Неточные совпадения
— Тем более, что я не могу пробыть у вас долго, мне необходимо к старой Вреде. Я уже сто лет обещала, — сказала Анна, для которой ложь,
чуждая ее
природе, сделалась не только проста и естественна в обществе, но даже доставляла удовольствие.
Человек, одержимый злой страстью, в сущности, одержим силой,
чуждой ему, но глубоко вошедшей в него и ставшей как бы его
природой.
Открытие причинности в закономерном ходе вещей помогает нам овладеть
природы, но оно же констатирует наше рабство у чего-то
чуждого, инородного.
Прежде она была для меня
чуждым, но величавым предметом внешней
природы; после вечеринки она стала для меня человеком.
Одним словом, если красота в действительности развивается в борьбе с другими стремлениями
природы, то и в искусстве красота развивается также в борьбе с другими стремлениями и потребностями человека, ее создающего; если в действительности эта борьба портит или губит красоту, то едва ли менее шансов, что она испортит или погубит ее в произведении искусства; если в действительности прекрасное развивается под влияниями, ему
чуждыми, не допускающими его быть только прекрасным, то и создание художника или поэта развивается множеством различных стремлений, результат которых должен быть таков же.
Мочалов был по
природе страстный,
чуждый всякой рефлексии человек.
Наташа имела от
природы здравый и светлый ум,
чуждый всякой мечтательности, но нисколько не развитый, ни ученьем, ни образованием, ни обществом.
Вещи, самые
чуждые для нас в нашей привычной жизни, кажутся нам близкими в создании художника: нам знакомы, как будто родственные, и мучительные искания Фауста, и сумасшествие Лира, и ожесточение Чайльд-Гарольда; читая их, мы до того подчиняемся творческой силе гения, что находим в себе силы, даже из-под всей грязи и пошлости, обсыпавшей нас, просунуть голову на свет и свежий воздух и сознать, что действительно создание поэта верно человеческой
природе, что так должно быть, что иначе и быть не может…
Как и в прочем невозможно мыслить что-либо, если думать о
чуждом и заниматься другим, и ничего нельзя присоединять к предмету мысли, чтобы получился самый этот предмет, — так же следует поступать и здесь, ибо, имея представление другого в душе, нельзя этого мыслить вследствие действия представления, и душа, охваченная и связанная другим, не может получить впечатления от представления противоположного; но, как говорится о материи, она должна быть бескачественна, если должна воспринимать образы (τύπους) всех вещей, также и душа должна быть в еще большей степени бесформенна, раз в ней не должно быть препятствия для ее наполнения и просвещения высшей (της πρώτης)
природой.
Основная идея оккультной философии — одушевленность всей
природы и отсутствие в ней чего бы то ни было бездушного, внешнего или
чуждого по отношению к душе мира, совершенно правильна.
Это очень характерная легенда, свидетельствующая о женственной
природе русского народа, всегда подвергающейся изнасилованию
чуждым ей мужественным началом.
В творческом акте высшей любви женская и мужская
природа перестают быть жутко
чуждыми и враждебными.
Потом мы видим изумительное явление Константина Леонтьева, по
природе своей человека Возрождения XVI века, забредшего в Россию XIX века, в столь
чуждую и противоположную Возрождению, изживающего в ней печальную и страдальческую судьбу.
Женщина стала коренной, быть может, единственной слабостью мужчины, точкой его рабского скрепления с
природой, ставшей ему до жуткости
чуждой.
Вот самые существенные слова Бёме о Христе и Адаме: «Уразумейте, что
природа человека должна сохраниться и что Бог не отвергает ее всю для того, чтобы новый и
чуждый человек возник из старого; он должен возникнуть из
природы и свойств Адама и из
природы и свойств Бога во Христе, дабы человек стал Адамом-Христом и Христос — Христом-Адамом, — Человекобог и Богочеловек (курсив мой)» [См. там же, т. V, с. 420.].
И помощь человеку Искупителя-Богочеловека есть не внешняя для человека помощь,
чуждая его
природе, а внутренняя ему помощь, раскрывающая его собственную богоподобную, причастную к божественной жизни
природу, внутренний подъем человека.