Неточные совпадения
Как шел домашний костюм Обломова к
покойным чертам лица его и к изнеженному
телу!
Не ропщите на меня, если будете иногда осмеяны, что не имеете казистого восшествия, что стоите, как
телу вашему
покойнее, а не как обычай или мода велят; что одеваетеся не со вкусом, что волосы ваши кудрятся рукою природы, а не чесателя.
Живин был в полном увлечении; он, кажется, не чувствовал ни усталости, ни голода, ни жажды; но герой мой, хоть и сознавал, что он
телом стал здоровее и душою
покойнее, однако все-таки устал, и ему есть захотелось.
В явлении ее с обманутым мужем она вышла с
покойной твердостью принять на себя всю тяжесть обвинения; но когда трагик спросил ее, и спросил довольно задушевным голосом: «Чего ты хочешь от меня, Эйлалия?», она вздрогнула всем
телом.
Предав с столь великим почетом
тело своего патрона земле, молодой управляющий снова явился к начальнику губернии и доложил тому, что единственная дочь Петра Григорьича, Катерина Петровна Ченцова, будучи удручена горем и поэтому не могшая сама приехать на похороны, поручила ему почтительнейше просить его превосходительство, чтобы все деньги и бумаги ее
покойного родителя он приказал распечатать и дозволил бы полиции, совместно с ним, управляющим, отправить их по почте к госпоже его.
Положи только
тело мое в Сосновку: хочу лежать подле
покойных малых деток своих и сродственников…
Долинский хотел отойти от окна и вдруг страшно вздрогнул, и по
телу его побежали мурашки. В комнате
покойной Доры тихо и отчетливо перевернулась страница.
Несомненные чему признаки из нижеследующего явствуют: во-1-х, оный злокачественный дворянин начал выходить часто из своих покоев, чего прежде никогда, по причине своей лености и гнусной тучности
тела, не предпринимал; во-2-х, в людской его, примыкающей о самый забор, ограждающий мою собственную, полученную мною от
покойного родителя моего, блаженной памяти Ивана, Онисиева сына, Перерепенка, землю, ежедневно и в необычайной продолжительности горит свет, что уже явное есть к тому доказательство, ибо до сего, по скаредной его скупости, всегда не только сальная свеча, но даже каганец был потушаем.
Мороз невольно пробежал по всему
телу Ферапонтова. Человека три — четыре из стареньких чиновников показались ему как две капли похожими на его
покойного отца.
Вечером того же дня Иван Алексеич уже сидел у Кузнецовых за ужином, быстро хмелел от крепкой наливки и, глядя на
покойные лица и ленивые движения своих новых знакомых, чувствовал во всем своем
теле сладкую, дремотную лень, когда хочется спать, потягиваться, улыбаться.
Припадала она к кровати всем своим существом, с силой и жадностью, как будто боялась нарушить
покойную и удобную позу, которую наконец нашла для своего утомленного
тела.
«Где будет сокровище ваше, там будет и сердце ваше», — сказано в евангелии. Если сокровищем своим человек будет считать свое
тело, он и будет полагать свои силы на то, чтобы у него для
тела были вкусные кушанья,
покойные помещения, красивая одежда и всякие удовольствия. А чем больше полагает человек свои силы на
тело, тем меньше у него останется их для жизни духовной.
Ни вздоха не вырвалось из этой молодой девичьей груди, ни слезинки не появилось в этих прекрасных, но холодных, как сталь, глазах.
Тело положили в гроб, поставили на телегу и повезли в Москву. За ними двинулся туда и Кудиныч с семьей
покойного.
По окончании заупокойной литургии и погребения
тела в фамильном склепе князь Сергей Сергеевич пригласил всех прибывших в свой дом помянуть, по русскому обычаю,
покойную княгиню. В громадной столовой княжеского дома был великолепно сервирован стол для приглашенных. Не забыты были князем его дворовые люди и даже крестьяне. Для первых были накрыты столы в людской, а для последних поставлены на огромном дворе княжеского дома, под открытым небом.
Похороны были назначены на 11 мая, но государь приказал их перенести на 12 число, военные почести отдать
покойному по чину фельдмаршала, а
тело предать земле в Александро-Невской лавре. Главным распорядителем был Хвостов. Погребальная церемония была богатая, и обошлась наследникам Суворова больше 20 000 рублей. Войска в погребальную церемонию были назначены, кроме одного военного полка, не гвардейские. Объяснили это тем, что гвардия устала после недавнего парада.
Священник пустился разъяснять крестьянам, что хотя
покойный пономарь и действительно был пьяница, но что он умер смертью не наглою и не насильственною, что он не самоубийца, и
тело его следовало схоронить на общем кладбище, а выкапывать из могил погребенные
тела без разрешения начальства нельзя, что за это всем может быть большой ответ.
Когда служба в церкви, где стоял гроб с
телом его матери, окончилась, его дядька Андрей Пахомыч, он же и брадобрей его отца, поднял его над гробом и наклонил к
покойной.
В то время, когда он подошел, обе половины
тела лежали уже в стороне от полотна, и кондуктор нес уже добытый им старый чехол с дивана вагона первого класса, чтобы прикрыть
покойную.
Последнее, как знали в Петербурге, принадлежало
покойной княжне Людмиле Васильевне Полторацкой. Постройка обоих храмов началась и, ввиду того что князь не жалел денег, подвигалась очень быстро. Князь Сергей Сергеевич, как сообщали, проводил ежедневно несколько часов в родовом склепе Зиновьевых, где были похоронены князь и княгиня Полторацкие, куда, с разрешения тамбовского архиерея, было перенесено
тело дворовой девушки княгини Полторацкой — Татьяны Берестовой.
На вынос
тела собралось множество народа, который толпился у церкви и проводил вплоть до кладбища своего загадочного соседа, но ничего особенного во время этих похорон замечено не было. Сделали только один основательный вывод, что, видимо,
покойный был «важная персона», так как на похороны его собрались все московские власти и вся знать Белокаменная.
Товарищи
покойного, в числе которых был и бледный как смерть Потемкин, проводили
тело Костогорова за черту Смоленского кладбища и неотпетое опустили в одинокую среди поля могилу.
Когда один из карауливших
тело крестьян сдернул покрывало с трупа, Егор Никифоров вместо того, чтобы отступить при виде жертвы своего преступления, подошел близко к столу, на котором лежал
покойный, и с выражением неподдельной грусти несколько минут смотрел на него, истово осеняя себя крестным знамением. Из глаз его брызнули слезы, и он чуть слышно прошептал...