Неточные совпадения
Лука Лукич (летит вон
почти бегом и говорит в сторону).Ну слава богу! авось не заглянет в
классы!
Шестнадцатого апреля,
почти шесть месяцев после описанного мною дня, отец вошел к нам на верх, во время
классов, и объявил, что нынче в ночь мы едем с ним в деревню. Что-то защемило у меня в сердце при этом известии, и мысль моя тотчас же обратилась к матушке.
Лошади подбежали к вокзалу маленькой станции, Косарев, получив на чай, быстро погнал их куда-то во тьму, в мелкий,
почти бесшумный дождь, и через десяток минут Самгин раздевался в пустом купе второго
класса, посматривая в окно, где сквозь мокрую тьму летели злые огни, освещая на минуту черные кучи деревьев и крыши изб, похожие на крышки огромных гробов. Проплыла стена фабрики, десятки красных окон оскалились, точно зубы, и показалось, что это от них в шум поезда вторгается лязгающий звук.
— Дунаев, приятель мой, метранпаж, уговаривал меня: «Перестаньте канителиться,
почитайте, поучитесь, займитесь делом рабочего
класса, нашим большевистским делом».
О рабочем
классе Клим Иванович Самгин думал
почти так же мало, как о жизни различных племен, входивших в состав империи, — эти племена изредка напоминали о себе такими фактами, каково было «Андижанское восстание», о рабочих думалось, разумеется, чаще — каждый раз, когда их расстреливали.
— Постой! Я сам представлюсь! — сказал Марк, вскочил с кресел и, став в церемонную позу, расшаркался перед Райским. —
Честь имею рекомендоваться: Марк Волохов, пятнадцатого
класса, состоящий под надзором полиции чиновник, невольный здешнего города гражданин!
Но не все имеют право носить по две сабли за поясом: эта
честь предоставлена только высшему
классу и офицерам; солдаты носят по одной, а простой
класс вовсе не носит; да он же ходит голый, так ему не за что было бы и прицепить ее, разве зимой.
Чистые в душе и сердце мальчики,
почти еще дети, очень часто любят говорить в
классах между собою и даже вслух про такие вещи, картины и образы, о которых не всегда заговорят даже и солдаты, мало того, солдаты-то многого не знают и не понимают из того, что уже знакомо в этом роде столь юным еще детям нашего интеллигентного и высшего общества.
Лопухов с очень ранней молодости,
почти с детства, добывал деньги на свое содержание; Кирсанов с 12 лет помогал отцу в переписывании бумаг, с IV
класса гимназии тоже давал уже уроки.
Матушка видела мою ретивость и радовалась. В голове ее зрела коварная мысль, что я и без посторонней помощи, руководствуясь только программой, сумею приготовить себя, года в два, к одному из средних
классов пансиона. И мысль, что я одиниз всех детей
почти ничего не буду стоить подготовкою, даже сделала ее нежною.
Но
почти вместе с звонком дверь
класса отворилась, и на пороге появился незнакомый учитель.
Инцидент был исчерпан. В первый еще раз такое столкновение разрешилось таким образом. «Новый учитель» выдержал испытание. Мы были довольны и им, и —
почти бессознательно — собою, потому что также в первый раз не воспользовались слабостью этого юноши, как воспользовались бы слабостью кого-нибудь из «старых». Самый эпизод скоро изгладился из памяти, но какая-то ниточка своеобразной симпатии, завязавшейся между новым учителем и
классом, осталась.
В это время дверь широко и быстро открылась. В
класс решительной,
почти военной походкой вошел большой полный человек. «Директор Герасименко», — робко шепнул мне сосед, Едва поклонившись учителю, директор развернул ведомость и сказал отрывистым, точно лающим голосом...
Другие
классы и учителя разошлись раньше, и в коридорах было
почти пусто, когда наш
класс тоже шумно двинулся к выходу…
Первым результатом его системы было то, что
класс почти перестал учиться.
Наконец однажды Колубовский выскочил из
класса почти в истерике и побежал в учительскую комнату…
Он различает работу
чести, свойственную трудовому народу, который должен восходить, и работу совести, которая должна быть свойственна привилегированным образованным
классам, — они должны искупить свою вину перед народом.
