Неточные совпадения
Дома он через минуту уже решил дело по существу. Два одинаково великих подвига предстояли ему: разрушить город и устранить реку. Средства для исполнения первого подвига были обдуманы уже заранее; средства для исполнения второго представлялись ему неясно и сбивчиво. Но так как не было
той силы в природе, которая могла бы
убедить прохвоста в неведении чего бы
то ни было,
то в этом случае невежество являлось не только равносильным знанию, но даже в известном смысле было прочнее его.
В другой раз он начал с
того, что
убеждал обывателей уверовать в богиню Разума, и кончил
тем, что просил признать непогрешимость папы.
— Ах, эти мне сельские хозяева! — шутливо сказал Степан Аркадьич. — Этот ваш тон презрения к нашему брату городским!… А как дело сделать, так мы лучше всегда сделаем. Поверь, что я всё расчел, — сказал он, — и лес очень выгодно продан, так что я боюсь, как бы
тот не отказался даже. Ведь это не обидной лес, — сказал Степан Аркадьич, желая словом обидной совсем
убедить Левина в несправедливости его сомнений, — а дровяной больше. И станет не больше тридцати сажен на десятину, а он дал мне по двести рублей.
Вероятно, вид этих напряженных рук,
тех самых мускулов, которые он нынче утром ощупывал на гимнастике, и блестящих глаз, тихого голоса и дрожащих скул
убедили Васеньку больше слов. Он, пожав плечами и презрительно улыбнувшись, поклонился.
Но Анна не слушала ее. Ей хотелось договорить
те самые доводы, которыми она столько раз
убеждала себя.
Нет ничего парадоксальнее женского ума: женщин трудно
убедить в чем-нибудь, надо их довести до
того, чтоб они
убедили себя сами; порядок доказательств, которыми они уничтожают свои предупреждения, очень оригинален; чтоб выучиться их диалектике, надо опрокинуть в уме своем все школьные правила логики.
С соболезнованием рассказывал он, как велика необразованность соседей помещиков; как мало думают они о своих подвластных; как они даже смеялись, когда он старался изъяснить, как необходимо для хозяйства устроенье письменной конторы, контор комиссии и даже комитетов, чтобы
тем предохранить всякие кражи и всякая вещь была бы известна, чтобы писарь, управитель и бухгалтер образовались бы не как-нибудь, но оканчивали бы университетское воспитанье; как, несмотря на все убеждения, он не мог
убедить помещиков в
том, что какая бы выгода была их имениям, если бы каждый крестьянин был воспитан так, чтобы, идя за плугом, мог читать в
то же время книгу о громовых отводах.
Эти слова не только
убедили меня в
том, что я не красавец, но еще и в
том, что я непременно буду добрым и умным мальчиком.
Мало
того, свою собственную казуистику выдумаем, у иезуитов научимся и на время, пожалуй, и себя самих успокоим,
убедим себя, что так надо, действительно надо для доброй цели.
—
То есть не совсем о бугорках. Притом она ничего бы и не поняла. Но я про
то говорю: если
убедить человека логически, что, в сущности, ему не о чем плакать,
то он и перестанет плакать. Это ясно. А ваше убеждение, что не перестанет?
К Крестьянину вползла Змея
И говорит: «Сосед! начнём жить дружно!
Теперь меня тебе стеречься уж не нужно;
Ты видишь, что совсем другая стала я
И кожу нынешней весной переменила».
Однако ж Мужика Змея не
убедила.
Мужик схватил обух
И говорит: «Хоть ты и в новой коже,
Да сердце у тебя всё
то же».
И вышиб из соседки дух.
Не без труда и не скоро он распутал тугой клубок этих чувств: тоскливое ощущение утраты чего-то очень важного, острое недовольство собою, желание отомстить Лидии за обиду, половое любопытство к ней и рядом со всем этим напряженное желание
убедить девушку в его значительности, а за всем этим явилась уверенность, что в конце концов он любит Лидию настоящей любовью, именно
той, о которой пишут стихами и прозой и в которой нет ничего мальчишеского, смешного, выдуманного.
Клим быстро вспомнил ряд признаков, которые
убедили его, что это так и есть: Лидия боится любви, она привила свой страх Макарову и поэтому виновна в
том, что заставила человека покуситься на жизнь свою.
До Риги ехали в разных вагонах, а в Риге Самгин сделал внушительный доклад Кормилицыну, настращал его возможностью и даже неизбежностью разных скандалов, несчастий,
убедил немедленно отправить беженцев на Орел, сдал на руки ему Осипа и в
тот же вечер выехал в Петроград, припоминая и взвешивая все, что дала ему эта поездка.
«Все-таки я тоже Дон-Кихот, мечтатель, склонен выдумывать жизнь. А она — не терпит выдумок, — не терпит», —
убеждал он себя, продолжая думать о
том, как спокойно и уютно можно бы устроить жизнь с Тосей.
Все более живой и крупной становилась рябь воды в чане, ярче — пятно света на ней, — оно дробилось; Самгин снова видел вихорек в центре темного круга на воде, не пытаясь
убедить себя в
том, что воображает, а не видит.
