Цитаты со словом «вандальский»
Похожие цитаты:
Завоеватель, упоённый славой, разоряет победоносные нации почти так же, как и нации побеждённые.
Основу вятичей и поволжских кривичей составляют финно-угорские племена (С.199)
Победу одерживают не числом. Александр победил триста тысяч персов во главе двадцати тысяч македонян.
Во все времена, начиная с правления Константина и вплоть до конца XVII столетия, христиане подвергались куда более лютым преследованиям со стороны других христиан, чем некогда со стороны римских императоров.
Естественно сделать предположение об участим финно-угорских групп Волго-Окского междуречья в сложении восточно-славянского населения (С.104)
Кончив, таким образом, одно славное дело, вам предстоит другое, в моих глазах столь же славное, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшее – усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных.
Антропологические материалы свидетельствуют о пребывании норманнов в Старой Ладоге (С.266)
Влияние монголоидного компонента, вероятно, увязывается с «чудским» населением северо-западной части Восточной Европы (С.129)
Антропологический тип из могильников с чудскими украшениями отличается от «словенского» большей шириной лица и некоторой уплощенностью (С.64)
Влияние варяжского компонента в антропологическом типе восточных славян в целом и в городском населении в частности не прослеживается (С.127)
После удачного похода на болгар Юрий решился укрепить за Русью важное место при устье Оки в Волгу, где привыкли собираться суздальские и муромские войска: здесь в 1221 году заложен был Нижний Новгород.
Мы, славяне, — нация поэтов. Глубже — мы племя поэтов.
Восточнославянские племена продвигались на восток и на север прежде всего по крупным речным путям (С.25)
Черепа вятичей или с вятической территории содержат, кроме длинноголового узколицего элемента европейского облика, другой, также долихокранный элемент, но с признаками субуральского типа (С.15)
Верховья Волги и Днепра в эпоху средневековья были заселены племенем славян-кривичей (С.49)
Христианские правители не ладят друг с другом. Это очень странно. Потому что неурядицы между ними придают смелость их общему врагу. Поэтому я написал королю Венгрии, чтобы он прекратил вражду с европейскими правителями.
Не раз великая империя наша приближалась к краю гибели, но спасало ее не богатство, которого не было, не вооружение, которым мы всегда хромали, а железное мужество ее сынов, не щадивших ни сил, ни жизни, лишь бы жила Россия.
С собственно древлянами связывается мезокефальное и очень широколицее население (С.55)
Никто не может менять устройство государства. Это невозможно. Узурпаторы были строго наказаны в течение прошедших веков румынской истории. Никто не имеет права низложить Великое Национальное Собрание.
При завоеваниях недостаточно оставлять покоренному населению его законы, надо еще оставить ему его нравы: народ всегда больше защищает свои нравы, чем свои законы.
Кабардинский народ доселе никогда таковой чувствительной не имел потери… Они потеряли много имущество, которое сожжено с двумястами селений.
Государь, чей город хорошо укреплен, а народ не озлоблен, не может подвергнуться нападению.
Сила слова беспредельна. Удачного слова часто достаточно было, чтоб остановить обратившееся в бегство войско, превратить поражение в победу и спасти страну.
Новый Завет предназначался для тех евреев, которые последуют за Мессией и воссоздадут империю первоначально избранного народа. Иисус бы в гробу перевернулся, узнай он, что Павел передаст его план свиньям.
Русские дураки охотно превращаются в тараны для разрушения русской народности.
Дон-сурская зона охватывает большую часть расселения мордовского народа (170)
Юго-восточный русский антропологический вариант сложился при участии верхнеокского славянского типа, включающего неопонтийский элемент, и типа, близкого к балтийскому, вошедшего в состав мордовского народа (С.267)
В наёмном войске опаснее нерадивость, в союзническом войске — доблесть.
Из всех войн, которые народы вели между собою огнем и мечом, религиозные были самыми кровопролитными.
Нации, народу, армии, всем французам не следует забывать о своем прошлом: ведь оное составляет их славу.
Каждый завоеватель — есть безумец, начинающий с разорения своих подданных для того, чтобы иметь удовольствие разорить чужих.
Длинные языки сеют вражду между соседями и между народами.
Картина стольких государственных смут и смен в судьбах различных народов учит нас не слишком гордиться собой.
Эстонскими по языку были земли к востоку от Чудского озера (С.258)
Армия – крепость нации, единственная твердыня, которою держится наша государственность.
Новгородцы отличаются от большинства восточнославянских племен большим черепным указателем и более широким лицом (С.127)
Черкесы нас ненавидят. Мы вытеснили их из привольных пастбищ; аулы их разорены, целые племена уничтожены. Они час от часу далее углубляются в горы и оттуда направляют свои набеги.
Военных сил недостаточно для защиты страны, между тем как страна, защищаемая народом, непобедима.
Афорист — это человек, который радуется как ребенок, придумав фразу, которая, по всей вероятности, была древним народным присловьем у финикийцев.
Многочисленность законов свидетельствует не в пользу нравов, а многочисленность процессов не в пользу законов.
История русской революции — это сказание о граде Китеже, переделанное в рассказ об острове Сахалине.
Большинство современных восточнославянских групп более европеоидно, чем средневековое население (С.195)
В то время как я к войне совершенно не был готов, те, кто окружали меня, старались стравить меня с соседями, особенно с султаном Селимом; направляли ему от моего имени оскорбительные письма и «подарки».
В каждом государстве жажда славы растет вместе со свободой подданных и уменьшается вместе с ней: слава никогда не уживается с рабством.
XVII век был веком упадка русской государственности.
Страна, которая, подобно древним Афинам, смотрит на прихлебателей, паразитов, льстецов, как на исключения, противоречащие народному разуму, как на
юродство,— такая страна есть страна независимости и самостоятельности.
Мне говорят, что империя — это война, а я утверждаю, что империя — это мир.
Народ, привыкший жить под властью государя и благодаря случаю ставший свободным, с трудом сохраняет свободу.