Неточные совпадения
— Она очень милая, очень, очень жалкая,
хорошая женщина, — говорил он, рассказывая про Анну, ее
занятия и про то, что она велела сказать.
Жизнь, казалось, была такая, какой
лучше желать нельзя: был полный достаток, было здоровье, был ребенок, и у обоих были
занятия.
В службе у него нет особенного постоянного
занятия, потому что никак не могли заметить сослуживцы и начальники, что он делает хуже, что
лучше, так, чтоб можно было определить, к чему он именно способен. Если дадут сделать и то и другое, он так сделает, что начальник всегда затрудняется, как отозваться о его труде; посмотрит, посмотрит, почитает, почитает, да и скажет только: «Оставьте, я после посмотрю… да, оно почти так, как нужно».
То же, что труд его в суде, состоящий в том, чтобы приводить людей к присяге над Евангелием, в котором прямо запрещена присяга, был труд нехороший, никогда не приходило ему в голову, и он не только не тяготился этим, но любил это привычное
занятие, часто при этом знакомясь с
хорошими господами.
После же этих
занятий считалось
хорошим и важным, швыряя невидимо откуда-то получаемые деньги, сходиться есть, в особенности пить, в офицерских клубах или в самых дорогих трактирах; потом театры, балы, женщины, и потом опять езда на лошадях, маханье саблями, скаканье и опять швырянье денег и вино, карты, женщины.
Сбитый канцелярией с моих
занятий, я вел беспокойно праздную жизнь; при особенной удобовпечатлимости или,
лучше сказать, удободвижимости характера и отсутствии опытности можно было ждать ряд всякого рода столкновений.
Было что-то ободряющее и торжественное в этом
занятии полицейского двора людьми в мундирах министерства просвещения, и даже колченогий Дидонус, суетливо вбегавший и выбегавший из полиции, казался в это время своим, близким и
хорошим. А когда другой надзиратель, большой рыжий Бутович, человек очень добродушный, но всегда несколько «в подпитии», вышел к воротам и сказал...
Я долго бродил среди памятников, как вдруг в одном месте, густо заросшем травой и кустарником, мне бросилось в глаза странное синее пятно. Подойдя ближе, я увидел маленького человечка в синем мундире с медными пуговицами. Лежа на могильном камне, он что-то тщательно скоблил на нем ножиком и был так углублен в это
занятие, что не заметил моего прихода. Однако, когда я сообразил, что мне
лучше ретироваться, — он быстро поднялся, отряхнул запачканный мундир и увидел меня.
Но все же у меня осталось по окончании гимназии
хорошее, теплое воспоминание об этом неблестящем молодом учителе, с впалой грудью и припухшими от усиленных
занятий веками…
Не говоря уже о писарях, чертежниках и
хороших мастерах, которым по роду их
занятий жить в тюрьме не приходится, на Сахалине немало семейных каторжников, мужей и отцов, которых непрактично было бы держать в тюрьмах отдельно от их семей: это вносило бы немалую путаницу в жизнь колонии.
Здоровье мое несколько
лучше, хотя все еще я сижу дома. Это продолжительное домовничество, кажется, большие волнует других, нежели меня самого. Я не скучаю, и время незаметно проходит среди
занятий и добрых друзей, которые меня навещают с уверенностию всегда застать хозяина.
Недели через две, потом, у него явилось новое
занятие или,
лучше сказать, увлечение.
Это, впрочем, еще
лучше, потому что у регистратора вечерних
занятий нет; стало быть, можно будет и частную службу за собой оставить.
— Знаешь что: останься. Ты в театре все спишь — да и по-немецки ты понимаешь плохо. Ты
лучше вот что сделай: напиши ответ управляющему — помнишь, насчет нашей мельницы… насчет крестьянского помолу. Скажи ему, что я не хочу, не хочу и не хочу! Вот тебе и
занятие на целый вечер…
Охотнее всего делал Александров свои переводы в те скучные дни, когда, по распоряжению начальства, он сидел под арестом в карцере, запертый на ключ. Тишина, безделье и скука как нельзя
лучше поощряли к этому
занятию. А когда его отпускали на свободу, то, урвав первый свободный часочек, он поспешно бежал к старому верному другу Сашаке Гурьеву, к своему всегдашнему, терпеливому и снисходительному слухачу.
— Если вы чувствуете утомление, — отозвался он, — то
лучше прекратить
занятия, ибо гораздо полезнее меньше выслушать, но зато с полным вниманием, чем много, но невнимательно. По крайней мере, вы, господин Зверев, то, что я теперь говорил, уяснили себе вполне?
— Ну, как-нибудь устроимся;
лучше землю грызть, нежели… Помнишь, Кшепшицюльский намеднись рассказывал, как его за бильярдом в трактире потчевали? Так-то! Впрочем, утро вечера мудренее, а покуда посмотри-ка в «распределении
занятий», где нам сегодня увеселяться предстоит?
