Неточные совпадения
— А знаешь, — здесь Лидия Варавка живет, дом купила. Оказывается — она замужем была, овдовела и — можешь представить? — ханжой стала, занимается религиозно-нравственным возрождением
народа, это — дочь цыганки и Варавки! Анекдот, брат, — верно? Богатая дама. Ее тут обрабатывает купчиха Зотова, торговка
церковной утварью, тоже, говорят, сектантка, но — красивейшая бабища…
— До чего вы, интеллигенты, невежественны и легковерны во всем, что касается духа
народа! И сколько впитано вами
церковного яда… и — ты, Клим Иванович! Сам жаловался, что живешь в чужих мыслях, угнетен ими…
Народ всё выходил и, стуча гвоздями сапогов по плитам, сходил со ступеней и рассыпался по
церковному двору и кладбищу.
— Не только сослать в места не столь отдаленные, но в каторгу, если только будет доказано, что, читая Евангелие, они позволили себе толковать его другим не так, как велено, и потому осуждали
церковное толкование. Хула на православную веру при
народе и по статье 196 — ссылка на поселение.
Ровно в шесть часов, по знаку из дома, ударяет наш жалкий колокол; у
церковной ограды появляется толпа
народа; раздается трезвон, и вслед за ним в дверях церкви показывается процессия с образами, предшествуемая священником в облачении.
Только
церковное сознание связывает мистику индивидуальную с исторической судьбой
народа.
— Надо говорить о том, что есть, а что будет — нам неизвестно, — вот! Когда
народ освободится, он сам увидит, как лучше. Довольно много ему в голову вколачивали, чего он не желал совсем, — будет! Пусть сам сообразит. Может, он захочет все отвергнуть, — всю жизнь и все науки, может, он увидит, что все противу него направлено, — как, примерно, бог
церковный. Вы только передайте ему все книги в руки, а уж он сам ответит, — вот!
Подходившие крестились, прикладывались к иконе; стали подавать, и явилось
церковное блюдо, а у блюда монах, и только к трем часам пополудни начальство догадалось, что можно
народу приказать и не останавливаться толпой, а, помолившись, приложившись и пожертвовав, проходить мимо.
Коршун, взошедши на помост, перекрестился на
церковные главы и положил один за другим четыре земных поклона
народу, на четыре стороны площади.
Певчие —
народ пьяный и малоинтересный; пели они неохотно, только ради угощения, и почти всегда
церковное, а так как благочестивые пьяницы считали, что
церковному в трактире не место, хозяин приглашал их к себе в комнату, а я мог слушать пение только сквозь дверь.
Вечером над разоренною молельной собирался
народ, и их, и наш
церковный, и все вместе много и горестно плакали и, на конец того, начали даже искать объятий и унии.
Одеяния священнослужителей казались ему грубыми, досадно-пестрыми тряпками, — и когда он глядел на облаченного священника, он злобился, и хотелось ему изорвать ризы, изломать сосуды.
Церковные обряды и таинства представлялись ему злым колдовством, направленным к порабощению простого
народа.
Все шло чин чином, и крестьяне, несмотря на тесноту, наблюдали почтительное молчание; но в ту самую минуту, как молодой, по тогдашнему обычаю, бросил наземь и начал топтать ногами стклянку с вином, из которой во время венчанья пил попеременно со своей невестою,
народ зашумел, и глухой шепот раздался на
церковной паперти.
Но неистовые крики заглушили слова священника. Быстрее молнии роковая весть облетела все селение, в одну минуту изба наполнилась вооруженными людьми, весь
церковный погост покрылся
народом, и тысяча голосов, осыпая проклятиями Гонсевского, повторяли...
Вслед за войском хлынули в Кремль бесчисленные толпы
народа; раздался громкий благовест; нижегородское ополчение построилось вокруг царских чертогов; духовенство, начальники, именитые граждане взошли в Успенский собор, и русское: «Тебе бога хвалим!» — оглася своды
церковные, раздалось наконец в стенах священного Кремля, столь долго служившего вертепом разбойничьим для врагов иноплеменных и для предателей собственной своей родины.
Вся паперть и погост были усыпаны
народом; священник в полном облачении стоял у
церковных дверей; взоры его, так же, как и всех присутствующих, были обращены на толпу, которая медленно приближалась ко храму.
Однажды явившаяся к нам Вера Алексеевна, разливаясь в похвалах своему
церковному празднику, стала подзывать на него и мать, говоря: «Вы бы, матушка, пожаловали к нам в будущую пятницу на Казанскую. Она, матушка, у нас милостивая, и
народу на ярмарке и крестьян, и однодворцев видимо-невидимо; и товару по палаткам всякого довольно».
