Неточные совпадения
Дома было ясно, что на шесть кофточек нужно было двадцать
четыре аршина нансуку по 65 копеек, что составляло больше 15
рублей, кроме отделки и работы, и эти 15
рублей были выгаданы.
Левина уже не поражало теперь, как в первое время его жизни в Москве, что для переезда с Воздвиженки на Сивцев Вражек нужно было запрягать в тяжелую карету пару сильных лошадей, провезти эту карету по снежному месиву четверть версты и стоять там
четыре часа, заплатив за это пять
рублей. Теперь уже это казалось ему натурально.
И когда турки, обрадовавшись, что достали себе такого слугу, стали пировать и, позабыв закон свой, все перепились, он принес все шестьдесят
четыре ключа и роздал невольникам, чтобы отмыкали себя, бросали бы цепи и кандалы в море, а брали бы наместо того сабли да
рубили турков.
— Рубля-то
четыре дайте, я выкуплю, отцовские. Я скоро деньги получу.
Есть поверье, будто волшебными средствами можно получить неразменный
рубль, т. е. такой
рубль, который, сколько раз его ни выдавай, он все-таки опять является целым в кармане. Но для того, чтобы добыть такой
рубль, нужно претерпеть большие страхи. Всех их я не помню, но знаю, что, между прочим, надо взять черную без единой отметины кошку и нести ее продавать рождественскою ночью на перекресток
четырех дорог, из которых притом одна непременно должна вести к кладбищу.
— Да вот мяснику восемьдесят шесть
рублей пятьдесят
четыре копейки.
Ольга поехала с теткой с визитом до обеда, а он пошел глядеть квартиры поблизости. Заходил в два дома; в одном нашел квартиру в
четыре комнаты за
четыре тысячи ассигнациями, в другом за пять комнат просили шесть тысяч
рублей.
— Ты уж и забыл? Ты на год контракт подписал. Подай восемьсот
рублей ассигнациями, да и ступай, куда хочешь.
Четыре жильца смотрели, хотели нанять: всем отказали. Один нанимал на три года.
Леонтий был женат. Эконом какого-то казенного заведения в Москве держал, между прочим, стол для приходящих студентов, давая за
рубль с четвертью медью три, а за полтинник
четыре блюда. Студенты гурьбой собирались туда.
На дворе тоже начиналась забота дня. Прохор поил и чистил лошадей в сарае, Кузьма или Степан
рубил дрова, Матрена прошла с корытцем муки в кухню, Марина раза
четыре пронеслась по двору, бережно неся и держа далеко от себя выглаженные юбки барышни.
Минута прошла. Странное это ощущение, когда решаешься и не можешь решиться. «Уйти или нет, уйти или нет?» — повторял я каждую секунду почти в ознобе; вдруг показался уходивший докладывать слуга. В руках у него, между пальцами, болтались
четыре красных кредитки, сорок
рублей.
Этот брак состоялся, и его плодами постепенно явились двадцать пять
рублей жалованья вместо прежних пятнадцати, далее свой домик, стоивший по меньшей мере тысяч пятнадцать, своя лошадь, экипажи,
четыре человека прислуги, приличная барская обстановка и довольно кругленький капитальчик, лежавший в ссудной кассе.
Да слушай: гостинцев чтобы не забыли, конфет, груш, арбуза два или три, аль
четыре — ну нет, арбуза-то одного довольно, а шоколаду, леденцов, монпансье, тягушек — ну всего, что тогда со мной в Мокрое уложили, с шампанским
рублей на триста чтобы было…
Но таким образом опять получился факт, что всего за три, за
четыре часа до некоторого приключения, о котором будет мною говорено ниже, у Мити не было ни копейки денег, и он за десять
рублей заложил любимую вещь, тогда как вдруг, через три часа, оказались в руках его тысячи…
Надо было всего
четыре тысячи пятьсот, да на продаже пятитысячного билета потеря
рублей в двести с лишком произошла.
Ну вот вдруг я тогда и получаю по почте
четыре тысячи пятьсот
рублей; разумеется, недоумеваю и удивлен как бессловесный.
Вот и вышла тогда первая моя штука: встречаю я Агафью Ивановну, с которой всегда дружбу хранил, и говорю: «А ведь у папаши казенных-то денег
четырех тысяч пятисот
рублей нет».