— Сколько я эдаких видал — числа нет! И всё, бессомненно,
хороший народ, а все бездельники! Рыбачество — это самое леностное
занятие…
Она была
хорошего дворянского происхождения и с молодых лет вдова; имение ее состояло из четырех душ крестьян, составлявших четырнадцатую часть наследства, выделенного ей родственниками ее, людьми очень богатыми, которые, взойдя в ее вдовье положение, щедрой рукой нарезали для нее и для ее крестьян болото, обильное дупелями и бекасами, но не совсем удобное для мирных
занятий хлебопашеством.
Прежде чем отправиться к Головинскому, Гордей Евстратыч навел о нем кое-какие справки через общих знакомых, из которых оказалось, что Головинский вообще человек
хороший, хотя определенных
занятий не имеет.
— Зачем ты, Нина, убежала от танцев? — сказала она тоном выговора. — Стала где-то в темноте и болтаешь…
Хорошее, нечего сказать,
занятие… А я тебя ищи по всем закоулкам. Вы, сударь, — обратилась она вдруг бранчиво и громко к Боброву, — вы, сударь, если сами не умеете или не любите танцевать, то хоть барышням бы не мешали и не компрометировали бы их беседой tete-a-tete.. [Наедине (франц. ).] в темных углах…
По складу его ума, по его привычкам и вкусам ему
лучше всего было посвятить себя кабинетным
занятиям, профессорской деятельности или сельскому хозяйству. Инженерное дело не удовлетворяло его, и, если бы не настоятельное желание матери, он оставил бы институт еще на третьем курсе.
Силан. Я так полагаю, друг любезный, тебе это самое
занятие лучше бросить.
Незнамов.
Хорошее это
занятие. О, как бы я желал, чтобы все это оказалось вздором!
M-r Николя в это время перед тем только что позавтракал и был вследствие этого в весьма
хорошем расположении духа. Занят он был довольно странным делом, которым, впрочем, Николя постоянно почти занимался, когда оставался один. Он держал необыкновенно далеко выпяченными свои огромные губы и на них, как на варгане, играл пальцем и издавал при этом какие-то дикие звуки ртом. Когда князь появился в его комнате, Николя мгновенно прекратил это
занятие и одновременно испугкся и удивился.
Она послала было к содержательнице пансиона письмо, в котором просила ту прислать ей жалованье за прослуженные полмесяца, обещаясь сейчас, как только выздоровеет, явиться снова к своим
занятиям; на это письмо содержательница пансиона уведомила ее, что на место Елены уже есть другая учительница, гораздо
лучше ее знающая музыку, и что жалованье она тоже не может послать ей, потому что Елена недослужила месяца.
Нет,
лучше уж совсем изъять главу о духовном развитии из программы
занятий международного конгресса, нежели подвергаться риску выслушиванья каких-то аттестаций от людей, которые, быть может, и мундира-то порядком носить не умеют!
Как ни хорошо устроилась Александра Васильевна, а все-таки, сидя в ее маленькой комнатке, трудно было освободиться от тяжелого и гнетущего чувства; одна мысль, что человеку во цвете лет приходится жить воспоминаниями прошлого счастья и впереди не оставалось ровно ничего, кроме
занятий с детьми, — одна эта мысль заставляла сердце сжиматься. Точно угадывая мои мысли, Александра Васильевна с своей
хорошей улыбкой проговорила...
Специалисты науки находятся в этом положении: им ни брани, ни похвалы; их
занятия, без сомнения, не хуже да и, конечно, не
лучше всех будничных
занятий человеческих.
Учителя немецкого языка, все как на подбор, были педантичны, строги и до смешного скупы на
хорошие отметки. Их ненавидели и травили. Зато с живыми, веселыми французами жили по-дружески, смеялись, острили на их уроках, хлопали их по плечу. Если французский язык был в начале и в конце классных
занятий, то особенным шиком считалось вместо молитвы до и после ученья прочитать, например, «Чижика» или «Эндер бэндер козу драл».
Цыплунов. Извольте! Это очень просто. Найдите себе
занятия, поищите
хороших, дельных людей для знакомства, больше думайте, читайте; а
лучше всего, познакомьтесь с какой-нибудь доброй, умной женщиной, она вас научит, что делать, чтобы избежать скуки и тоски.
Я говорил в то же время о новом особом цензурном комитете в Москве, о
хорошем цензорском жалованье и спрашивал, кого он имеет в виду для
занятия этих мест?
