Неточные совпадения
«Где
хозяин?» — «Нема». — «Как? совсем нету?» — «Совсим». — «А
хозяйка?» — «Побигла в слободку». — «Кто же мне отопрет дверь?» — сказал я, ударив в нее ногою. Дверь сама отворилась; из хаты повеяло сыростью. Я засветил серную спичку
и поднес ее к носу мальчика: она озарила два белые глаза. Он был слепой, совершенно слепой от природы. Он стоял передо мною неподвижно,
и я начал рассматривать черты его лица.
Ввечеру подавался на стол очень щегольской подсвечник из темной бронзы с тремя античными грациями, с перламутным щегольским щитом,
и рядом с ним ставился какой-то просто медный инвалид, хромой, свернувшийся на сторону
и весь в сале, хотя этого не замечал ни
хозяин, ни
хозяйка, ни слуги.
Так
и Чичикову заметилось все в тот вечер:
и эта малая, неприхотливо убранная комнатка,
и добродушное выраженье, воцарившееся в лице
хозяина,
и поданная Платонову трубка с янтарным мундштуком,
и дым, который он стал пускать в толстую морду Ярбу,
и фырканье Ярба,
и смех миловидной
хозяйки, прерываемый словами: «Полно, не мучь его», —
и веселые свечки,
и сверчок в углу,
и стеклянная дверь,
и весенняя ночь, которая оттоле на них глядела, облокотясь на вершины дерев, из чащи которых высвистывали весенние соловьи.
Хозяин,
и хозяйка,
и мамка — все побежали за одеколоном; со всех сторон принялись его вытирать.
Гость
и хозяин не успели помолчать двух минут, как дверь в гостиной отворилась
и вошла
хозяйка, дама весьма высокая, в чепце с лентами, перекрашенными домашнею краскою.
Засим, подошедши к столу, где была закуска, гость
и хозяин выпили как следует по рюмке водки, закусили, как закусывает вся пространная Россия по городам
и деревням, то есть всякими соленостями
и иными возбуждающими благодатями,
и потекли все в столовую; впереди их, как плавный гусь, понеслась
хозяйка.
Хозяйка уже изъявила было готовность послать за пуховиками
и подушками, но
хозяин сказал: «Ничего, мы отдохнем в креслах», —
и хозяйка ушла.
В столовой уже стояли два мальчика, сыновья Манилова, которые были в тех летах, когда сажают уже детей за стол, но еще на высоких стульях. При них стоял учитель, поклонившийся вежливо
и с улыбкою.
Хозяйка села за свою суповую чашку; гость был посажен между
хозяином и хозяйкою, слуга завязал детям на шею салфетки.
Наконец, большая часть вступает в брак, как берут имение, наслаждаются его существенными выгодами: жена вносит лучший порядок в дом — она
хозяйка, мать, наставница детей; а на любовь смотрят, как практический
хозяин смотрит на местоположение имения, то есть сразу привыкает
и потом не замечает его никогда.
Ни Альфонсинки, ни
хозяина уже давно не было дома.
Хозяйку я ни о чем не хотел расспрашивать, да
и вообще положил прекратить с ними всякие сношения
и даже съехать как можно скорей с квартиры; а потому, только что принесли мне кофей, я заперся опять на крючок. Но вдруг постучали в мою дверь; к удивлению моему, оказался Тришатов.
А как удивится гость, приехавший на целый день к нашему барину, когда, просидев утро в гостиной
и не увидев никого, кроме
хозяина и хозяйки, вдруг видит за обедом целую ватагу каких-то старичков
и старушек, которые нахлынут из задних комнат
и занимают «привычные места»!
Поговорив немного с
хозяином и помолчав с
хозяйкой, мы объявили, что хотим гулять. Сейчас явилась опять толпа проводников
и другая с верховыми лошадьми. На одной площадке, под большим деревом, мы видели много этих лошадей. Трое или четверо наших сели на лошадей
и скрылись с проводниками.
Перед Марьею Алексевною, Жюли, Верочкою Михаил Иваныч пасовал, но ведь они были женщины с умом
и характером; а тут по части ума бой был равный,
и если по характеру был небольшой перевес на стороне матери, то у сына была под ногами надежная почва; он до сих пор боялся матери по привычке, но они оба твердо помнили, что ведь по настоящему-то, хозяйка-то не
хозяйка, а хозяинова мать, не больше, что хозяйкин сын не хозяйкин сын, а
хозяин.
