Неточные совпадения
— Я вот что намерен сказать, — продолжал он холодно и спокойно, — и я прошу тебя выслушать меня. Я признаю, как ты знаешь,
ревность чувством оскорбительным и унизительным и никогда не позволю себе руководиться этим
чувством; но есть известные законы приличия, которые нельзя преступать безнаказанно. Нынче не я заметил, но, судя по впечатлению, какое было произведено на общество, все заметили, что ты вела и держала себя не совсем так, как можно было желать.
И отвечал: ничего, и вспоминал о том, что
ревность есть
чувство, унижающее жену, но опять в гостиной убеждался, что случилось что-то.
Слова жены, подтвердившие его худшие сомнения, произвели жестокую боль в сердце Алексея Александровича. Боль эта была усилена еще тем странным
чувством физической жалости к ней, которую произвели на него ее слезы. Но, оставшись один в карете, Алексей Александрович, к удивлению своему и радости, почувствовал совершенное освобождение и от этой жалости и от мучавших его в последнее время сомнений и страданий
ревности.
Теперь же, хотя убеждение его о том, что
ревность есть постыдное
чувство и что нужно иметь доверие, и не было разрушено, он чувствовал, что стоит лицом к лицу пред чем-то нелогичным и бестолковым, и не знал, что надо делать.
«Зачем вечор так рано скрылись?» —
Был первый Оленькин вопрос.
Все
чувства в Ленском помутились,
И молча он повесил нос.
Исчезла
ревность и досада
Пред этой ясностию взгляда,
Пред этой нежной простотой,
Пред этой резвою душой!..
Он смотрит в сладком умиленье;
Он видит: он еще любим;
Уж он, раскаяньем томим,
Готов просить у ней прощенье,
Трепещет, не находит слов,
Он счастлив, он почти здоров…
Наблюдая его рядом с Лидией, Самгин испытывал сложное
чувство недоуменья, досады. Но
ревность все же не возникала, хотя Клим продолжал упрямо думать, что он любит Лидию. Он все-таки решился сказать ей...
Каждый раз он видел там Диомидова, и писаный красавец этот возбуждал в нем сложное
чувство любопытства, недоумения, нерешительной
ревности.
Прежде всего Сашка подействовал на супружеские
чувства Привалова и разбудил в нем
ревность к жене. За ней следят, ловят каждое ее слово, каждый взгляд, каждое движение… Сашка является гениальным изобретателем в этой чудовищной травле. Счастливая наследница миллионов кончила сумасшествием и умерла в доме Бахарева, куда ее принесли после одной «науки» мужа замертво.
О
ревности своей говорил он горячо и обширно и хоть и внутренно стыдясь того, что выставляет свои интимнейшие
чувства, так сказать, на «всеобщий позор», но видимо пересиливал стыд, чтобы быть правдивым.
У Мити при виде Грушеньки пропадала
ревность, и на мгновение он становился доверчив и благороден, даже сам презирал себя за дурные
чувства.
Кого удерживает понятие о том, что
ревность —
чувство, достойное уважения и пощады, что «ах, если я сделаю это, я огорчу» — кого это заставляет попусту страдать в борьбе?
Чернышевский свято прав и человечен в своей проповеди свободы человеческих
чувств и в своей борьбе против власти
ревности в человеческих отношениях.
Я всегда считал
ревность самым отвратительным
чувством, рабьим и порабощающим.
Наибольшие нападения вызвала проповедь свободной любви, отрицание
ревности, как основанной на дурном
чувстве собственности.
Иногда, притаившись за дверью, я с тяжелым
чувством зависти и
ревности слушал возню, которая поднималась в девичьей, и мне приходило в голову: каково бы было мое положение, ежели бы я пришел на верх и, так же как Володя, захотел бы поцеловать Машу? что бы я сказал с своим широким носом и торчавшими вихрами, когда бы она спросила у меня, чего мне нужно?
— Знаешь, что уродливый Вулкан был немножко ревнив; а богини
ревности и нет даже, потому женщины не должны быть ревнивы. Это
чувство неприлично им.
Этот стон с такою болью вырвался из ее сердца, что вся душа моя заныла в тоске. Я понял, что Наташа потеряла уже всякую власть над собой. Только слепая, безумная
ревность в последней степени могла довести ее до такого сумасбродного решения. Но во мне самом разгорелась
ревность и прорвалась из сердца. Я не выдержал: гадкое
чувство увлекло меня.
«Отец оглянется, — подумал я, — и я пропал…» — но странное
чувство,
чувство сильнее любопытства, сильнее даже
ревности, сильнее страха — остановило меня.
Тот на это пожал лишь плечами и нисколько не раскаивался в своем поступке: до того сильно было в нем
чувство злобы и
ревности!
—
Ревность, я думаю, ужасное
чувство!
