Неточные совпадения
Человек приходит к собственному жилищу, видит, что оно насквозь засветилось, что из всех пазов выпалзывают тоненькие огненные змейки, и начинает
сознавать, что вот это и есть тот самый конец всего, о котором ему когда-то смутно грезилось и ожидание которого, незаметно для него самого, проходит через всю его жизнь.
Он спешил к Свидригайлову. Чего он мог надеяться от этого
человека — он и сам не знал. Но в этом
человеке таилась какая-то власть над ним.
Сознав это раз, он уже не мог успокоиться, а теперь к тому же и пришло время.
— А! не та форма, не так эстетически хорошая форма! Ну, я решительно не понимаю: почему лупить в
людей бомбами, правильною осадой, более почтенная форма? Боязнь эстетики есть первый признак бессилия!.. Никогда, никогда яснее не
сознавал я этого, как теперь, и более чем когда-нибудь не понимаю моего преступления! Никогда, никогда не был я сильнее и убежденнее, чем теперь!..
Но в этот вечер они смотрели на него с вожделением, как смотрят любители вкусно поесть на редкое блюдо. Они слушали его рассказ с таким безмолвным напряжением внимания, точно он столичный профессор, который читает лекцию в глухом провинциальном городе обывателям, давно стосковавшимся о необыкновенном. В комнате было тесно, немножко жарко, в полумраке сидели согнувшись покорные
люди, и было очень хорошо
сознавать, что вчерашний день — уже история.
У него приятно шумело в голове, и еще более приятно было
сознавать, что никто из этих
людей не сказал больше, чем мог бы сказать он, никто не сказал ничего, что не было бы знакомо ему, продумано им.
— Я думаю, что так чувствует себя большинство интеллигентов, я, разумеется,
сознаю себя типичным интеллигентом, но — не способным к насилию над собой. Я не могу заставить себя верить в спасительность социализма и… прочее.
Человек без честолюбия, я уважаю свою внутреннюю свободу…
Учился он автоматически, без увлечения, уже
сознавая, что сделал ошибку, избрав юридический факультет. Он не представлял себя адвокатом, произносящим речи в защиту убийц, поджигателей, мошенников. У него вообще не было позыва к оправданию
людей, которых он видел выдуманными, двуличными и так или иначе мешавшими жить ему,
человеку своеобразного духовного строя и даже как бы другой расы.
Самгин почувствовал, что его приятно возбуждает парадное движение празднично веселой, нарядно одетой толпы
людей, зеркальный блеск разноцветного лака, металлических украшений экипажей и сбруи холеных лошадей, которые, как бы
сознавая свою красоту, шагали медленно и торжественно, позволяя любоваться мощной грацией их движений.
Он уж успел настолько справиться с своим горем, что стал
сознавать необходимость сдерживаться при
людях и прикрывать свою невзгоду условным приличием.
— Друг мой, — вырвалось у него, между прочим, — я вдруг
сознал, что мое служение идее вовсе не освобождает меня, как нравственно-разумное существо, от обязанности сделать в продолжение моей жизни хоть одного
человека счастливым практически.
Больной и без сил, лежа в версиловской комнате, которую они отвели для меня, я с болью
сознавал, на какой низкой степени бессилия я находился: валялась на постели какая-то соломинка, а не
человек, и не по болезни только, — и как мне это было обидно!
Очевидно было, что, как ни искусны и ни стары и привычны были доводы, позволяющие
людям делать зло другим, не чувствуя себя за него ответственными, смотритель не мог не
сознавать, что он один из виновников того горя, которое проявлялось в этой комнате; и ему, очевидно, было ужасно тяжело.
Он не раз в продолжение этих трех месяцев спрашивал себя: «я ли сумасшедший, что вижу то, чего другие не видят, или сумасшедшие те, которые производят то, что я вижу?» Но
люди (и их было так много) производили то, что его так удивляло и ужасало, с такой спокойной уверенностью в том, что это не только так надо, но что то, чтò они делают, очень важное и полезное дело, — что трудно было признать всех этих
людей сумасшедшими; себя же сумасшедшим он не мог признать, потому что
сознавал ясность своей мысли.
