Неточные совпадения
Ее
удавили, принесли на тесемке и повесили на ручке замка у двери.
— Не перешибай. Не люблю… Говорю тебе русским языком: все подлецы. И первые подлецы — мои зятья… Молчи, молчи! Пашка Булыгин десятый год грозится меня
удавить, немец Штофф продаст, Полуянов арестант, Галактион сам продался, этот греческий учителишка тоже оборотень какой-то… Никому не верю! Понимаешь?
Скажи по истине, отец чадолюбивый, скажи, о истинный гражданин! не захочется ли тебе сынка твоего лучше
удавить, нежели отпустить в службу?
— Вот тебе, новому золотопромышленнику, старому нищему! — ругался Петр Васильич, давая Мыльникову последнего пинка. — Давайте я его
удавлю, пса…
— Эй, солдат, кислая шерсть, чаю захотел?.. Завели канпанию, нечего сказать: один двухорловый, а другой совсем темная копейка. Ужо который которого обует на обе ноги… Ах, черти деревянные, что придумали!.. На одной бы веревке вас
удавить обоих: вот вам какая канпания следовает…
Начальство наше все к нему приверженность большую имело, потому как, собственно, он из воли не выходил и все исполнял до точности: иди, говорит, в грязь — он и в грязь идет, в невозможности возможность найдет, из песку веревку совьет, да ею же кого следует и
удавит.
— Господи ты боже мой! да что ж, ограбить, что ли, вы меня,
удавить, что ли, хотите?
—
Удави Чуркина или утопи его! — рассердился князь и повернулся спиной к ошалевшему Н.И. Пастухову.
У одного старца ты утопил блюдо, у другого
удавил сына и разрушил потом пустое здание?..» Тогда ему ангел отвечал: «Мне повелел это бог: блюдо было единая вещь у старца, неправильно им стяжанная; сын же другого, если бы жив остался, то великому бы злу хотел быть виновен; а в здании пустом хранился клад, который я разорил, да никто, ища злата, не погибнет здесь».
Вдова майора Веловского, бежавшая из Рассыпной, также находилась в Татищевой: ее
удавили.
— Дачники… ххе!.. А наплевать, вот тебе и дачники!.. Выйдет какая-нибудь немецкая кикимора, оденет на себя банты да фанты и сидит идолом… тьфу!.. Вот взял бы да своими руками
удавил… Сидела бы в городе, а туда же, на дачи тащится!
Счастливцев.
Удавить! Вот вы говорите, что умны; а гимназист-то, видно, умнее; он здесь получше вашего роль-то играет.
— Если бы ты был… умнее, что ли, бойчее, я бы тебе, может быть, что-нибудь сказала. Да ты такой, что и сказать тебе нечего. А твоего хозяина —
удавить надо… Вот, передай ему, что я говорю… ты ведь всё ему передаёшь…
Мурзавецкий. Ах, ма тант, вы не понимаете: собаке строгость нужна, а то бросить ее,
удавить придется.
— Ну его, ребята, ко всем псам! — говорят. —
Удавишь — греха да склоки разной не оберёшься.
Бальзаминов. Ведь вот
удавить Матрену — ведь мало.
Анна. Тяжелы мне эти деньги, душа моя; меня теперь никакое богатство не обрадует. Отвыкла я с ним и жить-то по-людски, убил и похоронил он меня заживо. Десять лет я сыта не была, так теперь за один день не поправишь. Бог с ними и с деньгами! Мы с тобой их разделим. А греха-то, греха-то что! Я было погубила тебя совсем. С голоду да с холоду обезумела я, а ведь добра тебе желала. Меня-то б
удавить надо за тебя. Нет ума у голодного, нет!
В твой терем? нет! спасибо!
Заманишь, а потом меня, пожалуй,
Удавишь ожерельем. Здесь я жив
И сыт и волен. Не хочу в твой терем.
— Другая собака цепная и больше служит, пока не
удавят…
Святая простота!
Дает понять: тебя насквозь я вижу,
Ты заодно с другими! А меж тем,
Что ни скажу, за правду все примает.
Боится нас, а нам грозит. Борис
Феодорыч, ты ль это? Я тебя
Не узнаю. Куда девалась ловкость
Твоя, отец? И нравом стал не тот,
Ей-Богу! То уж чересчур опаслив,
То вдруг вспылишь и ломишь напрямик,
Ни дать ни взять, как мой покойный дядя,
Которого в тюрьме ты
удавил.
Когда кто так становится неровен,
То знак плохой!
Краснов. Какая вина! Вина вине рознь. За другую вину
удавить мало.
Разбойники эти стрельцы: стоят за своих девок горой и никого со стороны не подпускают: в третьем году у одного телеграфиста гитару на куски разломали, а самого чуть струной не
удавили.
— Черт их всех
удави! Это не порядок у нас, а б…к какой-то!.. Куда батальон вести?
Родом жид, он остался жидом, хотя по наружности обновил себя водою и духом. Вывезенный герцогом, наг и нищ, из Курляндии и им обогащенный в России, он готов был, по одному только намеку его, оклеветать, пытать,
удавить и утопить кого бы ни попало. И потому Груня покорилась необходимости. Творя крестные знамения и читая молитвы, она исполняла приказ грозного перекрещенца.
Стаканом каждого немудрено споить
И каждого не трудно
удавитьНа тонкой ленточке, которой он повязан...
Многие думали, что все это последовательно будет сделано над каждым охотником разговаривать, то есть что разговорщика сначала высекут, потом определят «горшок выносить», а потом уже, когда он станет ни к чему не способен, тогда дадут ему глухую исповедь и
удавят на площади.
— Если бы, — говорит, — ты не мог, так на тебя указания не было бы. Или ты, может быть, ослушник веры? Так мы в таком разе тебя и самого
удавим. Хлопцы, говорит, — я должен его немножко поисповедывать, а вы не завязывайте мешка; может быть, придется доставать не два, а три зерна — кажется, надо будет троих вешать.
— Не Далила, а просто она его
удавила.
О самом повешении тоже разноречили: одни были уверены, что «вешать будут только для испуга публики», а потом «курьера выпустят с прощадою», а другие уверяли, что «это не для шутки и никакой прощады не будет, а
удавят как следует», отмена же против обыкновения будет только в том, что, «по удавлении разговорщика, отдадут оного родственникам для его погребения».
— Конечно, конечно! — заметил Целестин. — Нельзя спорить, что всех находчивее вышли ксендз с Гоноратом. Они ли не молодцы! Сами, черт знает, выдумали откуда-то какой-то старинный обозный обычай, сами предсмертную просьбу учредили и сами же все это уничтожили:
удавили людей, как тетеревят, а сами живут спокойно.
Меры генерала Баранова «в наказании разговоров» производили в большой публике впечатление не особенно сильное и неясное; многие не могли взять в толк: отчего одного разговорщика довольно только высечь, а другого надо еще отдать в санитары, а третьего — «повесить» или, по простонародному выражению, «
удавить».
— Про это и говорить нечего, но только редко с кем о книгах говорит, и то словцо кинет да рукой махнет; а своим — жидам так толкует и обращает их и много от них терпит: они его и били и даже раз
удавить хотели, ну он не робеет: «приходил, говорит, Христос, и другого не ждите — не будет».
— Ты, братец мой, вижу я, дока: обмозгуй уж, присоветуй, как бы этак отлучки твоей никто не приметил… А то в случае чего жилы из меня главный наш вымотает да на них же и
удавит.