Цитаты со словом «земля»
Человек живет на
земле не для того, чтобы стать богатым, но для того, чтобы стать счастливым.
... я катаюсь по
земле и стенаю: отчего я человек?
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в
землю, вниз, в мрак и глубину, — ко злу.
Земля, сказал он, имеет оболочку; и эта оболочка поражена болезнями. Одна из этих болезней называется, например: «человек».
Невозможно ступить ни шагу по этой
земле без того, чтобы не соприкоснуться с ответственностью и долгом, который необходимо исполнить.
Вся
земля не стоит даже одной капли бесполезно пролитой крови.
Самая занимательная для нас поверхность на
земле — это человеческое лицо.
Земля, природы мать, — её же и могила: Что породила, то и схоронила.
В прозе мы остаемся на твердой
земле, а в поэзии должны подниматься на неизмеримые высоты.
Какое имеет значение, царит на
земле зло или добро? Когда султан посылает корабль в Египет, разве он заботится о том, хорошо или худо корабельным крысам?
Лишить сердце желаний — все равно что лишить
землю атмосферы.
Если есть ад на
земле, то он в сердце меланхолика.
Любое место на
земле отстоит одинаково далеко от неба.
Для того чтобы явилось в свет какое-нибудь крупное зло, нужен один день, а чтобы стереть его с лица
земли, потребуется несколько столетий.
А что, если наша
земля — ад какой-то другой планеты?
Мужчина велик на
земле и в веках, но каждая йота его величия выросла из женщины.
На городской
земле лучше всего растут налоги.
Трава ищет на
земле толпы себе подобных; дерево ищет на небе свое одиночество.
Кто хочет греть свои ноги у солнца, упадёт на
землю.
Страх то придает крылья ногам, то приковывает их к
земле.
Назначение человека на
земле — нарушить весь естественный порядок жизни и создать свой.
Музыка, когда она совершенна, приводит сердце в точно такое же состояние, какое испытываешь, наслаждаясь присутствием любимого существа, то есть, что она дает, несомненно, самое яркое счастье, какое только возможно на
земле.
Как не помнить мне это место! С тех пор я часто орошал его слезами и покрывал поцелуями! Отчего не могу я окружить это счастливое место золотой балюстрадой! Отчего не могу привлечь к нему поклонение всей
земли! Всякий, кто привык чтить памятники человеческого спасения, должен был бы приближаться к нему не иначе, как на коленях.
Истина в том, что, проживая в переходную эпоху, мы ещё не полностью осознали наличие новых высвободившихся сил и не полностью ими управляем. Приверженные старым навыкам, мы по-прежнему видим в науке лишь новый способ более легко получить те же самые старые вещи —
землю и хлеб.
'Мы запрягаем Пегаса в плуг.' И Пегас хиреет, если только, закусив удила, не понесётся вместе с плугом. Наступит момент — он необходимо должен наступить,— когда человек, понуждаемый очевидным несоответствием упряжи, признает, что наука для него — не побочное занятие, а существенный выход, открытый для избытка сил, постоянно высвобождаемых машиной.
Художник всегда немного похож на матроса с корабля Колумба; он видит далекий берег и кричит: «
Земля!
Земля!» Этот матрос явно не предполагал, что сотворил Америку, но он был первый, кто увидел новую действительность.
Разве ты не знаешь, о Асклепий, что Египет — подобие неба? ...Воистину наша
земля — храм мира! Но, увы, придет время, когда станут думать, будто Египет тщетно был верным поклонником божества... О, Египет, Египет! Только сказки останутся от твоей религии... Тьма возобладает над светом, смерть станут считать полезнее жизни, никто не поднимет очей своих к небу, на религиозного человека будут смотреть как на безумца, неблагочестивого станут считать благоразумным, необузданного — сильным, злейшего — добрым. И — поверишь ли мне? — даже смертную казнь определят тому, кто будет исповедовать религию разума; ибо явится новая правда, новые законы, не останется ничего святого, ничего религиозного, не раздастся ни одного слова, достойного неба или небожителей. Одни только ангелы погибели пребудут, и, смешавшись с людьми, толкнут несчастных на дерзость ко всякому злу, якобы к справедливости, и дадут тем самым предлог для войн, для грабительства, обмана и всего прочего, противного душе и естественной справедливости: и то будет старость и безверие мира! Но не сомневайся, Асклепий, ибо, после того как исполнится все это, Господь и Отец Бог, управитель мира, всемогущий промыслитель... несомненно, положит конец этому позору и воззовет мир к древнему виду.
Истинный путь идет по канату, который натянут не высоко, а над самой
землей. Он предназначен, кажется, больше для того, чтобы о него спотыкаться, чем для того, чтобы идти по нему.
Если вы будете отлынивать от суровой работы, не подчиняться распоряжениям — я вас упрекну; если это будет тщетным — я стану вас сечь. А если и это не поможет, я в конце концов вас расстреляю — и освобожу от вас…
землю божью.
Смеяться часто и охотно, завоевать уважение интеллигентных людей и привязанность детей, добиться справедливой оценки со стороны объективных критиков и выдержать предательство мнимых друзей, ценить прекрасное и находить лучшее в людях, посвятить всего себя достойному делу, оставить мир после себя хоть чуточку лучшим, воспитав здорового наследника, взрастив ухоженный сад или создав что-нибудь хорошее в общественной жизни, знать, что хотя бы одному живому существу на
земле стало легче дышать именно потому, что ты на ней жил, — вот что значит преуспеть.