Один из последних опытов «гостиной» в прежнем смысле слова не удался
и потух вместе с
хозяйкой. Дельфина Гэ истощала все свои таланты, блестящий ум на то, чтоб как-нибудь сохранить приличный мир между гостями, подозревавшими, ненавидевшими друг друга. Может ли быть какое-нибудь удовольствие в этом натянутом, тревожном состоянии перемирия, в котором
хозяин, оставшись один, усталый, бросается на софу
и благодарит небо за то, что вечер сошел с рук без неприятностей.
Поют часто про рождество Христа; а при конце желают здоровья
хозяину,
хозяйке, детям
и всему дому.
Хозяйку огорчало главным образом то, что гость почти ничего не ел, а только пробовал. Все свои ржаные корочки сосет да похваливает. Зато
хозяин не терял времени
и за жарким переехал на херес, — значит, все было кончено,
и Анфуса Гавриловна перестала обращать на него внимание. Все равно не послушает после третьей рюмки
и устроит штуку. Он
и устроил, как только она успела подумать.
— Ну-ка, как он теперь откажется, ежели
хозяйка угощать будет? — заметил
хозяин, глупо хихикнув. — Фуса, ну
и гость: ни единой капли…
—
Хозяин лошадь мою кормит, а
хозяйка самовар ставит, вот
и вся прислуга.
Лихонин прочитал также о том, что заведение не должно располагаться ближе чем на сто шагов от церквей, учебных заведений
и судебных зданий, что содержать дом терпимости могут только лица женского пола, что селиться при
хозяйке могут только ее родственники
и то исключительно женского пола
и не старше семи лет
и что как девушки, так
и хозяева дома
и прислуга должны в отношениях между собою
и также с гостями соблюдать вежливость, тишину, учтивость
и благопристойность, отнюдь не позволяя себе пьянства, ругательства
и драки.
В первый раз была дождливая осень
и тяжелая жизнь в разлуке с матерью
и отцом при явном недоброжелательстве родных-хозяев, или
хозяек, лучше сказать.
Еспер Иваныч, войдя
и увидя вместо
хозяина —
хозяйку, ужасно сконфузился; но княгиня встретила его самым любезным образом
и прямо объяснила ему свою просьбу, чтобы он, бога ради, снабжал ее книгами.
— Так вы писатель, — говорил он, угостив
хозяина и хозяйку и обращаясь к Вихрову, — вы писатель?
— Мы тут живем, как монахи! — сказал Рыбин, легонько ударяя Власову по плечу. — Никто не ходит к нам,
хозяина в селе нет,
хозяйку в больницу увезли,
и я вроде управляющего. Садитесь-ка за стол. Чай, есть хотите? Ефим, достал бы молока!
— А женился я, братец, вот каким образом, — сказал Лузгин скороговоркой, — жила у соседей гувернантка, девочка лет семнадцати; ну, житье ее было горькое:
хозяйка капризная,
хозяин сладострастнейший, дети тупоголовые… Эта гувернантка
и есть жена моя… понимаешь?
Первый
и существеннейший талант принадлежит самим
хозяину и хозяйке дома
и заключается в том, что они издали в свет целый выводок прелестнейших дочерей
и немалое количество остроумнейших птенцов, составляющих красу
и утешение целого города.
Приедешь
и вступишь с
хозяйкою («
хозяин» в такого рода заведениях предпочитает сибаритствовать, ежели он «Альфонс» 4, или живет под башмаком
и ведет книги) в переговоры...