Репутация солидности не только не спасала, а вела к
тому, что организаторы движения настойчиво пытались привлечь Самгина к «живому и необходимому делу воспитания гражданских чувств в будущих чиновниках», — как
убеждал его, знакомый еще по Петербургу, рябой, заикавшийся Попов; он, видимо, совершенно посвятил себя этому делу.
Утешающим тоном старшей, очень ласково она стала говорить вещи, с детства знакомые и надоевшие Самгину. У нее были кое-какие свои наблюдения, анекдоты, но она говорила не навязывая, не
убеждая, а как бы разбираясь в
том, что знала. Слушать ее тихий, мягкий голос было приятно, желание высмеять ее — исчезло. И приятна была ее доверчивость. Когда она подняла руки, чтоб поправить платок на голове, Самгин поймал ее руку и поцеловал. Она не протестовала, продолжая...
Несколько вечеров у дяди Хрисанфа вполне
убедили Самгина в
том, что Лидия живет среди людей воистину странных.
— Как по́шло, — повторял он, смутно чувствуя необходимость
убедить себя в
том, что это благополучие именно по́шло и только по́шло.
— Безбедов очень… верит вам. Я думаю, что вы могли бы
убедить его сознаться в убийстве. Участие защитника в предварительном судебном следствии — не допускается, до вручения обвиняемому обвинительного акта, но… Вы подумайте на эту
тему.
Через полчаса он
убедил себя, что его особенно оскорбляет
то, что он не мог заставить Лидию рыдать от восторга, благодарно целовать руки его, изумленно шептать нежные слова, как это делала Нехаева. Ни одного раза, ни на минуту не дала ему Лидия насладиться гордостью мужчины, который дает женщине счастье. Ему было бы легче порвать связь с нею, если бы он испытал это наслаждение.
В стремлении своем упрощать непонятное Клим Самгин через час
убедил себя, что Лютов действительно человек жуликоватый и неудачно притворяется шутом. Все в нем было искусственно, во всем обнажалась деланность; особенно обличала это вычурная речь, насыщенная славянизмами, латинскими цитатами, злыми стихами Гейне, украшенная
тем грубым юмором, которым щеголяют актеры провинциальных театров, рассказывая анекдоты в «дивертисментах».
Убедило его в этом напряженное внимание Фроленкова и Денисова, кумовья сидели не шевелясь, застыв в неподвижности до
того, что Фроленков, держа в одной руке чайную ложку с медом, а другой придерживая стакан, не решался отправить ложку в рот, мед таял и капал на скатерть, а когда безмолвная супруга что-то прошептала ему, он, в ответ ей, сердито оскалил зубы.
— Вчера этот господин
убеждал нас, что сибирские маслоделы продают масло японцам, заведомо зная, что оно пойдет в Германию, — говорил он, похлестывая стеком по сапогу. — Сегодня он обвинил меня и капитана Загуляева в
том, что мы осудили невинных…
— Я верю
тому, что меня
убеждает.
—
Убедите себя, что мой покой, мои досуги, моя комната, моя… «красота» и любовь… если она есть или будет… — это все мое и что посягнуть на
то или другое — значит…
— Да? Так я и подумал. Вообразите же,
то дело, про которое давеча здесь говорил Версилов, — что помешало ему вчера вечером прийти сюда
убедить эту девушку, — это дело вышло именно через это письмо. Версилов прямо, вчера же вечером, отправился к адвокату князя Сокольского, передал ему это письмо и отказался от всего выигранного им наследства. В настоящую минуту этот отказ уже облечен в законную форму. Версилов не дарит, но признает в этом акте полное право князей.
Я стал было
убеждать, что это-то в данном случае и драгоценно, но бросил и стал приставать, чтоб он что-нибудь припомнил, и он припомнил несколько строк, примерно за час до выстрела, о
том, «что его знобит»; «что он, чтобы согреться, думал было выпить рюмку, но мысль, что от этого, пожалуй, сильнее кровоизлияние, остановила его».
Если бы Нехлюдов тогда ясно сознал бы свою любовь к Катюше и в особенности если бы тогда его стали бы
убеждать в
том, что он никак не может и не должен соединить свою судьбу с такой девушкой,
то очень легко могло бы случиться, что он, с своей прямолинейностью во всем, решил бы, что нет никаких причин не жениться на девушке, кто бы она ни была, если только он любит ее. Но тетушки не говорили ему про свои опасения, и он так и уехал, не сознав своей любви к этой девушке.
Она старалась
убедить Привалова, что он напрасно отчаивается в успехах своей идеи, и даже повторила
те его мысли, которые он когда-то высказывал еще в Шатровском заводе.
— Но нельзя ли подготовить Василья Назарыча при помощи третьего лица…
то есть
убедить, чтобы он взял от меня
то, на что он имеет полное право?
О, мы
убедим их наконец не гордиться, ибо ты вознес их и
тем научил гордиться; докажем им, что они слабосильны, что они только жалкие дети, но что детское счастье слаще всякого.
