Цитаты со словом «далай-лама»
Похожие цитаты:
Есть семь основных философов в Индии: Гаутама, Канада, Капила, Ягьявайкья, Сандилья, Вайшванара и, наконец, Вьясадева.
Величественный шейх, факих, муфтий, проповедник, главный судья Египта и один из шейхов этой местности, мухаддис и алим. В течение всего его управления его знали только с хорошей стороны, вместе с тем, что это длилось 50 лет.
Время есть лучший цензор, и терпение верховный учитель.
Открыв антологию религиозных текстов, я сразу напал на такое изречение Будды: «Ни один предмет не стоит того, чтобы его желать». Я тотчас же закрыл книгу, ибо что еще читать после этого?
Лютерано-реформатские (частью и католические) противоречия уже не являются подлинными («Письма другу», август 1944)
Это большое счастье — родиться в Индии и быть наследником ее великой цивилизации. У нас есть многое, что нужно сохранить для нашего народа, и мы многое можем дать миру.
Высокомерие русского кабинета становится нетерпимым для европейцев. За падением Очакова видны цели русской политики на Босфоре, русские скоро выйдут к Нилу, чтобы занять Египет. Будем же помнить, ворота на Индию ими уже открыты.
Его Превосходительство Сэр Пуш, Архиепископ Акционерной Компании Единственной Истинной Святыни Бога...
Без культа не может быть священства, но культ может существовать и без профессиональных священнослужителей.
Я сказал братьям, что «Книга Мормона» — самая верная из всех книг на Земле и замковый камень нашей религии, и человек станет ближе к Богу, живя по ее учениям, чем по учениям любой другой книги.
Нашим экскурсоводом по острову стала единственная обитательница бывшей монастырской, а теперь военной гостиницы Ксения Петровна Гемп — глубокий знаток культуры Севера, человек удивительной памяти и какого-то тихого очарования.
Пост президента во многом схож с должностью директора кладбища. У тебя под началом столько людей, и никто тебя не слушает.
Единственная молитва, в ответ на которую сразу приходит ответ, — это молитва о духовном возвышении.
Во время турнира шахматный мастер должен быть воздержанным монахом и хищником в одном лице. Хищником по отношению к сопернику, аскетом в повседневной жизни.
Государствуем от великого Рюрика 717 лѣтъ (Послание польскому королю Стефану Баторию 1579 года)
Никто не может менять устройство государства. Это невозможно. Узурпаторы были строго наказаны в течение прошедших веков румынской истории. Никто не имеет права низложить Великое Национальное Собрание.
Профессионал-писатель, как Будда, поступивший в коммивояжёры.
Ваше хобби, владыка? Быть главой государства.
Философы говорят много дурного о духовных лицах, духовные лица говорят много дурного о философах; но философы никогда не убивали духовных лиц, а духовенство убило немало философов.
Маленькие люди становятся великими, когда великие переводятся.
Чем внимательнее мы будем изучать религию, тем больше будем убеждаться, что её единственная цель — благополучие духовенства.
Государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого.
Коль скоро великий смысл нашей религии в единении духовного и человеческого, как странно бывает видеть некоторые духовные трактаты, начисто лишенные человеколюбия.
Нельзя стать настоящим
йогом, ежедневно наслаждаясь половой жизнью дома или где-то еще и посещая занятия по йоге.
Я, может быть, не самый великий из президентов, но никто из них не наслаждался жизнью в Белом доме так, как я.
Без этих вечеринок я был бы в ту весну полным отшельником, а так – был почти отшельником.
На днях Тихонов мне сказал, что волна арестов — это временное явление. Религии никто не уничтожит, поэтому отказываться от сана не советую, так как скоро настанет время, когда все возвратится к старому.
Быть христианином не значит быть религиозным на тот или иной манер («Письма другу», июль 1944)
Христианские правители не ладят друг с другом. Это очень странно. Потому что неурядицы между ними придают смелость их общему врагу. Поэтому я написал королю Венгрии, чтобы он прекратил вражду с европейскими правителями.
Он проявил большое участие в изучении науки хадиса, фикха, усуля и тафсира. Был проповедником, устраняющим сомнения, совершающим поклонение, исполняющим вирды, совершившим хадж и у него были книги.
Вы всегда хотите меня учить, но я император, и я желаю этого и ничего другого! (Г. Р. Державину)
Не ученому следует явиться к правителю, а правитель — к ученому.
Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.
Духовенство было бы весьма недовольно, если бы его духовный труд оплачивался духовно.
Он человек святой. Это можно даже было сказать при жизни о. Павла. Но и сейчас не нужно никаких официальных решений, никаких комиссий, ничего не нужно, чтобы сказать, что это великий святой человек.
Красноярску, его музыкальной культуре я верой и правдой служил более двух десятков лет и благодарен судьбе за то, что она мне определила эту нелёгкую миссию.
Иисус призывает не к новой религии, а к жизни («Письма другу», июль 1944)
Когда Фридриху Великому предлагали личного врача, он неизменно спрашивал: «А у него кладбище уже полное?»
В то время как я к войне совершенно не был готов, те, кто окружали меня, старались стравить меня с соседями, особенно с султаном Селимом; направляли ему от моего имени оскорбительные письма и «подарки».
Забыть о себе, посвятить всего себя служению своему великому искусству – вот единственный путь для моряка.
Позволь любому человеку говорить достаточно долго — и у него появятся последователи.
Во все времена, начиная с правления Константина и вплоть до конца XVII столетия, христиане подвергались куда более лютым преследованиям со стороны других христиан, чем некогда со стороны римских императоров.
Он занялся изучением множества наук и написал книги по многим отраслям. Он сочинял хорошие стихи. Он и прежде давал фетвы и когда их показывали имаму ан-Навави, он одобрял то, как он отвечал.
Путешествия по дальним странам открыли мне местный, временный характер ересей и расколов и вечный, универсальный характер Церкви.