Еще более взгрустнется провинциалу, как он войдет в один из этих домов, с письмом издалека. Он думает, вот отворятся ему широкие объятия, не будут знать, как принять его, где посадить, как угостить; станут искусно выведывать, какое его любимое блюдо, как ему станет совестно от этих ласк, как он, под конец, бросит все церемонии, расцелует
хозяина и хозяйку, станет говорить им ты, как будто двадцать лет знакомы, все подопьют наливочки, может быть, запоют хором песню…
— Ах, как это жаль! — произнес опять с чувством князь
и за обедом, который вскоре последовал, сразу же, руководимый способностями амфитриона, стал как бы не гостем, а
хозяином: он принимал из рук
хозяйки тарелки с супом
и передавал их по принадлежности; указывал дамам на куски говядины, которые следовало брать; попробовав пудинг из рыбы, окрашенной зеленоватым цветом фисташек, от восторга поцеловал у себя кончики пальцев; расхвалил до невероятности пьяные конфеты, поданные в рюмках.
— Нет уж! садись! Где мне
хозяйкой Бог приведет быть, там я
и сама сяду, где вздумается! а здесь ты
хозяин — ты
и садись!
Было слышно, что
и в других квартирах тоже суетятся, хлопают дверями; кто-то бегал по двору с лошадью в поводу. Старая
хозяйка кричала, что ограбили собор,
хозяин останавливал ее...
Мне казалось, что за лето я прожил страшно много, постарел
и поумнел, а у
хозяев в это время скука стала гуще. Все так же часто они хворают, расстраивая себе желудки обильной едой, так же подробно рассказывают друг другу о ходе болезней, старуха так же страшно
и злобно молится богу. Молодая
хозяйка после родов похудела, умалилась в пространстве, но двигается столь же важно
и медленно, как беременная. Когда она шьет детям белье, то тихонько поет всегда одну песню...
Помню — солдаты держали меня за руки, а
хозяева стоят против них, сочувственно поддакивая друг другу, слушают жалобы,
и хозяйка говорит уверенно...
Сначала эти ссоры пугали меня, особенно я был испуган, когда
хозяйка, схватив столовый нож, убежала в клозет
и, заперев обе двери, начала дико рычать там. На минуту в доме стало тихо, потом
хозяин уперся руками в дверь, согнулся
и крикнул мне...
Грязный
и гнилой, вечно пьяный, старик был назойливо благочестив, неугасимо зол
и ябедничал на всю мастерскую приказчику, которого
хозяйка собиралась женить на своей племяннице
и который поэтому уже чувствовал себя
хозяином всего дома
и людей. Мастерская ненавидела его, но боялась, поэтому боялась
и Гоголева.
Она говорила спокойно, беззлобно, сидела, сложив руки на большой груди, опираясь спиною о забор, печально уставив глаза на сорную, засыпанную щебнем дамбу. Я заслушался умных речей, забыл о времени
и вдруг увидал на конце дамбы
хозяйку под руку с
хозяином; они шли медленно, важно, как индейский петух с курицей,
и пристально смотрели на нас, что-то говоря друг другу.
Наконец он распрощался
и ушел, безнадежно тоскуя. В этом доме, — думал он, — его не захотели ни понять, ни даже выслушать.
Хозяин молол что-то непонятное. Трепетов почему-то фыркал,
хозяйка приходила, не любезничала
и уходила, — странные люди живут в этом доме, — думал Передонов, — Потерянный день!
Он нашел его лежащего на диване в беспамятстве, не раздетого. Лицо его страшно изменилось. Берсенев тотчас приказал
хозяину с
хозяйкой раздеть его
и перенесть на постель, а сам бросился к доктору
и привез его. Доктор прописал разом пиявки, мушки, каломель
и велел пустить кровь.
Берсенев остался на ночь.
Хозяин и хозяйка оказались добрыми
и даже расторопными людьми, как только нашелся человек, который стал им говорить, что надо было делать. Явился фельдшер —
и начались медицинские истязания.
Она встала с головной болью, а
хозяйка только подсмеивалась тому, «как негодные крысы напугали Софью Николавну», прибавляя, что они нападают только на новеньких
и что
хозяева к ним уже привыкли.
Алексей Степаныч просидел бы в безмолвном уединении, если б разумная старуха-хозяйка не смекнула делом
и не заняла гостя приличными разговорами; после ужина он простился, однако, с
хозяевами и ушел спать в отведенную для гостей комнату.
— Какой ты
хозяин!.. Брата выгнал
и меня хотел пустить по миру… Нет, Гордей Евстратыч,
хозяйка здесь я. Ты налаживай свой дом, да в нем
и хозяйничай, а этот дом батюшкин…
И отцу Крискенту закажи, чтобы он тоже не ходил к нам. Вы с ним меня живую бы закопали в землю… Дескать, пущай только старуха умрет, тогда мы все по-своему повернем.