Может быть, в глубине души и было у него уже дурное намерение против Катюши, которое нашептывал ему его разнузданный теперь животный
человек, но он не
сознавал этого намерения, а просто ему хотелось побывать в тех местах, где ему было так хорошо, и увидать немного смешных, но милых, добродушных тетушек, всегда незаметно для него окружавших его атмосферой любви и восхищения, и увидать милую Катюшу, о которой осталось такое приятное воспоминание.
Но мало того, что он
сознавал и верил, что, исполняя эти заповеди,
люди достигнут наивысшего доступного им блага, он
сознавал и верил теперь, что всякому
человеку больше нечего делать, как исполнять эти заповеди, что в этом — единственный разумный смысл человеческой жизни, что всякое отступление от этого есть ошибка, тотчас же влекущая за собою наказание.
Как, в сущности, нехорошо шутит над
человеком мать-природа, как обидно
сознавать это!
Не может
человек всю жизнь чувствовать какое-то особенное и великое призвание и остро
сознавать его в периоды наибольшего духовного подъема, если
человек этот ни к чему значительному не призван и не предназначен.
И каждый русский
человек должен был бы чувствовать себя и
сознавать себя народом и в глубине своей ощутить народную стихию и народную жизнь.
Важнее всего
сознать, что
человек принадлежит не только общественному плану, но и плану духовному, и в этом источник его свободы.
Русский
человек и весь русский народ должны
сознать божественность человеческой чести и честности.
Но на этом беленьком личике были прелестные светло-голубые глаза, с умным, а иногда и глубоким выражением, не по возрасту даже, несмотря на то что молодой
человек иногда говорил и смотрел совсем как дитя и нисколько этим не стеснялся, даже сам это
сознавая.
Он знал наверно, что будет в своем роде деятелем, но Алешу, который был к нему очень привязан, мучило то, что его друг Ракитин бесчестен и решительно не
сознает того сам, напротив, зная про себя, что он не украдет денег со стола, окончательно считал себя
человеком высшей честности.
Много было великих народов с великою историей, но чем выше были эти народы, тем были и несчастнее, ибо сильнее других
сознавали потребность всемирности соединения
людей.
Филофей ничего ему не возразил, как бы
сознавая, что называться Филофеем точно не совсем ловко и что за такое имя даже упрекать можно
человека, хотя собственно виноват тут поп, которого при крещении не ублаготворили как следует.
«Но шли века; моя сестра — ты знаешь ее? — та, которая раньше меня стала являться тебе, делала свое дело. Она была всегда, она была прежде всех, она уж была, как были
люди, и всегда работала неутомимо. Тяжел был ее труд, медлен успех, но она работала, работала, и рос успех. Мужчина становился разумнее, женщина тверже и тверже
сознавала себя равным ему
человеком, — и пришло время, родилась я.
Словом сказать, я уже вышел из состояния прозябания и начал
сознавать себя
человеком.
Повторяю: подобные сцены возобновляются изо дня в день. В этой заглохшей среде, где и смолоду
люди не особенно ясно
сознают, что нравственно и что безнравственно, в зрелых летах совсем утрачивается всякая чуткость на этот счет. «Житейское дело» — вот ответ, которым определяются и оправдываются все действия, все речи, все помышления. Язык во рту свой, не купленный, а мозги настолько прокоптились, что сделались уже неспособными для восприятия иных впечатлений, кроме неопрятных…
Можно было подумать, что она чего-то боится, чувствует, что живет «на
людях», и даже как бы
сознает, что ей, еще так недавно небогатой дворянке, не совсем по зубам такой большой и лакомый кус.
Я всегда
сознавал себя
человеком недостойным собственной мысли и моих исканий.
Когда я встречался с этой реакцией против романтизма, явлением глубоко реакционным, то я
сознавал себя романтиком и готов был воевать за романтизм, видя в нем выражение
человека и человечности.
Германская мистика глубоко
сознала ту тайну, что не только
человек не может жить без Бога, но и Бог не может жить без
человека.
Когда я
сознал себя призванным философом, то я этим
сознал себя
человеком, который посвятит себя исканию истины и раскрытию смысла жизни.
Я посмотрел на него с удивлением. Что нужно этому
человеку? Страха перед ним давно уже не было в моей душе. Я
сознавал, что он вовсе не грозен и не зол, пожалуй даже по — своему добродушен. Но за что же он накинулся?