В одном из вагонов третьего
класса, с рассвета, очутились друг против друга, у самого окна, два пассажира, — оба люди молодые, оба
почти налегке, оба не щегольски одетые, оба с довольно замечательными физиономиями, и оба пожелавшие, наконец, войти друг с другом в разговор.
Павел перешел в седьмой
класс и совсем уже
почти стал молодым человеком: глаза его приняли юношеский блеск, курчавые волосы красиво падали назад, на губах виднелись маленькие усики. В один день, когда он возвратился из гимназии, Ванька встретил его, как-то еще глупее обыкновенного улыбаясь.
Павла приняли в третий
класс. Полковник был этим очень доволен и, не имея в городе никакого занятия,
почти целые дни разговаривал с переехавшим уже к ним Плавиным и передавал ему самые задушевные свои хозяйственные соображения.
В столичных центрах городская жизнь кипит ключом, разница общественного положения сглаживается, по крайней мере, в проявлениях чисто общественной жизни, а в провинции таких нивелирующих обстоятельств не полагается, и перегородки между общественными группами
почти непроницаемы, что особенно чувствуется женщинами, живущими слишком замкнутой жизнью, подобно тому как размещаются в музеях и зверинцах животные разных
классов и порядков.
Скоро я перестала учиться у Покровского. Меня он по-прежнему считал ребенком, резвой девочкой, на одном ряду с Сашей. Мне было это очень больно, потому что я всеми силами старалась загладить мое прежнее поведение. Но меня не замечали. Это раздражало меня более и более. Я никогда
почти не говорила с Покровским вне
классов, да и не могла говорить. Я краснела, мешалась и потом где-нибудь в уголку плакала от досады.
Елена встала и пошла по палубе, стараясь все время держаться руками за борта и за ручки дверей. Так она дошла до палубы третьего
класса. Тут всюду в проходах, на брезенте, покрывавшем люк, на ящиках и тюках,
почти навалившись друг на друга, лежали, спутавшись в кучу, мужчины, женщины и дети.
Далеко не так приятны были ожидания Передонова. Уже он давно убедился, что директор ему враждебен, — и на самом деле директор гимназии считал Передонова ленивым, неспособным учителем. Передонов думал, что директор приказывает ученикам его не
почитать, — что было, понятно, вздорною выдумкою самого Передонова. Но это вселяло в Передонова уверенность, что надо от директора защищаться. Со злости на директора он не раз начинал поносить его в старших
классах. Многим гимназистам такие разговоры нравились.
Всю Волгу я проехал со всеми удобствами пассажира первого
класса, но
почти всегда один.
Два раза меняли самовар, и болтали, болтали без умолку. Вспоминали с Дубровиной-Баум Пензу, первый дебют, Далматова, Свободину, ее подругу М.И.М., только что кончившую 8
классов гимназии. Дубровина читала монологи из пьес и стихи, — прекрасно читала… Читал и я отрывки своей поэмы, написанной еще тогда на Волге, — «Бурлаки», и невольно с них перешел на рассказы из своей бродяжной жизни, поразив моих слушательниц, не знавших, как и никто
почти, моего прошлого.
— Как не помнить! Ты
почти всегда был последним в
классах.
Никто не ставил мне этого в вину, и хотя я находил вместе со всеми другими, что двухгодичное пребывание в среднем
классе будет мне полезно и что так бывает
почти со всеми учениками, но детское самолюбие мое оскорблялось, а всего более я боялся, что это огорчит мою мать.
Таким образом шли дела
почти целый год, то есть до июня 1802 года; в продолжение июня происходили экзамены, окончившиеся совершенным торжеством для моего детского самолюбия; я был переведен во все средние
классы.
— Тимохин один у нас во всем
классе сам учится английскому языку,
почти уже выучился, — сказал Саша.
Часто директор по получении
почты сам входил в
класс и, смотря на конверты, громко называл ученика по фамилии и говорил: «Это тебе, Шеншин», передавая письмо.
Я еще прежде замечал, что, по какой-то странной случайности, состав путешественников, наполняющих вагоны,
почти всегда бывает однородный. Так, например, бывают вагоны совершенно глупые, что в особенности часто случалось вскоре после заведения спальных вагонов. Однажды, поместившись в спальном вагоне второго
класса, я был лично свидетелем, как один путешественник, не успевши еще осмотреться, сказал...
