Неточные совпадения
Лишившись
собеседника, Левин продолжал разговор с помещиком, стараясь доказать ему, что всё затруднение происходит оттого, что мы не хотим
знать свойств, привычек нашего рабочего; но помещик был, как и все люди, самобытно и уединенно думающие, туг к пониманию чужой мысли и особенно пристрастен к своей.
— Но ты не ошибаешься? Ты
знаешь, о чем мы говорим? — проговорил Левин, впиваясь глазами в своего
собеседника. — Ты думаешь, что это возможно?
— То есть — как это отходят? Куда отходят? — очень удивился
собеседник. — Разве наукой вооружаются не для политики? Я
знаю, что некоторая часть студенчества стонет: не мешайте учиться! Но это — недоразумение. Университет, в лице его цивильных кафедр, — военная школа, где преподается наука командования пехотными массами. И, разумеется, всякая другая военная мудрость.
Накамура,
собеседники его и два переводчика стали заглядывать в книгу, чтоб
узнать, как попало туда имя губернатора.
«Помилуйте! — начали потом пугать меня за обедом у начальника порта, где собиралось человек пятнадцать за столом, — в качках возят старух или дам». Не
знаю, какое различие полагал
собеседник между дамой и старухой. «А старика можно?» — спросил я. «Можно», — говорят. «Ну так я поеду в качке».
Меня с ним познакомили, мы долго толковали об его отце, которого я хорошо
знаю, и мне даже показалось, будто бы мой
собеседник знает меня.
— Единственное средство избавиться от видений, — продолжал я, — это вновь подыскать компанию, которая не давала бы думать. Слыхал я, будто в Париже за сходную цену
собеседника нанять можно? Не
знаете ли вы, chere madame?
— Да, — отвечал его
собеседник многозначительно. — Я еду по крайней мере
узнать, какого рода эти пропуски… Показывают, — наполовину перечеркано! Каким умом, каким ученым — неизвестно!
Козелков остановился и зорко посмотрел на своего
собеседника, как бы желая
узнать, готов ли он. Но Фавори был готов, так сказать, от самого рождения, и потому не удивительно, что Митенька остался доволен своим осмотром.
— А
знаешь ли, что я тебе скажу! — говорит он, останавливаясь с размаху перед своим
собеседником.
Этот Свежевский, с его всегда немного согнутой фигурой, — не то крадущейся, не то кланяющейся, — с его вечным хихиканьем и потираньем холодных, мокрых рук, очень не нравился Боброву. В нем было что-то заискивающее, обиженное и злобное. Он вечно
знал раньше всех заводские сплетни и выкладывал их с особенным удовольствием перед тем, кому они были наиболее неприятны; в разговоре же нервно суетился и ежеминутно притрогивался к бокам, плечам, рукам и пуговицам
собеседника.
Во все время, как они переезжали реку, старик не переставал подтрунивать над молодым парнем. Тот хоть бы слово. Не
знаю, стало ли жаль Глебу своего сына или так, попросту, прискучило ему метать насмешки на безответного
собеседника, но под конец и он замолк.
— Ня
знаю!.. Никаких я твоих робят ня
знаю… — проговорил Герасим, едва поворачивая голову к
собеседнику и медленно похлопывая красными веками.
Когда вперед
знаешь, что человек врет, то слушать его иногда забавно, иногда скучно бывает, смотря по тому, кто и как врет; но когда человек врет, а
собеседник его думает, что он правду говорит, тогда можно с ума сойти.
Иль скажет сын,
Что сердце у меня обросло мохом,
Что я не
знал желаний, что меня
И совесть никогда не грызла, совесть,
Когтистый зверь, скребущий сердце, совесть,
Незваный гость, докучный
собеседник,
Заимодавец грубый, эта ведьма,
От коей меркнет месяц и могилы
Смущаются и мертвых высылают?..
Я не
узнал своего образованного
собеседника. Он сыпал грубыми ругательствами без перерыва. Солдат был почти без чувств, но открыл глаза и с безнадежным выражением смотрел на взбешенного офицера. Губы его шептали что-то.
Вероятно, эта самая ода и помещена в «
Собеседнике»; по крайней мере другой мы не
знаем.
(7) Во второй книжке «
Собеседника» (стр. 106–117) помещено послание Любослова, содержащее в себе несколько придирчивую критику на первую книжку. В третьей же части (ст. VI, стр. 39–43) помещено письмо от защитника Клировых мыслей, в котором неизвестный защитник выразился об издателях так, что они сочли нужным заметить, что, может быть, он писал так, «не
зная, кто они» (стр. 45).
(20) В своих «Записках» княгиня Дашкова говорит сама, что она работала для «
Собеседника» («Совр.», 1845, № 1, стр. 29), Митрополит Евгений, а за ним и другие говорят, что здесь помещено много статей Дашковой. Впрочем,
узнать их наверное довольно трудно. Ниже представлены некоторые соображения наши об этом предмете.