— Его, главное, надо теперь
убедить в
том, что он со всеми нами на равной ноге, несмотря на
то, что он у нас деньги берет, — продолжал в своем упоении Алеша, — и не только на равной, но даже на высшей ноге…
— Я была у Смердякова… Это ты, ты
убедил меня, что он отцеубийца. Я только тебе и поверила! — продолжала она, все обращаясь к Ивану Федоровичу.
Тот как бы с натуги усмехнулся. Алеша вздрогнул, услышав это ты. Он и подозревать не мог таких отношений.
Ей, может быть, захотелось заявить женскую самостоятельность, пойти против общественных условий, против деспотизма своего родства и семейства, а услужливая фантазия
убедила ее, положим, на один только миг, что Федор Павлович, несмотря на свой чин приживальщика, все-таки один из смелейших и насмешливейших людей
той, переходной ко всему лучшему, эпохи, тогда как он был только злой шут, и больше ничего.
Даже в
тех случаях, когда мы попадали в неприятные положения, он не терял хорошего настроения и старался
убедить меня, что «все к лучшему в этом лучшем из миров».
Я стал оканчивать курс в гимназии;
убедил отца отпустить меня в Медицинскую академию, вместо
того чтобы определять в чиновники.
А Вера Павловна чувствовала едва ли не самую приятную из всех своих радостей от мастерской, когда объясняла кому-нибудь, что весь этот порядок устроен и держится самими девушками; этими объяснениями она старалась
убедить саму себя в
том, что ей хотелось думать: что мастерская могла бы идти без нее, что могут явиться совершенно самостоятельно другие такие же мастерские и даже почему же нет? вот было бы хорошо! — это было бы лучше всего! — даже без всякого руководства со стороны кого-нибудь не из разряда швей, а исключительно мыслью и уменьем самих швей: это была самая любимая мечта Веры Павловны.
— Ну, слава богу, договорились же, а
то я с моим глупым нравом не знал, как начать… ваша взяла; три-четыре месяца в Петербурге меня лучше
убедили, чем все доводы.
Университетский совет перепугался и
убедил попечителя представить дело оконченным и для
того виновных или так кого-нибудь посадить в карцер.
— Позвольте! —
убеждал другой, — если уж без
того нельзя… ну, положим! Пристроили крестьян — надо же и господ пристроить! Неужто ж мы так останемся? Рабам — права, и нам — права!
— Чудак ты, братец! точь-в-точь Струнников!
тому, что ни говори, он все свое долбит! —
убеждал его Григорий Александрыч Перхунов.
Два раза (об этом дальше) матушке удалось
убедить его съездить к нам на лето в деревню; но, проживши в Малиновце не больше двух месяцев, он уже начинал скучать и отпрашиваться в Москву, хотя в это время года одиночество его усугублялось
тем, что все родные разъезжались по деревням, и его посещал только отставной генерал Любягин, родственник по жене (единственный генерал в нашей семье), да чиновник опекунского совета Клюквин, который занимался его немногосложными делами и один из всех окружающих знал в точности, сколько хранится у него капитала в ломбарде.
Горький опыт
убедил меня, что люди вообще плохо понимают друг друга и плохо вслушиваются в
то, что говорят друг другу.
В первые дни революции активность моя выразилась лишь в
том, что когда Манеж осаждался революционными массами, а вокруг Манежа и внутри его были войска, которые каждую минуту могли начать стрелять, я с трудом пробрался внутрь Манежа, спросил офицера, стоявшего во главе этой части войска, и начал
убеждать его не стрелять, доказывая ему, что образовалось новое правительство и что старое правительство безнадежно пало.
Я пытался
убедить его в
том, что рационализм и особенно рационализм материалистов наивен, он основан на догматическом предположении о рациональности бытия и уж на особенно непонятном предположении о рациональности бытия материального.
Вот за шампанским кончает обед шумная компания… Вскакивает, жестикулирует,
убеждает кого-то франт в смокинге, с брюшком. Набеленная, с накрашенными губами дама курит папиросу и пускает дым в лицо и подливает вино в стакан человеку во френче. Ему, видимо, неловко в этой компании, но он в центре внимания. К нему относятся убеждающие жесты жирного франта. С другой стороны около него трется юркий человек и показывает какие-то бумаги. Обхаживаемый отводит рукой и не глядит, а
тот все лезет, лезет…
Оказалось, что это был
тот же самый Балмашевский, но… возмутивший всех циркуляр он принялся применять не токмо за страх, но и за совесть: призывал детей, опрашивал, записывал «число комнат и прислуги». Дети уходили испуганные, со слезами и недобрыми предчувствиями, а за ними исполнительный директор стал призывать беднейших родителей и на точном основании циркуляра
убеждал их, что воспитывать детей в гимназиях им трудно и нецелесообразно. По городу ходила его выразительная фраза...
Галактион долго не соглашался, хотя и не знал, что делать с детьми. Агния
убедила его
тем, что дети будут жить у дедушки, а не в чужом доме. Это доказательство хоть на что-нибудь походило, и он согласился. С Харченком он держал себя, как посторонний человек, и делал вид, что ничего не знает об его обличительных корреспонденциях.