— Я притащил к вам маленькую повесть, которую мне хотелось бы напечатать в вашей газете. Я вам откровенно скажу, г. редактор: написал я свою повесть не для авторской славы и не для звуков сладких… Для этих
хороших вещей я уже постарел. Вступаю же на путь авторский просто из меркантильных побуждений… Заработать хочется… Я теперь решительно никаких не имею
занятий. Был, знаете ли, судебным следователем в С-м уезде, прослужил пять с лишком лет, но ни капитала не нажил, ни невинности не сохранил…
В эту пору сомнений и разочарований я с особенною охотою стал уходить в научные
занятия. Здесь, в чистой науке, можно было работать не ощупью, можно было точно контролировать и проверять каждый свой шаг; здесь полновластно царили те строгие естественнонаучные методы, над которыми так зло насмехалась врачебная практика. И мне казалось, —
лучше положить хоть один самый маленький кирпич в здание великой медицинской науки будущего, чем толочь воду в ступе, делая то, чего не понимаешь.
Толстой пишет: «Жизнь, казалось, была такая, какой
лучше желать нельзя: был полный достаток, было здоровье, был ребенок, и у обоих были
занятия». Анна много читает по вопросам, занимающим Вронского, является незаменимым помощником в его делах. Все между ними есть. Чего же нет? Вот чего...
— Знаю. Не твое дело мне указывать. Вот, к примеру скажем, хоть меня взять. Какое мое
занятие при моем старческом возрасте? Чем душу свою удовлетворить?
Лучше нет, как книжка или ведомости. Сейчас вот пойду на часы. Просижу у ворот часа три. И вы думаете, зевать буду или пустяки с бабами болтать? Не-ет, не таковский! Возьму с собой книжечку, сяду и буду читать себе в полное удовольствие. Так-то.
— Займы — это его главное
занятие. Но, как натура широкая, не узкая, он не довольствуется одною только этою деятельностью… Без преувеличения можно сказать, что
лучше его никто не сбудет с рук фальшивого купона… Кроме того, он состоит опекуном своей племянницы, что дает ему около трех тысяч в год… Далее, в театрах он выдает себя за рецензента и таким образом получает от актеров бесплатные ужины и контрамарки… Два раза он судился за растрату и ныне еще под судом за подлог…
Известно, что у нас на Руси было два дела, для которых не считалась нужною никакая предварительная подготовка, — воспитание детей и
занятие сельским хозяйством, Гермоген Викентьевич подал в отставку и приехал в Зыбино хозяйничать. Он был
хорошим и исполнительным чиновником, но хозяином оказался никуда не годным. На наших глазах все постепенно ветшало, ползло, разваливалось. Оборотного капитала не было: чтобы жить, приходилось продавать на сруб лес и — участками — саму землю.
Истина элементарная, что характер умственных
занятий, в особенности начитанность, непременно отражается на тоне разговора, или,
лучше сказать, на его строе и уровне.
Татьяна Андреевна. Да уж вы и
занятие найдете… крокет?
Лучше бы…
— До свидания, желаю вам всего, всего
хорошего, а главное здоровья и успеха в ваших научных
занятиях! — крепко пожал он на прощанье руку Шатова.
— Не одинаково! Были случаи, когда они сопротивлялись
занятию деревень, стреляли в нас и даже устраивали засады… Деревни, жители которых встречали нас с оружием в руках, мы жгли, а там, где нас принимали мирно, закупали провиант и платили
хорошую цену серебром. Корейцев, пойманных с оружием в руках, по обычаю войны, вешали, так как воюющей стороной, как нейтральных, признать их было нельзя…
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своею красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще
лучше. Она была прелестная 16-тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но… теперь столько еще других радостей и
занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
— Далекий твоему дивному искусству, я первоначально не понял тебя, твоей тоски — твоего ужаса бесцельности. Но когда сегодня, войдя, я увидел тебя за этим гибельным
занятием, я сказал себе: пусть
лучше он не творит совсем, чем творит так. Послушай меня.
Удовлетворение потребностей —
хорошая пища, чистота, свобода — теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор
занятия, т. е. жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает всё счастие удовлетворения потребностей, а бòльшая свобода выбора
занятий, та свобода которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта-то свобода и делает выбор
занятий неразрешимо-трудным, и уничтожает самую потребность и возможность
занятия.
Учение Христа о том, что жизнь нельзя обеспечить, а надо всегда, всякую минуту быть готовым умереть, несомненно
лучше, чем учение мира о том, что надо обеспечить свою жизнь;
лучше тем, что неизбежность смерти и необеспеченность жизни остается та же при учении мира и при учении Христа, но сама жизнь, по учению Христа, не поглощается уже вся без остатка праздным
занятием мнимого обеспечения своей жизни, а становится свободной и может быть отдана единой свойственной ей цели — благу себя и людей.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о
занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были не
хорошие, встал, как бы разминая ноги и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.