— Так это он! — вскричал купец,
и все взоры обратились невольно на пустой угол. Несколько минут продолжалось мертвое молчание, потом все пришло в движение на постоялом дворе. Алексей хотел разбудить своего господина, но Кирша шепнул ему что-то на ухо,
и он успокоился. Купец
и его работники едва дышали от страха; земский дрожал; стрелец посматривал молча на свою саблю; но
хозяин и хозяйка казались совершенно спокойными.
Пока
хозяйка вздувала огонь, а
хозяин слезал с полатей, нетерпение вновь приехавших дошло до высочайшей степени; они стучали в ворота, бранили
хозяина, а особливо один, который испорченным русским языком, примешивая ругательства на чистом польском, грозился сломить
хозяину шею. На постоялом дворе все, кроме Юрия, проснулись от шума. Наконец ворота отворились,
и толстый поляк, в провожании двух казаков, вошел в избу. Казаки, войдя, перекрестились на иконы, а поляк, не снимая шапки, закричал сиповатым басом...
В храмовые праздники церковный причет обходит обыкновенно все домы своего селения; не зайти в какую-нибудь избу — значит обидеть
хозяина; зайти
и не поесть — обидеть
хозяйку; а чтоб не обидеть ни того, ни другого, иному церковному старосте или дьячку придется раз двадцать сряду пообедать.
Двери отворились,
и незнакомый вошел в избу. Купец с земским прижались к стене,
хозяин и хозяйка встретили его низкими поклонами; а стрелец, отступив два шага назад, взялся за саблю. Незнакомый, не замечая ничего, несколько раз перекрестился, молча подостлал под голову свою шубу
и расположился на скамье, у передних окон. Все приезжие, кроме Кирши
и Алексея, вышли один за другим из избы.
Но в это время глаза мельника устремляются на плотину —
и он цепенеет от ужаса: плотины как не бывало; вода гуляет через все снасти… Вот тебе
и мастак-работник, вот тебе
и парень на все руки! Со всем тем, боже сохрани, если недовольный
хозяин начнет упрекать Акима: Аким ничего, правда, не скажет в ответ, но уж зато с этой минуты бросает работу, ходит как словно обиженный, живет как вон глядит; там кочергу швырнет, здесь ногой пихнет, с
хозяином и хозяйкой слова не молвит, да вдруг
и перешел в другой дом.
Дедушка Кондратий, придерживаясь, вероятно, старой пословицы, которая гласит: «От
хозяина должно пахнуть ветром, от
хозяйки — дымом», исключительно занимался наружными стенами
и кровлей своей лачуги, внутреннее устройство отдавал в полное распоряжение своей дочери.
Успеешь, ваше степенство, выспаться, а теперь, пока есть время, одевайся, говорю, да подобру-здорову подальше от греха…“ Только что он стал одеваться, как дверь отворилась,
и здравствуйте… гляжу — мать-царица! — входят к нам в комнатку
хозяин с
хозяйкой и три работника…
Прежде всего, меня поразило то, что подле
хозяйки дома сидела"Дама из Амстердама", необычайных размеров особа, которая днем дает представления в Пассаже, а по вечерам показывает себя в частных домах: возьмет чашку с чаем, поставит себе на грудь
и, не проливши ни капли, выпьет. Грызунов отрекомендовал меня ей
и шепнул мне на ухо, что она приглашена для"оживления общества". Затем, не успел я пожать руки гостеприимным
хозяевам, как вдруг… слышу голос Ноздрева!!
— Ай да наши — чуваши! — одобрительно воскликнул Грачёв. — А я тоже, — из типографии прогнали за озорство, так я к живописцу поступил краски тереть
и всякое там… Да, чёрт её, на сырую вывеску сел однажды… ну — начали они меня пороть! Вот пороли, черти!
И хозяин,
и хозяйка,
и мастер… прямо того
и жди, что помрут с устатка… Теперь я у водопроводчика работаю. Шесть целковых в месяц… Ходил обедать, а теперь на работу иду…