Цитаты со словом «пятый»
Для примера возьмём ... производство булавок. Один рабочий тянет проволоку, другой выпрямляет её, третий обрезает, четвёртый заостряет конец,
пятый обтачивает один конец для насаживания головки; изготовление самой головки требует двух или трёх самостоятельных операций; насадка её составляет особую операцию, полировка булавки — другую; самостоятельной операцией является даже завёртывание готовых булавок в пакетики.
Резко меняется набор культурных текстов, который люди воспринимали в детстве и юности как некий образец для себя. Раньше поколения людей текли сквозь некие истины и стили. Сейчас, наоборот, за одну жизнь человек воспринимает множество стилей и направлений искусства. Начало твоей сознательной юности совпадает с доминированием художников одного стиля. Ты начинаешь вникать в изобразительное искусство, там уже доминирует другое. Начинаешь учиться — там третье. Выходишь из института — востребовано четвертое. Сам становишься художником — уже
пятое. Ищешь свой собственный художнический язык — на дворе иные, шестые образцы. Только укрепился в них, начал выставляться, а это уже глубокая архаика, тебе на пятки наступают седьмые, восьмые, девятые, десятые. Смена поколений в искусстве идет со все убыстряющейся скоростью.
«Самое важное — это творческий процесс, процесс создания, а проблема исполнительства — это проблема второго и третьего и
пятого и десятого уровня. Это другая область мастерства, умения, понимания и знания»
Это было время, когда мы в Германии занимались вычислениями, согласно которым на душу населения приходилось раз в пять лет по одной тарелке, раз в двенадцать лет — по паре ботинок, раз в пятьдесят лет — по костюму. Мы рассчитали, что только каждый
пятый младенец может быть завернут в собственные пеленки и что лишь каждый третий немец может надеяться быть похороненным в собственном гробу. (О Германии 1948 года)
Похожие цитаты:
Когда мне было двадцать лет, я признавал только самого себя. Тридцати лет я говорил уже: «я и Моцарт», сорока: «Моцарт и я», а теперь я говорю уже только: «Моцарт».
Если бы у меня была возможность загадать три желания, первым было бы — стать гонщиком, вторым — участвовать в гонках Формулы-1, а третьим — выступать за Ferrari.
Вряд ли кто-нибудь вспомнит обо мне через тысячу лет.
К настоящему времени прошло пять тысяч лет с начала
Кали-юги, которая длится 432 000 лет.
Мне самой природой было суждено стать дипломатом: я родился первого апреля.
В первой партии у меня болели зубы. Во второй болела голова. В третьей меня мучал ревматизм, а во время четвёртой я себя не очень хорошо чувствовал. А в пятой? Ну нельзя же всё время выигрывать!
Сломанные часы дважды в сутки показывают верное время и по прошествии нескольких лет могут похвастаться длинным рядом успехов.
В 1582 году Йоханнес Хестерс окунулся в переменчивую школу драмы. (Томас Готтшалк во начале дискуссии, в программе
Держу пари, что..? (нем. Wetten, dass..?), ZDF, 1 октября, 2005 год)
Будь первым, когда надо слушать, и последним, когда надо говорить.
Есть три вида деспотов. Первый терроризирует тело. Второй терроризирует душу. Третий — в равной степени тело и душу. Первого зовут Князь, второго зовут Папа, третьего — Народ («Душа человека при социализме»)
Через пять лет у нас будет один супер язык программирования, только мы не можем установить начало этого пятилетнего периода.
Месси, например, очень хорош, но чтобы считаться великим, ему не хватает соответствующей игры «на втором этаже».
У нас можно добиться всего, только не с первого раза.
Ноги для меня — первое дело. Это первое, что я увидел, когда родился. Но тогда я пытался вылезти. С тех пор я стремлюсь в обратную сторону, но без большого успеха.
Революция хороша на первом этапе, когда летят головы тех, кто наверху.
Три закона экологии: первый — все хотят кушать; второй — что посеришь, то и пожрёшь; третий — стареем не по дням, а по частям.
Первые двадцать пять километров мы проехали быстро, потом часто останавливали встречные машины — спрашивали, из какой они части, где их штаб. На первый вопрос отвечали определенно, на второй еще определеннее — «не знаем».
По замыслу Карла Мая, на первом месте стояло воспитание, и только затем — образование, причем во главу ставилось развитие умственных способностей.
Первые полгода оставь Андреева в покое. Если сможешь удержаться, не трогай его и вторые полгода.
В фильме должно быть начало, середина и конец, но не обязательно в этом порядке. Как и в жизни.
Ход второго сорта часто самый точный.
Я никогда не хотел, чтобы «Манчестер Юнайтед» хотя бы в чём-то был вторым. Только лучшим.
Правильное время для начала вашей следующей работы – это не завтра и не на следующей неделе, а прямо сейчас.
После пятидесяти в счёт идут уже дни.
Мужчины смахивают на апрель, когда ухаживают, и на декабрь, когда уже женаты.
Существует только первое место. И − все остальные.
Первый удар — половина дела.
Часто блистает на вторых ролях тот, кто меркнет на первых.
Программы без ошибок можно написать двумя способами, но работает- третий.
Я еще не знаю, чем я займусь в следующем году. Но что бы это ни было, мне не будет скучно.
«Я не могу поставить вам по вашей просьбе двойку вместо тройки и отправить на пересдачу за четвёркой, потому что все потом будут говорить, что Беклемишев — зверь». (На экзамене, 1996 год)
В шесть лет я посмотрел в ТЮЗе (в том великом ТЮЗе на Моховой) «Зеленую птичку» Гоцци, и никаких других мыслей, кроме театра, у меня уже не возникало.
Если с первого раза не получилось, парашютный спорт не для вас.
Две возможности: делать себя бесконечно малым или быть им. Второе — завершение, значит, бездеятельность, первое — начало, значит, действие.
Годы учат многому, чего дни и не знают.
Почти каждый свой «нулевой» день рожденья я отмечал большим концертом в Лондоне, а часто и в Париже.
Много не спите. Если вы будете спать на 3 часа меньше каждую ночь года, то у вас будет дополнительно полтора месяца для того, чтобы преуспеть.
Я чувствую себя частицей нашей истории и страны. Все, что случалось с ней, проходило через меня. Даже аттестат зрелости я получил 22 июня 1941 года...
Часы, которые стоят, все-таки дважды в сутки показывают верное время. Часы, которые спешат,— никогда.
Я прожил пятьдесят лет, но если вычесть из них те часы, что я жил для других, а не для себя, то окажется, что я еще в пеленках.
Все попытки, взять всё и поделить, всегда заканчиваются на первом этапе — взять.