К Андрею Иванычу у меня было смешанное
чувство ненависти, презрения и
ревности; ведь никто так не ревнует, как любовник.
Да что тут толковать! Вы ни на одну секунду не согласились бы принять на себя ту роль, которую я разыгрываю, и разыгрываю с благодарностью! А
ревность? Не ревнует тот, у кого нет хоть бы капли надежды, и не теперь бы мне пришлось испытать это
чувство впервые. Мне только страшно…страшно за нее, поймите вы это. И мог ли я ожидать, когда она посылала меня к вам, что
чувство вины, которую она признавала за собою, так далеко ее завлечет?
Я знал, что если бы я полюбил ее, то не посмел бы рассчитывать на такое чудо, как взаимность, но это соображение меня не беспокоило. В моем скромном, тихом
чувстве, похожем на обыкновенную привязанность, не было ни
ревности к Орлову, ни даже зависти, так как я понимал, что личное счастье для такого калеки, как я, возможно только в мечтах.
Глумов. Клеопатре Львовне мы, разумеется, не скажем про Турусину ни слова. Не то что
ревность, а, знаете, есть такое женское
чувство.
—
Ревность никак не высокое
чувство и извинительна только самым необразованным людям! — проговорил он, нахмуривая лоб.
—
Ревность действительно
чувство весьма грубое, — начал на это рассуждать Миклаков, — но оно еще понятно и почти законно, когда вытекает из возбужденной страсти; но вы-то ревнуете не потому, что сами любите княгиню, а потому только, что она имеет великую честь и счастие быть вашей супругой и в силу этого никогда не должна сметь опорочить честь вашей фамилии и замарать чистоту вашего герба, — вот это-то
чувство, по-моему, совершенно фиктивное и придуманное.
Какого рода это
чувство — я не знаю; может быть, это
ревность, и согласен, что
ревность —
чувство весьма грубое, азиатское, средневековое, но, как бы то ни было, оно охватывает иногда все существо мое.
Мелузов. Зависть да
ревность — опасные
чувства: мужчины это знают хорошо и пользуются вашей слабостью. Из зависти да из
ревности женщина много дурного способна натворить.
«Какое мерзкое
чувство эта
ревность! — сказал я себе.
Какие
чувства наполнили душу Ибрагима?
ревность? бешенство? отчаянье? нет; но глубокое, стесненное уныние. Он повторял себе: это я предвидел, это должно было случиться. Потом открыл письмо графини, перечел его снова, повесил голову и горько заплакал. Он плакал долго. Слезы облегчили его сердце. Посмотрев на часы, увидел он, что время ехать. Ибрагим был бы очень рад избавиться, но ассамблея была дело должностное, и государь строго требовал присутствия своих приближенных. Он оделся и поехал за Корсаковым.
Ибрагим предвидел уже минуту ее охлаждения; доселе он не ведал
ревности, но с ужасом ее предчувствовал; он воображал, что страдания разлуки должны быть менее мучительны, и уже намеревался разорвать несчастную связь, оставить Париж и отправиться в Россию, куда давно призывали его и Петр и темное
чувство собственного долга.
Генерал наш долго любовался им, но, заметив, что это предпочтение во многих начинает возбуждать
чувство патриотической
ревности, тотчас же поспешил разуверить нас. «Господа! — сказал он, — не думайте, прошу вас, чтобы у нас требовались исключительно люди сверхъестественного роста! Нет! в нашем предприятии найдется место для людей всякого роста, всякой комплекции. Одно непременное условие — это русская душа!» Слово «непременное» генерал произнес с особым ударением.
Он, морщась и щуря глаза, называл какую-нибудь даму, общую знакомую, и было видно, что это он смеется над ее
ревностью и хочет досадить ей. Она шла к себе в спальню и ложилась в постель; от
ревности, досады,
чувства унижения и стыда она кусала подушку и начинала громко рыдать. Дымов оставлял Коростелева в гостиной, шел в спальню и, сконфуженный, растерянный, говорил тихо...
Она росла в глазах моих, я уже различал океан, очертания Европы, и вдруг странное
чувство какой-то великой, святой
ревности возгорелось в сердце моем: «Как может быть подобное повторение и для чего?
Из всех униженных и оскорбленных в романе — он унижен и оскорблен едва ли не более всех; представить, как в его душе отражались эти оскорбления, что он выстрадал, смотря на погибающую любовь свою, с какими мыслями и
чувствами принимался он помогать мальчишке-обольстителю своей невесты, какие бесконечные вариации любви,
ревности, гордости, сострадания, отвращения, ненависти разыгрывались в его сердце, что чувствовал он, когда видел приближение разрыва между своей невестой и ее любовником, — представить все это в живом подлинном рассказе самого оскорбленного человека, — эта задача смелая, требующая огромного таланта для ее удовлетворительного исполнения.