Наш
народ набожный, к церкви божией рачительный и по всему этому
народ в свою меру художественный: благолепие
церковное и стройное «органистое» пение составляют для него одно из самых высоких и самых чистых его наслаждений.
— Ты, Мишка, нахватался
церковных мыслей, как огурцов с чужого огорода наворовал, и смущаешь людей! Коли говоришь, что рабочий
народ вызван жизнь обновлять, — обновляй, а не подбирай то, что попами до дыр заношено да и брошено!
В конце XII века, по свидетельству «
Церковного правила» митрополита Иоанна,
народ полагал, что
церковное венчанье нужно только князьям да боярам.
Владимир издает уже «Устав о
церковном суде», которым определяется отчасти формальное отношение духовенства к
народу.
К ним
народ навстречу валит,
Хор
церковный бога хвалит...
Во всем рабочем
народе пошел толк, что все это неспроста, а за староверского ангела: «его, — бают, — запечатленном ослепили, а теперь все мы слепнем», и таким толкованием не мы одни, а все и
церковные люди вскрамолились, и сколько хозяева-англичане ни привозили докторов, никто к ним не идет и лекарства не берет, а вопят одно...
Не явно ли благословенье Божье!
Теперь у нас и войско, и казна,
И полководец. Недалеко время,
Когда, вооружась и окрылатев,
Как непоборные орлы, помчимся.
За нас молитвы целого
народа,
Детей, и жен, и старцев многолетних,
И пенье иноков, и клир
церковный,
Елей лампад, курение кадил!
За нас угодники и чудотворцы,
И легионы грозных сил небесных,
Полк ангелов и Божья благодать!
Служение кончилось.
Народ медленно, в молчании расходился. Отец Евгений вышел из алтаря, с трудом передвигая ревматическими ногами, и, узнав Наседкина, ласково кивнул ему головой. Прошла робко, неуверенной походкой, странно не идущей к ее роскошной фигуре, купчиха Щербачева… Иван Вианорыч вышел последним, вместе с
церковным старостой.
Из алтаря вышел, щуря на
народ голубые близорукие глаза, второй соборный священник, о. Евгений — маленький, чистенький старичок, похожий лицом на Николая-угодника, как его пишут на образах. Он был в одной траурной епитрахили поверх черной рясы, и эта простота
церковной одежды, и слабая, утомленная походка священника, и его прищуренные глаза трогательно шли к покаянному настроению толпы и к тишине и к темноте собора.
— Попозже-то лучше бы. Не столь видно, — сказал Сушило. — Хотя при нашем храме стороннего
народа, опричь
церковного клира, никого не живет, однако ж все-таки лучше, как попозднее-то приедете. В сумерки этак, в сумерки постарайтесь… Потому, ежели днем венчать, так, увидевши ваш поезд, из деревень вылезут свадьбу глядеть. А в таком деле, как наше, чем меньше очевидцев, тем безопаснее и спокойнее… Погоню за собой чаете?
Не Аксиньи Захаровны Чапурин боялся, а того, чтоб не разнеслась по
народу молва, что он
церковному попу помогает. Завопят староверы, по торговле доверия могут лишить… Бывали примеры!
Святых включали в заговоры, чтоб не смущать совести верующих, а под незнакомыми язычникам бесами
народ, по наставлениям
церковных пастырей, стал разуметь древних богов своих.
Русский
народ, будучи в делах веры сильно привержен к букве и обряду, сохраняет твердое убежденье, что молитва ли
церковная, заговор ли знахарский действует лишь тогда, если в них не опущено и не изменено ни единого слова и если все прочтено или пропето на известный лад исстари установленным напевом.
Они не требовались каким-либо
церковным правилом, а только допускались, или, точнее сказать, были терпимы во уважение «крепкой привычки
народа».
Поэтому цезарепапизм здесь мог являться лишь злоупотреблением, когда ложные притязания власти не встречали достаточного противодействия в
народе церковном, а не нормой или правомерным актом.].
Теургическая власть принадлежит священству, вкупе с
народом церковным, хотя, помимо этого предустановленного пути, благодать в духоносных святых находит избранные свои сосуды, ибо, бесспорно, великие святые и чудотворцы, как, напр., преп.
Так, в Москве
народ, указывая на церковь Воскресения в Барашах, крест на которой увенчан короной, говорит, что здесь венчалась царица Елизавета и что в память этого события брачный венец поставлен на кресте
церковном.
— Никогда я не находил препятствия в моих убеждениях, чтобы приблизиться к
народу. И здесь это еще легче, чем где-нибудь. Он молебен служит Фролу и Лавру и ведет каурого своего кропить водой, а я не пойду и скажу ему: извини, милый, я — не
церковный… Это он услышит и от всякого беспоповца… В общем деле они могут стоять бок о бок и поступать по-божески, как это всякий по-своему разумеет.
