда ни слова не читал у Аристотеля.
В наших школах не учат самому главному — искусству читать газеты.
К сожалению, учебники пишут не лучшие специалисты. А насчёт того, что в школе об этих проблемах говорить рано... Главное, чтобы не было поздно.
Опыт — это дорогая школа, но что делать, если для дураков нет другой школы?
Физику наших дней не обязательно знать физику, ему достаточно знать математику.
Вечно учиться; но не — вечно получать уроки.
История — самый лучший учитель, у которого самые плохие ученики.
Как мать учит своих детей тому, как выразить себя на своём языке, так один цыганский музыкант преподаёт другим. Они никогда не показывали потребность в нотации.
Я прекрасно помню свою первую любовь: мы вместе учились в школе, и это была первая девчонка в классе, у которой выросли сиськи.
Давида Гильберта спросили об одном из его бывших учеников. «А, такой-то? — вспомнил Гильберт. — Он стал поэтом. Для математики у него было слишком мало воображения.»
«Желающие сдать мне экзамен досрочно должны написать на этом листочке свою фамилию. И обвести её чёрной рамкой». (На лекции, 1995 год)
Я не учитель. Я просто помогаю тебе изучать себя.
Чтобы выучить важные жизненные уроки, нужно каждый день преодолевать страх.
Каким он может быть снобом, если учился в ПТУ и в школе рабочей молодёжи? А потом стал звездой — очень быстро. Ну, малость голову снесло, конечно. Но с «простыми» людьми тоже всё было в порядке.
Те, у которых мы учимся, правильно называются нашими учителями, но не всякий, кто учит нас, заслуживает это имя.
Хороший учитель — это не тот, кто всё знает, а тот, кто не стесняется своего незнания. Поэтому у хороших учителей ученики их перерастают.
Нынче всё навыворот — раньше Ломоносов из Архангельска шёл в университет, а теперь Ломоносовых из университета отправляют в Архангельск.
Жил долго. Одной посуды пересдавал — страшное дело. Если бы всю сразу, то хватило бы на машину и дачу. Но поскольку сдавал малыми порциями. то всякий раз едва хватало на опохмелку.
Я не был хулиганом — но лучше бы был. У такого парня, как я, проблем было даже больше, чем у хулиганов. Я мог надолго задуматься о чем-то своем. Все записывают слова учителя, а я рисую свои картинки.
Ты знаешь, что ты шахматный фанатик, когда ты берёшь в туалет шахматный учебник и забываешь туда пойти.
Для дилетанта лучшим пособием по программированию служит «Алиса в стране чудес» — только потому, что для него это лучшее пособие по любому предмету.
Мне же помогал скоротать зиму особый вид спорта для закрытых помещений: программирование.
История - это не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, но сурово наказывает за незнание уроков.
Иван Иванович находит, что чтение бульварных романов лучшее средство для отдохновения мозгов. Не поймёшь только, зачем ему это нужно. Ведь мозги у него и так всю жизнь отдыхают.
Человек учится говорить 2 года, затем учится всю жизнь молчать.
«Человека можно научить чему угодно! Даже ходить строевым шагом, правда слегка в других условиях». (В аудитории, на одном из семинаров, после неправильного ответа, 2007 год)
Чтобы прославиться, нужно 40 лет заниматься живописью, или 20 лет писать бестселлеры, или 10 лет играть главные роли в театре, или 5 лет блистать в кино, или в течение месяца ежедневно зачитывать по ТВ кулинарные рецепты.
Нельзя научиться программированию с помощью ручного калькулятора, но можно забыть арифметику.
Ваять можно научить каждого, но тогда пришлось бы учить Микеланджело, как не делать этого. То же самое — с великими программистами.
К двадцати двум годам Берн считался лучшим игроком Лондона, хотя начал учиться игре в шахматы только в семнадцать лет.
Вообще Витька был золотым парнем. У меня не было ощущения, что я общаюсь со звездой. Он не выпендривался, не капризничал… Был просто КЛАССНЫМ парнем! Мы с ним дружили всего два года, но его смерть для меня стала большой трагедией.
Студенты уже захватили власть в стране! Нами правят бывшие студенты, давно пора всем это понять! Те самые, что когда-то, обкурившись «травки», тихо тронулись под музыку Pink Floyd!
Студент — это ещё ничего, из которого может выйти всё.
То, что люди не учатся на ошибках истории, — самый главный урок истории.
«Вы не можете быть приняты в английском обществе». (На семинаре, студент не ответил на вопрос, 1980 год)
Я не анахорет и не ханжа,Но к выводу пришел, устав от шума:Свобода слова там лишь хороша,Где, прежде чем сказать, умеют думать.