Вера Львовна слушала его, не прерывая ни одним словом и в то же время испытывая нехорошее, похожее на
ревность чувство. Ей было больно думать, что у него в памяти остался хоть один счастливый момент из его прежней жизни, не уничтоженный, не сглаженный их теперешним общим счастьем.
Наконец он почти остервенился, так велико было в нем
чувство негодования и, может быть (кто знает?),
ревности.
И, не дожидаясь, пока человек выйдет из комнаты, я повалился в постель и зарыдал, как мальчишка. Напряженные нервы не вынесли. Бессильная злоба, оскорбленное
чувство,
ревность — всё должно было вылиться так или иначе.
Любовь очень часто в представлении таких людей, признающих жизнь в животной личности, то самое
чувство, вследствие которого для блага своего ребенка мать отнимает, посредством найма кормилицы, у другого ребенка молоко его матери; то
чувство, по которому отец отнимает последний кусок у голодающих людей, чтобы обеспечить своих детей; это то
чувство, по которому любящий женщину страдает от этой любви и заставляет ее страдать, соблазняя ее, или из
ревности губит себя и ее; это то
чувство, по которому люди одного, любимого ими товарищества наносят вред чуждым или враждебным его товариществу людям; это то
чувство, по которому человек мучит сам себя над «любимым» занятием и этим же занятием причиняет горе и страдания окружающим его людям; это то
чувство, по которому люди не могут стерпеть оскорбления любимому отечеству и устилают поля убитыми и ранеными, своими и чужими.
— В Германии, — мимоходом буркнул ей Полояров. — А во-вторых, какая же это реальность, — продолжал он, — коли вдруг ведьм повыдумывал да Гамлетову тень еще там, да черт знает что!.. Или вдруг относится серьезно к такому пошлому
чувству, как
ревность, и драму на этом строить! Ведь узкость, узкость-то какая! А дураки рот разевают да кричат ему: гений! гений!.. Плевка он стоит, этот ваш гений!
Восточный человек мучился
ревностью, но как ревновать, если
ревность признана
чувством позорным!
Эта решительность и смелость приема ее смущала, и вовсе незнакомое ей до сих пор
чувство по отношению к Подозерову щипнуло ее за сердце; это
чувство было
ревность.
Но в этом случае действует аффект
ревности, которая нравственно не стоит выше обиды и мести, действует дурная воля быть собственником другого существа и честь, положенная не в том, что исходит от человека, а в том, что входит в человека, т. е. не в собственных
чувствах, а в
чувствах другого человека.
Люди, одержимые завистью и
ревностью, — больные люди, для которых реальности Божьего мира угасают и исчезают, они повсюду видят фантазмы, питающие их
чувство зависти и
ревности.
И ему было неловко. Приглашение Анны Серафимовны походило на вызов. В ней заговорило женское
чувство, очень близкое к
ревности. Ни за что он не воспользуется им. Конечно, другой на его месте сейчас же бы начал действовать… Взял бы за руку, подсел бы близко-близко и заговорил на нетрудную тему. Ведь она такая красивая — эта Анна Серафимовна, по-своему не хуже той девицы… Не виновата она, что у ней нет чего-то высшего, того, что французы называют"fion" [лоск (фр.).].
Любовь очень часто в представлении людей, признающих жизнь в животной личности, — то самое
чувство, вследствие которого для блага своего ребенка одна мать отнимает у другого голодного ребенка молоко его матери и страдает от беспокойства за успех кормления; то
чувство, по которому отец, мучая себя, отнимает последний кусок хлеба у голодающих людей, чтобы обеспечить своих детей; это то
чувство, по которому любящий женщину страдает от этой любви и заставляет ее страдать, соблазняя ее, или из
ревности губит себя и ее; то
чувство, по которому бывает даже, что человек из любви насильничает женщину; это то
чувство, по которому люди одного товарищества наносят вред другим, чтобы отстоять своих; это то
чувство, по которому человек мучает сам себя над любимым занятием и этим же занятием причиняет горе и страдания окружающим его людям; это то
чувство, по которому люди не могут стерпеть оскорбления любимому отечеству и устилают поля убитыми и ранеными, своими и чужими.
Так что, несмотря на сильно выраженные в Отелло движения
чувства, когда под влиянием намеков Яго в нем поднимается
ревность и потом в его сценах с Дездемоной, представление о характере Отелло постоянно нарушается фальшивым пафосом и несвойственными речами, которые он произносит.
— Магистриан! — остановил я живописца, — в тебе говорит беспокойное
чувство, его зовут
ревность. Ты должен его в себе уничтожить.
Ему самому хотелось говорить. Если при нем говорили другие, то он испытывал
чувство, похожее на
ревность.
Он погубил ее дочь, ее дорогую Рену, — она проклинала его, но в сердце ее, независимо от ее воли, шевелилось другое бесившее ее
чувство —
ревность к своей дочери.