Неточные совпадения
Царская власть возникла против
воли Бога.
Слушайте-послушайте,
Государевы люди,
Государеву
волю!
Идите в красные ворота
На красный
царский двор!
Вереи точены,
Ворота золочены.
С красного двора в новы сени,
На частые ступени,
В дубовые двери,
В государевы палаты,
Суд судить, ряд рядить.
Московский университет вырос в своем значении вместе с Москвою после 1812 года; разжалованная императором Петром из
царских столиц, Москва была произведена императором Наполеоном (сколько
волею, а вдвое того неволею) в столицы народа русского.
Тюфяев был настоящий
царский слуга, его оценили, но мало. В нем византийское рабство необыкновенно хорошо соединялось с канцелярским порядком. Уничтожение себя, отречение от
воли и мысли перед властью шло неразрывно с суровым гнетом подчиненных. Он бы мог быть статский Клейнмихель, его «усердие» точно так же превозмогло бы все, и он точно так же штукатурил бы стены человеческими трупами, сушил бы дворец людскими легкими, а молодых людей инженерного корпуса сек бы еще больнее за то, что они не доносчики.
— Солнышко мое красное! — вскричал он, хватаясь за полы
царского охабня, — светик мой, государь, не губи меня, солнышко мое, месяц ты мой, соколик мой, горностаек! Вспомни, как я служил тебе, как от
воли твоей ни в чем не отказывался!
— Государь, — ответил Серебряный скромно, — из тюрьмы ушел я не сам, а увели меня насильно станичники. Они же разбили ширинского мурзу Шихмата, о чем твоей милости, должно быть, уже ведомо. Вместе мы били татар, вместе и отдаемся на твою
волю; казни или милуй нас, как твоя
царская милость знает!
В это самое утро к Морозову, который по
воле царя остался в Слободе, явились два стольника с приглашением к
царскому столу.
— Да по распоряжению самого обер-протопресвитера Бажанова послан придворный регент по всей России для
царской певческой басов выбирать. В генеральском чине он и ордена имеет, и даром что гражданский, а ему архиерей все равно что ничего, потому что ведь у государя и кучер, который на козлах ездит, и тот полковник. Ну-с, а приказано ему, этому регенту, идти потаенно, вроде как простолюдину, чтобы баса при нем не надюжались, а по
воле бы он мог их выслушать.
Царица и сестра!
По твоему, ты знаешь, настоянью,
Не без борьбы душевной, я решился
Исполнить
волю земскую и
царскийПриять венец. Но, раз его прияв,
Почуял я, помазанный от Бога,
Что от него ж и сила мне дана
Владыкой быть и что восторг народа
Вокруг себя недаром слышу я.
Надеждой сердце полнится мое,
Спокойное доверие и бодрость
Вошли в него — и ими поделиться
Оно с тобою хочет!
Наш
царский сан, по
воле Божьей, мы
От русской всей земли прияли — боле ж
Ни от кого не просим утвержденья.
Когда вспыхнула в Варшаве революция 1830 года, русский народ не обнаружил ни малейшей вражды против ослушников
воли царской. Молодежь всем сердцем сочувствовала полякам. Я помню, с каким нетерпением ждали мы известия из Варшавы; мы плакали, как дети, при вести о поминках, справленных в столице Польши по нашим петербургским мученикам. Сочувствие к полякам подвергало нас жестоким наказаниям; поневоле надобно было скрывать его в сердце и молчать.
Тогда над тобой не моя
воля, а
царская».
Не по
воле своей, по
царскому приказу браком он сочетался.
— Хм… злы-то, оно, может, и злы, да ведь кто же волю-то дал? Ведь царь дал? А солдаты чьи? Все
царские же? Так как же ж царь пошлет солдат бить крестьян за свою же
волю? Это ты, малый, невесть что городишь! Тут, верно, что-нибудь да не так!..
— Так вот, слышишь, любезный, что сам царь повелевает! — строго обратился Свитка к мужику, высказавшему некоторое сомнение. — Ты, значит, ослушник
воли царской!.. За это в кандалы!.. За это вяжут да к становому нашего брата, а ты, значит, молчи да верь, коли это пропечатано!
— Нет, ты погоди! — выступил вперед солдатик. — Нешто
волю царскую так объявляют?
Волю царскую по церквам, под колоколами читают, а не в кабаках!
Царское слово через начальство да через священство идет; а ты что за человек? По какому ты праву? а?
— Э, друг любезный! Ты, стало быть, против царя! Ослушник
воли царской! — напустился Свитка на солдата. — Братцы! Слышали, что царь насчет ослушников сказал? Чего глядите-то?
Божья
воля да
царский указ — су́против них не пойдешь!..
Это был красивый юноша, сильный брюнет, с умным лицом, на котором читались твердость, решимость и непреклонность
воли, но теперь во всей его фигуре выражалась робость, почтительность и покорность перед
царским величием.
— Ну, хорошо, я обручу вас до похода… Пойми же, шалая девушка, нельзя выходить замуж за непрощенного разбойника. Ермак идет в поход
волею, чтобы заслужить себе
царское прощение. Он сам скажет тебе о том. А ты ему препятствуешь… Препятствуешь сама своему счастью…
Филарет, заботясь о вверенной ему тайне, слышал, что продолжение пребывания его в Петербурге, после того, как всем уже было известно, что он уволен, возбуждает вопросы любопытства, просил позволения исполнить высочайшую
волю при проезде через
Царское село, где мог остановиться под видом посещения князя Голицына.
Воля Петра была выполнена: развязали пленника и покрыли его
царскою епанчою. Слезы благодарности и вместе горького раскаяния полились из глаз несчастного; слова монарха удерживали в нем последнюю искру жизни, готовую погаснуть…
С этого часа судьба моя решена: князю Василью Васильевичу объявлено о
воле царевны — и через несколько дней я со своими гуслями и мечтами честолюбия водворился в
царских палатах.
Под присягою, где следовало быть подписи присягающего, написано было крючковатым, нечетким крупным почерком отречение и в заключение сказано: «Хотя за это и
царский гнев на мя проилиется, буди в том
воля Господа Бога нашего Иисуса Христа, и по
воли Его святой за истину аз раб Христов Иларион Докукин страдати готов.
Между ними всегда ходили какие-нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о
царских листах каких-то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797-м году (про которую говорили, что тогда еще
воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором всё будет вольно и так будет просто, что ничего не будет.
«Государь ты наш, Иван Васильевич!
Не кори ты раба недостойного:
Сердца жаркого не залить вином,
Думу черную — не запотчевать!
А прогневал я тебя —
воля царская:
Прикажи казнить, рубить голову,
Тяготит она плечи богатырские
И сама к сырой земле она клонится».