«Доблесть князя да
церковный чин, — думал Теркин, сидя на краю вала, — и утвердили все. Отовсюду стекаться
народ стал, землю пахал, завел большой торг. И так везде было. Даже от раскола, пришедшего сюда из керженецкого края, не распался Кладенец, стоит на том же месте и расширяется».
И любовь
народа, черни приобрел я до того, что получаю сам вклады на построение
церковное.
По самое 18 февраля не прерывались придворные съезды, поздравления, обеды, концерты, маскарады, городские иллюминации, наконец,
церковный звон и даже высочайшее метание в
народ жетонов, сопровождавшееся поставкою жареных быков с золочеными рогами и фонтанов белого и красного вина, при мгновенном уничтожении которых надрывались со смеха «веселившиеся смотрением из окон дворца». Наконец празднества кончились.
Председательствуя на
церковных соборах, он всенародно являл себя главой духовенства; гордый в сношениях с царями, величавый в приеме их послов, он любил пышную торжественность, установил обряд целования монаршей руки в знак особой милости, стремился внешне всеми способами возвыситься перед людьми, чтобы сильнее действовать на их воображение, — одним словом, разгадав тайны самодержавия, сделался как бы земным богом для россиян, которые с того времени начали удивлять все иные
народы своей беспредельной покорностью монаршей воле.
Когда же христианство предлагается как долг и идеал
народу, он по естественному чувству самосохранения ищет средств обезопасить себя от «всепоядающего огня» религии, от истребляющих молний неба — и находит это средство в самостоятельной, объективной ценности
церковного символа, религиозной формы, доброго дела — в православии, правоверии и обрядоверии».
Люди, во что бы то ни стало старающиеся отвергнуть всякую самобытность в русском
народе, пытались доказать, что храм Василия Блаженного построен или в индийском, или в арабском и мавританском стиле. Но теперь уже доказано, что все его архитектурные особенности — русского характера, проявившегося в русском теремном,
церковном и крепостном (башенном) творчестве.
Сын, которого я отдал этому
народу в залог моей преданности, моей верности ему, которого окрестил в русскую веру, помощь моя в ратном деле, строгая жизнь, приготовление грубых материалов, литье пушек, колоколов, самое имя
церковного строителя — все доставило мне уважение и любовь русских.
Председательствуя на
церковных соборах, он всенародно являл себя главою духовенства; гордый в сношениях с царями, величавый в приеме их послов, он любил пышную торжественность, установил себе обряд целования монаршей руки в знак особой милости, стремился всеми наружными способами возвыситься перед людьми, чтобы сильно действовать на их воображение, — одним словом, разгадав тайны самодержавия, сделался как бы земным богом для россиян, которые с того времени начали удивлять все иные
народы своею беспредельною покорностью монаршей воле.
Такое религиозное состояние
народа ставит большие духовные затруднения на пути
церковного возрождения.
В свете богочеловеческого
церковного сознания должно быть переоценено старое положение об исключительной религиозности русского
народа, которое поддерживали и славянофилы, и самые большие русские писатели.
Другие же люди, так называемые образованные, большей частью уже давно не верящие в
церковное, и потому и ни в какое христианство, так же бессознательно верят, как и люди
народа, в то государственное устройство, основанное на том самом насилии, которое введено и утверждено тем самым
церковным христианством, в которое они давно уже не верят.
Я не мог верить, чтобы чисто языческое, не имеющее ничего христианского, содержание молитвенника было сознательно распространяемое в
народе церковью учение. Чтобы проверить это, я купил все изданные синодом или «с благословения» его книги, содержащие краткие изложения
церковной веры для детей и
народа, и перечитал их.
9-го мая, на день св. Николая Угодника, происходило разрушение деевской часовни. Зрелище было страшное и непристойное, и к сему же как на зло железный крест с купольного фонаря сорвался и повис на цепях, а будучи понуждаем баграми к падению, упал внезапно и проломил пожарному солдату голову, отчего тот здесь же и помер. Вечером к молельной собрался
народ, и их, и наш
церковный, и много горестно плакали.
То, что это есть важная причина подавленного состояния
народа, подтверждает то, что всегда, везде, как только крестьяне освобождались от деспотизма
церковного, впадая, как это называется, в секту, так тотчас же поднимается дух этого
народа, и тотчас же, без исключения, устанавливалось и экономическое благосостояние его.
Как это ни печально, но нужно признать, что
церковному собору не предшествовало никакого
церковного движения снизу, никакого накопления творческой духовной энергии в
народе.