Товарищи приняли Павла, как обыкновенно принимают новичков: только что он уселся в
классе, как один довольно высокий ученик подошел к нему и крепко треснул его по лбу, приговаривая: «Эка, парень, лбина-то!» Потом другой шалун пошел и нажаловался на него учителю, говоря, что будто бы он толкается и не дает ему заниматься, тогда как Павел сидел,
почти не шевелясь.
Пришел батюшка. В обоих отделениях первого
класса учил не свой, гимназический священник, а из посторонней церкви, по фамилии Пещерский. А настоятелем гимназической церкви был отец Михаил, маленький, седенький, голубоглазый старичок, похожий на Николая-угодника, человек отменной доброты и душевной нежности, заступник и ходатай перед директором за провинившихся
почти единственное лицо, о котором Буланин вынес из стен корпуса светлое воспоминание.
— Господин капитан,
честь имею явиться. Воспитанник первого
класса, второго отделения, Бу…
На ее прохождение он тратил
почти весь год в седьмом
классе и читал ее, конечно, не по Иловайскому, а по серьезным научным источникам.
Кроме сих двух примеров, совершившихся в глазах всего общества, рассказывали множество случившихся в низших
классах, которые
почти все имели ужасный конец.
— Ах! — спохватился Володя. — Это,
честь имею представить, мой товарищ Чечевицын, ученик второго
класса… Я привез его с собой погостить у нас.
Онегины и Печорины — вот представители целого
класса,
почти породы ловких кавалеров, jeunes premiers.
Одна дама, вышедшая из вагона второго
класса и замечательно хорошенькая, но что-то уж слишком пышно разодетая для путешественницы,
почти тащила обеими руками за собою улана, очень молоденького и красивого офицерика, который вырывался у нее из рук.
— Никакой нет
чести, — отвечал незнакомец не натуральным, а искусственным баском, как во время оно считали обязанностью хорошего тона говорить кадеты выпускного
класса. Nemo понимал некоторый толк в людях и сам переменил манеру.
Вследствие таких понятий и такого порядка вещей установились
почти повсюду враждебные отношения рабочего
класса к подрядчикам и заводчикам, — и обратно.
Грамматики были еще очень малы; идя, толкали друг друга и бранились между собою самым тоненьким дискантом; они были все
почти в изодранных или запачканных платьях, и карманы их вечно были наполнены всякою дрянью; как то: бабками, свистелками, сделанными из перышек, недоеденным пирогом, а иногда даже и маленькими воробьенками, из которых один, вдруг чиликнув среди необыкновенной тишины в
классе, доставлял своему патрону порядочные пали [Пали — семинарское выражение: удар линейкой по рукам.] в обе руки, а иногда и вишневые розги.
Класс наполнялся вдруг разноголосными жужжаниями: авдиторы [Авдиторы — ученики старших
классов, которым доверялась проверка знаний учеников младших
классов.] выслушивали своих учеников; звонкий дискант грамматика попадал как раз в звон стекла, вставленного в маленькие окна, и стекло отвечало
почти тем же звуком; в углу гудел ритор, которого рот и толстые губы должны бы принадлежать, по крайней мере, философии.
Другой раз, это было, впрочем, в седьмом уже
классе, Иосаф пришел ко мне, чего с ним прежде никогда не бывало, часу в одиннадцатом ночи. На лице его была написана тревога. С первых же
почти слов он спросил меня робким голосом...
Классы были
почесть нетопленные; сами профессора сидели в шубах, мы в своих халатишках — простуда, значит!
У него в гостинице и на
почте закуплены слуги, чтобы извещать его, когда по городу проезжает какой-нибудь сановник, генерал внутренней стражи, генерал путей сообщения, ревизующий чиновник не ниже пятого
класса.
[Самосознание народных масс] далеко еще не вошло у нас в тот период, в котором оно должно выразить всего себя поэтическим образом; писатели из образованного
класса до сих пор
почти все занимались народом, как любопытной игрушкой, вовсе не думая смотреть на него серьезно.
Не менее горькие сетования слышатся часто и о том, что масса простого народа отделена у нас китайскою стеною от образованных
классов общества и вследствие того
почти не может пользоваться благодетельными указаниями науки и литературы.
Почти весь производительный труд приходится на долю простонародья,
почти все выгоды его достаются образованным
классам.