— Тягушек — пусть. Да четыре-то дюжины к чему тебе? Одной довольно, — почти осердился уже Петр Ильич. Он стал торговаться, он потребовал счет, он не хотел успокоиться. Спас, однако, всего одну сотню
рублей. Остановились на том, чтобы всего товару доставлено было не более как на триста
рублей.
— Мне сестра сказала, что вы дадите
четыре тысячи пятьсот
рублей, если я приду за ними… к вам сама. Я пришла… дайте деньги!.. — не выдержала, задохлась, испугалась, голос пресекся, а концы губ и линии около губ задрожали. — Алешка, слушаешь или спишь?
— На четыреста
рублей, не менее как на четыреста, чтобы точь-в-точь по-тогдашнему, — командовал Митя. —
Четыре дюжины шампанского, ни одной бутылки меньше.
— Это мне-то, мне-с, это столько денег, двести
рублей! Батюшки! Да я уж
четыре года не видал таких денег, Господи! И говорит, что сестра… и вправду это, вправду?
Слишком помнили, как он недели три-четыре назад забрал точно так же разом всякого товару и вин на несколько сот
рублей чистыми деньгами (в кредит-то бы ему ничего, конечно, не поверили), помнили, что так же, как и теперь, в руках его торчала целая пачка радужных и он разбрасывал их зря, не торгуясь, не соображая и не желая соображать, на что ему столько товару, вина и проч.?
По словам братьев Пятышкиных, в 1905 году от продажи
четырех пар пантов они выручили 2200
рублей.
Вдвоем они получили уже
рублей 80 в месяц; на эти деньги нельзя жить иначе, как очень небогато, но все-таки испытать им нужды не досталось, средства их понемногу увеличивались, и они рассчитывали, что месяца еще через
четыре или даже скорее они могут уже обзавестись своим хозяйством (оно так и было потом).
При таком устройстве были в готовности средства к жизни на три, пожалуй, даже на
четыре месяца; ведь на чай 10
рублей в месяц довольно? а в
четыре месяца Лопухов надеялся найти уроки, какую-нибудь литературную работу, занятия в какой-нибудь купеческой конторе, — все равно.
— Тебе, любезный Иван Федорович, — так она начала, — известно, что в твоем хуторе осьмнадцать душ; впрочем, это по ревизии, а без того, может, наберется больше, может, будет до двадцати
четырех. Но не об этом дело. Ты знаешь тот лесок, что за нашею левадою, и, верно, знаешь за тем же лесом широкий луг: в нем двадцать без малого десятин; а травы столько, что можно каждый год продавать больше чем на сто
рублей, особенно если, как говорят, в Гадяче будет конный полк.
— Эту лошадь — завтра в деревню. Вчера на Конной у Илюшина взял за сорок
рублей киргизку… Добрая.
Четыре года. Износу ей не будет… На той неделе обоз с рыбой из-за Волги пришел. Ну, барышники у них лошадей укупили, а с нас вдвое берут. Зато в долг. Каждый понедельник трешку плати. Легко разве? Так все извозчики обзаводятся. Сибиряки привезут товар в Москву и половину лошадей распродадут…
По закону, дочерям из движимого должна быть выделена законная седьмая часть, и Лиодору достанется тоже седьмая, значит на персону выйдет… выйдет по десяти тысяч семисот четырнадцати
рублей двадцати восьми копеек и
четыре седьмых-с.
Священник выпил
четыре чашки, беспрестанно отирая платком свою лысину, рассказал, между прочим, что купец Авошников пожертвовал семьсот
рублей на позолоту церковного «кумпола», и сообщил верное средство против веснушек.
В переводе этот торг заключался в желании скупщика приобрести золотник золота за три
рубля, а продавец хотел продать по
четыре.
Золото, грит, у старателей скупали по одному
рублю двадцати копеек за золотник, а в казну его записывали по
четыре да по пяти цалковых.
— Не дороже денег. Как всюду водится в хороших заведениях: бутылка лафита — пять
рублей,
четыре бутылки лимонаду по полтиннику — два
рубля, и всего только семь…
Любой босяк при разгрузке барж с арбузами получал не менее четырех-пяти
рублей в сутки.
— Ах! Боже мой! Я с вас не беру больших денег: за всех
четырех какая-нибудь паршивая тысяча
рублей.