В пансионе Окрашевской учились одни дети, и я чувствовал себя там ребенком. Меня привозили туда по утрам, и по окончании урока я сидел и ждал, пока за мной заедет кучер или зайдет горничная. У Рыхлинскогс учились не только маленькие мальчики, но и великовозрастные молодые
люди, умевшие уже иной раз закрутить порядочные усики. Часть из них училась в самом пансионе, другие ходили в гимназию. Таким образом я с гордостью
сознавал, что впервые становлюсь членом некоторой корпорации.
Галактион слушал эту странную исповедь и
сознавал, что Харитина права. Да, он отнесся к ней по-звериному и, как настоящий зверь, схватил ее давеча. Ему сделалось ужасно совестно. Женатый
человек, у самого две дочери на руках, и вдруг кто-нибудь будет так-то по-звериному хватать его Милочку… У Галактиона даже пошла дрожь по спине при одной мысли о такой возможности. А чем же Харитина хуже других? Дома не у чего было жить, вот и выскочила замуж за первого встречного. Всегда так бывает.
«В этой области (области первичной веры), предшествующей логическому сознанию и наполненной сознанием жизненным, не нуждающимся в доказательствах и доводах,
сознает человек, что принадлежит его умственному миру и что — миру внешнему».
Тургенев так выразил свое впечатление от казни Тропмана в Париже: «Никто не смотрел
человеком, который
сознает, что присутствовал при совершении акта общественного правосудия; всякий старался сбросить с себя ответственность в этом убийстве».
Человек перестал даже
сознавать, существует ли он реально, есть ли он нечто в мире, некоторое бытие в себе, потерял самоощущение личности.
Человек должен стать внутренне свободным, достойным свободы и вечной жизни, действительно перестать быть рабом, а не надевать костюм свободного, не казаться могущественным: он должен
сознать свой грех, в котором участвовал, и религиозную связь свою с искуплением.
Новый гуманизм имел свои корни в религии Христа; без Христа в прошлом он не мог бы так возвысить
человека, но не
сознавал своего происхождения.
Люди работают весело потому, вероятно, что
сознают производительность труда.
Молодой
человек, казалось, шел вслед за девушкой, не
сознавая хорошо, куда она ведет его. Когда в дверях показалось его бледное лицо и тонкая фигура, он вдруг приостановился на пороге этой освещенной комнаты. Но затем он перешагнул через порог и быстро, хотя с тем же полурассеянным, полусосредоточенным видом подошел к фортепиано.
Я
сознавал, что надо
людей подбодрить как-нибудь. Стрелки и казаки сидели на веслах лицом к корме. Я воспользовался этим и, собрав все силы легких, крикнул...
Он
сознает и то, что его дочь не умеет различать
людей и потому пленяется дрянным вертопрахом Вихоревым.
Казалось бы —
человек попал на хорошую дорогу:
сознал недостатки того образа жизни, какой вел доселе, исполнился негодованием против невежества, понял превосходство образованности вообще…
Правда, и она была из числа «обыкновенных»
людей, мечтающих об оригинальности, но зато она очень скоро успела
сознать, что в ней нет ни капли особенной оригинальности, и горевала об этом не слишком много, — кто знает, может быть, из особого рода гордости.
Без образования, без просвещения, она не могла быть во всем выше своего века и не
сознавала своих обязанностей и отношений к 1200 душ подвластных ей
людей.
Мне в первый раз пришла в голову ясная мысль о том, что не мы одни, то есть наше семейство, живем на свете, что не все интересы вертятся около нас, а что существует другая жизнь
людей, ничего не имеющих общего с нами, не заботящихся о нас и даже не имеющих понятия о нашем существовании. Без сомнения, я и прежде знал все это; но знал не так, как я это узнал теперь, не
сознавал, не чувствовал.
Мне кажется, что ум человеческий в каждом отдельном лице проходит в своем развитии по тому же пути, по которому он развивается и в целых поколениях, что мысли, служившие основанием различных философских теорий, составляют нераздельные части ума; но что каждый
человек более или менее ясно
сознавал их еще прежде, чем знал о существовании философских теорий.
— А плевать на все светские мнения, вот как она должна думать! Она должна
сознать, что главнейший позор заключается для нее в этом браке, именно в связи с этими подлыми
людьми, с этим жалким светом. Благородная гордость — вот ответ ее свету. Тогда, может быть, и я соглашусь протянуть ей руку, и увидим, кто тогда осмелится опозорить дитя мое!