Цитаты со словом «домина»
Похожие цитаты:
Нельзя по одному кирпичу судить о красоте моего дворца.
Два хозяина в одном дому быть не могут.
Кирпич: Я лучше знаю, каким все должно быть: прямоугольным.
Горы только издали имеют форму, а когда на нее взойдешь, то как дом — вошел в дом: разные комнаты, чуланы, кладовые, уборные, коридоры, а крыши не видно.
Воображение строит свои воздушные замки тогда, когда нет не только хорошего дома, даже сносной избушки.
Тот дом хорош, где хороши обитатели.
Тот, кто живёт в стеклянном доме, не должен бы бросаться камнями в других.
Каждый верит, что живёт в доме и в городе, но, даже если я и говорю с моими братьями, даже если я их вижу, слышу, касаюсь, - я прекрасно знаю, что и город, и дом - всего лишь иллюзии, как и мои братья.
Стоило ли объявлять войну дворцам ради того, чтобы застроить мир хижинами?
Чтобы быть успешным, выглядите загорелым, живите в элегантном здании (даже если вы на чердаке), будьте видимы в хороших ресторанах (даже если пьете один напиток) и если вы занимаете — занимайте по-крупному.
Человеческое тело — это дом с многими окнами. Мы все сидим перед ними, показываем себя и просим проходящих мимо зайти в дом и любить нас.
Обитель для души может быть возведена лишь на очень прочном фундаменте нескончаемого отчаяния.
В большом городе можно больше увидеть, зато в маленьком — больше услышать.
Хорошо быть линкором. Башню снесло, четыре осталось.
Только находясь в большой толпе и понимаешь, что такое безлюдье.
Мы торопились, чтобы ещё днём приехать в город, и через деревни Берёзовку и Лодейку вечером около пяти часов счастливо прибыли в Красноярск. Служивые живут здесь очень хорошо и большей частью зажиточно.
Где мало слов, там вес они имеют.
Я хочу воспользоваться возможностью и бесконечно извиниться перед владельцами благородных и неблагородных мест, а также сотен частных домов, офисов, панелей машин, столов, каминов и других доступных полированных поверхностей.
«Людское самолюбие любит марать бумаги и стены; однако и я, сошедши под большую арку, где эхо громогласное, учил его повторять мое имя»
Отныне мой собственный дом из-за тебя стал мне чужим, и я охотно разрушил бы его стены, если бы снаружи меня не ждала бы та же самая тюрьма.
Жить надо так, чтобы не бояться продать своего попугая самой большой сплетнице города.
Ещё бы: когда такая холодная осень,Хочется оказаться дома и смотреть телик,А тут надо кого-нибудь подброситьЗа небольшое количество денег.
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
Мы ехали в поезде по Крыму. Когда моя соседка увидела зелёную траву, она так обрадовалась, как будто она была коровой, всю зиму проведшей в мрачном уединении хлева.
Местопребывание Засса, крепость Прочноокопская, повергало в ужас не только закубанцев, но и всех проезжающих. Она окружена была высоким валом с частоколом по гребню, на котором во многих местах
торчали головы черкесов.
Самое тяжелое наказание для архитектора — это здания, не отбрасывающие тени
(Здания разрушенные войной, прихотью чиновников, или так и оставшиеся в нереализованных проектах).
Мы водили вместе, вдвоем — страстные бесстрашные колонны пацанвы по улицам самых разных городов нашей замороченной державы, до тех пор пока власть не окрестила всех нас разом мразью и падалью, которой нет и не может быть места здесь.
Рим, Флоренция, вся знойная Италия находятся между четырьмя стенами его библиотеки. В его книгах — все развалины древнего мира, весь блеск и слава нового!
Все несчастья человека происходят оттого, что он не желает спокойно сидеть у себя дома — там, где ему положено.
Голливуд никогда не принимал меня, я просто живу там, вот и всё.
Двери дворцов не так высоки, как думают: пройти в них можно только нагибаясь.
Всё становится более утончённым: музыка когда-то была шумом, сатира — пасквилем, и там, где сегодня говорят «будьте любезны», некогда давали затрещину.
Одна радость — слушать соседей. Это помогает понять, что не одному тебе сбили холку, что не у тебя одного крыша поехала.
От окружающего мира я спасаюсь у себя в комнате. Сажусь и занимаюсь своими делами. Дома меня почти никто не трогает, дома меня уже все знают.
Мы должны жить с этой стеной. (О Берлинской стене)
Где просто — там ангелов со сто, а где мудрено — там ни одного.
Прошёлся по кладбищу Монпарнас. Все — молодые и старые — строили планы на будущее. Больше не строят.
Благоговения перед статуей в алтаре нет у того, кто видел её бревном в лесу.
Я верю, что рай — такой большой ресторан, где за соседними с тобой столиками выпивают Луис Бунюэль, Эрих фон Штрогейм, Ясудзиро Одзу.
Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.
Человеку мало надо. Лишь бы кто-то дома - ждал.
Из маленькой хижины может выйти великий человек.
Едва человек успеет понастоящему набраться ума-разума, как его уже кличут «старой перечницей».
«Сойдите с газона!» Вот лозунг, с которым живут люди.
Загляните в душу свою, и будет ли тогда день или ночь, вы найдете там кладбище. Маленькое, жадное, так много поглотившее.