— Вы знаете, мне все равно, что трефное, что кошерное. Я не признаю никакой разницы. Но что я могу поделать с моим желудком! На этих станциях черт знает какой гадостью иногда накормят. Заплатишь каких-нибудь три-четыре
рубля, а потом на докторов пролечишь сто
рублей. Вот, может быть, ты, Сарочка, — обращался он к жене, — может быть, сойдешь на станцию скушать что-нибудь? Или я тебе пришлю сюда?
Он велел остановиться, вышел из экипажа и приказал Ивану себя почистить, а сам отдал мужику обещанную ему красненькую; тот, взяв ее в руки, все еще как бы недоумевал, что не сон ли это какой-нибудь: три-четыре версты проводив, он получил десять
рублей!
— А то знаете еще что, — продолжала она, расходившись, — у папаши работал плотник и какой ведь неосторожный народ! —
рубил да топором себе все
четыре пальца и отрубил; так и валяются пальцы-то в песке! Я сама видела.
Управляющий домом, из благородных, тоже немного мог сказать о бывшем своем постояльце, кроме разве того, что квартира ходила по шести
рублей в месяц, что покойник жил в ней
четыре месяца, но за два последних месяца не заплатил ни копейки, так что приходилось его сгонять с квартиры.
Ибо в последнем случае, как, вероятно, и ты, милый сын, можешь понять поэтической своей головой, — он меня обкрадывал: ибо одна надобность, положим,
рубль стоит, а другая вчетверо стоит; так дурак же я буду, если за
рубль передам ему то, что
четырех стоит.
Стрелов имел теперь собственность, которая заключалась в «Мыске», с прибавком
четырех десятин луга по Вопле. За все это он внес наличными деньгами пятьсот
рублей, а купчую, чтобы не ехать в губернский город, написали в триста
рублей и совершили в местном уездном суде. При этом генерал был твердо убежден, что продал только «Мысок», без всякой прибавки луговой земли.
Наконец Петенька решился: в одно прекрасное утро в кармане у Стрелова очутились
четыре заемные обязательства, сроком на шесть месяцев, каждое в сумме пять тысяч
рублей.
И что ж, сударь, я от него узнала? что Федор Гаврилыч этому самому капитану состоял еще прежде того одолженным
четыре тысячи
рублей, и как заплатить ему было нечем, то и отдал в уплату заемное письмо на меня!..
— Это — надежда моего скотного двора! это — столп, на котором зиждется все будущее моего молочного хозяйства!
Четыре месяца тому назад восемьдесят
рублей за него заплатил, а теперь и за полтораста не отдам…
В первом же губернском земском собрании Николая Николаича выбрали громадным большинством в председатели губернской управы, с ежегодным жалованьем в
четыре тысячи
рублей.
Прослышит, что где-нибудь корова от бескормицы еле жива, а владельца этой коровы сборами нажимают, устроится с тремя-четырьмя другими заботливыми хозяевами в складчину, и купят коровью мясную тушу за пять
рублей.
Наглотавшись пива, немец, обыкновенно, начинал играть еще глупее и почти каждый раз оставался в проигрыше
рубля по три, по
четыре серебром.
В это время к вам подходит женщина в сереньком полосатом платье, повязанная черным платком; она вмешивается в ваш разговор с матросом и начинает рассказывать про него, про его страдания, про отчаянное положение, в котором он был
четыре недели, про то, как, бывши ранен, остановил носилки, с тем чтобы посмотреть на залп нашей батареи, как великие князья говорили с ним и пожаловали ему 25
рублей, и как он сказал им, что он опять хочет на бастион, с тем, чтобы учить молодых, ежели уже сам работать не может.
Там тысяча
рублей, да редактор обещал сто
рублей в месяц за
четыре печатных листа: это ведь две тысячи двести
рублей!
И действительно, здесь был разгул вовсю. Особенно отличались москвичи, бросавшие огромные деньги на дело и безделье: мануфактуристам устройство одних витрин, без товара, обошлось в
четыре миллиона
рублей.
В результате таких «Советов и ответов» часто незаконные штрафы прекращались, пища и жилище улучшались, а репортер прямо из рук Н.И. Пастухова получал за эти три-четыре строки пять, а то и десять
рублей гонорара.