— Замечания Львова внесены и в смирдинское издание сочинений Державина, 1847; но Львов, кажется, совсем не
знал «
Собеседника», относя издание его то к 1782, то к 1792 году.
Замечательно, что, несмотря на всю силу и едкость некоторых статей «
Собеседника», на них нет жалоб порочных людей, которые себя в них
узнавали; но зато очень много помещалось в «
Собеседнике» писем, в которых разные лица жаловались на «Были и небылицы», осмеявшие их.
— Пошел к черту! — вскричал Кувалда. Его разговоры с Объедком всегда так кончались. Вообще без учителя его речи, — он сам это
знал, — только воздух портили, расплываясь в нем без оценки и внимания к ним; но не говорить — он не мог. И теперь, обругав своего
собеседника, он чувствовал себя одиноким среди своих людей. А говорить ему хотелось, и потому он обратился к Симцову...
Михайло Иванович окаменел и смотрел на своего
собеседника какими-то бессмысленными, мутными глазами. Он походил на путника, который, пробеседовав часа два с самым любезным, хотя и случайно встреченным попутчиком, и совершенно очарованный его прекрасными качествами, вдруг
узнает, что перед ним не кто другой, как celebrissime [Славнейший (лат.).] Ринальдо Ринальдини.
— В таком случае позвольте представиться, — сказал мой
собеседник, слегка приподнимаясь: — Иван Ильич Шамохин, московский помещик некоторым образом… Вас же я хорошо
знаю.
Слишком хорошо
зная характер нашего
собеседника, мы не затруднялись пополнять его недомолвки и пропуски.
Вы приглашаете такого человека обедать, он отвечает, потупляя глаза: «Благодарю тебя; нет; я себя
знаю… зачем я вам? я слишком скучный, печальный
собеседник…
Глафире прежде всего, разумеется, хотелось
знать: действительно ли Горданов успел заручиться каким-либо покровительством. Постоянно вращаясь в мире интриг и не имея права рассчитывать ни на какую преданность со стороны Горданова, она опасалась, что и он, не доверяя ей, точно так же, может статься, предпочел устроиться иным способом и, может быть, выдал ее намерения. Поэтому Глафира прямо спросила своего
собеседника: что ему известно о Павле Николаевиче?
Ворошилов внимательно воззрился на своего
собеседника и спросил его, давно ли он
знал покойника?
— Нет, а ты не шути! — настойчиво сказал Горданов и, наклонясь к уху
собеседника, прошептал: — я
знаю, кто о тебе думает, и не самовольно обещаю тебе любовь такой женщины, пред которою у всякого зарябит в глазах. Это вот какая женщина, пред которою и сестра твоя, и твоя генеральша — померкнут как светляки при свете солнца, и которая… сумеет полюбить так… как сорок тысяч жен любить не могут! — заключил он, быстро кинув руку Висленева.
Во-первых, с его стороны было крайне неосторожно и бестактно поднимать этот проклятый разговор о белой кости, по
узнавши предварительно, с кем он имеет дело; нечто подобное с ним уже случалось раньше; как-то в вагоне он стал бранить немцев, и потом оказалось, что все его
собеседники — немцы.
Он махнул
собеседникам рукою, давая им
знать, чтобы они не трудились его преследовать, скрылся в кустах, и, пока наши стрелки успели — двое обежать овраг, а третий спуститься в него кубарем и вскарабкаться по другому краю его, цепляясь за кусты, — таинственный незнакомец был уже очень далеко на холму, скинул шляпу и исчез.
За чаем новые знакомые разговорились. Иловайская
узнала, что ее
собеседника зовут Григорием Петровичем Лихаревым, что он родной брат тому самому Лихареву, который в одном из соседних уездов служит предводителем, и сам был когда-то помещиком, но «своевременно прогорел». Лихарев же
узнал, что Иловайскую зовут Марьей Михайловной, что именье у ее отца громадное, но что хозяйничать приходится только ей одной, так как отец и брат смотрят на жизнь сквозь пальцы, беспечны и слишком любят борзых.
С другой стороны, добрый, но не менее лукавый Фриц, привозя ему известия из замка и прикрепляя каждый день новое кольцо в цепи его надежды, сделался необходимым его
собеседником и утешителем; пользуясь нередкими посещениями своими,
узнавал о числе и состоянии шведских войск, расположенных по разным окружным деревням и замкам; познакомившись со многими офицерами, забавлял их своими проказами, рассказывал им были и небылицы, лечил лошадей и между тем делал свое дело.
Она приложила глаз к замочной скважине, и только тогда, когда
узнала в
собеседнике Сигизмунда Нарцисовича графа Довудского — он бывал изредка у Кржижановского и Капочка его
знала, — она успокоилась.