И всё же, ради того, чтобы не утратить свободу воли, я предположу, что, может быть, судьба распоряжается лишь половиной всех наших дел, другую же половину, или около того, она предоставляет самим людям. Я уподобил бы судьбу бурной реке, которая, разбушевавшись, затопляет берега, валит деревья, крушит жилища, вымывает и намывает
землю: все бегут от нее прочь, все отступают перед её напором, бессильные его сдержать. Но хотя бы и так, — разве это мешает людям принять меры предосторожности в спокойное время, то есть возвести заграждения и плотины так, чтобы, выйдя из берегов, река либо устремилась в каналы, либо остановила свой безудержный и опасный бег?
Господа московские и всякие иные русские капиталисты! Пустите ли вы французов, немцев, шведов, англичан и американцев эксплуатировать и это русское богатство и нажить на нем хороший барыш или сами догадаетесь взять его, когда вновь вам указывает на большое наживное дело тот, кто давно следит за судьбой русской нефтяной промышленности и ничего больше не хочет, как того, чтобы она развивалась до тех размеров, какие соответствуют природным запасам страны. Покажите миру хоть на этом деле, что можете сами справиться со своим богатством, когда дана вам широкая, разумная свобода и есть русский пример. Вам, господа русские капиталисты, предстоит осветить и смазать Россию и Европу, разделить эту службу с Америкой да по пути превратить четырехкопеечный продукт в пятирублевый, отчего пристанет кое-что и к вашим рукам, и к рукам тысяч рабочих, которые потребуются для того, чтобы поворотить эти миллионы пудов, втуне лежащие под
землей.
Похожие цитаты:
Другой земли у меня нет, не было и не будет... Я невольник России.
Христианин беспрестанно переходит с неба на землю: кончит тем, что останется на небе.
Наступит и то время, когда космический корабль с людьми покинет Землю и направится в путешествие. Надежный мост с Земли в космос уже перекинут запуском советских искусственных спутников, и дорога к звездам открыта!
С момента своего рождения человек несёт на своих плечах груз земного притяжения. Он прикован к земле. Но стоит только человеку нырнуть под воду, как он обретает свободу.
Не думаете ли вы, что о присутствии человека на Земле через миллиард лет будут напоминать только опустошенные угольные выработки и жестянки из-под пива, залегающие в глубинных пластах, как теперь — кости ящеров?
Любовь одна - опора неба и земли, лишь у влюбленного горит светильник.
Человечность, точно поток чистой и благородной воды, оплодотворяет низины; он держится на известном уровне, оставляя сухими бесплодные скалы, вредящие полям своей тенью или грозными обвалами.
Все тела, небесный свод, звезды, Земля и её царства не идут в сравнение с самым низким из умов, ибо ум несет в себе знание обо всем этом, тела же не ведают ничего.
Люди... ищут пути на небо по той простой причине, что они сбились с дороги на земле.
Если вы скроете правду и зароете её в землю, она непременно вырастет и приобретёт такую силу, что однажды вырвется и сметёт всё на своём пути.
Некоторые дни в человеческой жизни можно сравнить со скалами: карабкаешься по ним с неимоверным трудом, не видя конца и края пути. Другие же дни – словно равнины: движешься по ним легко, скоро и беспрепятственно.
Даже замки из песка падают в море, в конечном счете.
Есть ложь, на которой люди, как на светлых крыльях, поднимаются к небу; есть истина, холодная, горькая ... которая приковывает человека к земле свинцовыми цепями.
За свою короткую, отпущенную мне Богом жизнь я сделал для вас, дорогие потомки, все, что мог. Я старался силой меча объединить наш истерзанный на куски край - вот к чему были направлены все мои завоевания.
Это просто профессия. Трава растёт, птицы летают, волны омывают песок, я бью людей.
Бесчисленные народы и сильнейшие армии походят на муравьёв, которые оспаривают друг у друга былинку на куче грязи.
Колесо судьбы вертится быстрее, чем крылья мельницы, и те, что ещё вчера были наверху, сегодня повержены во прах.
Наши жизни подобны островам в океане или деревьям в лесу, чьи корни переплетены в подземной глубине.
Мы так долго стояли на краю пропасти, что стали называть этот край родным.
Лучшие вещи находятся рядом: дыхание в ноздрях, свет в глазах, цветы под ногами, заботы в руках, дорога перед тобой. Имея это, не нужно черпать пригоршней звезды. Просто делай то, что предлагает тебе жизнь.
Перед пропастью немецкой истории и под тяжестью памяти о миллионах убитых я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов. (Опустившись на колени перед мемориалом погибшим в Варшавском гетто)
Абиссинцы с ружьями за плечами ходят без дела с независимым видом. Они завоеватели, им работать неприлично. И сейчас же за городом начинаются горы, где стада павианов обгрызают молочаи и летают птицы с громадными красными носами.
Человечество не может удовлетвориться тесными пределами Земли.
Если люди не научатся помогать друг другу, то род человеческий исчезнет с лица земли.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.
В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть её сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по её каменистым тропам.
Присоединив Луну к Земле, мы добавим к Европе, Азии, Африке, Австралии, Северной и Южной Америкам ещё одну часть света.