Неточные совпадения
—
Долой с квартир! Сейчас! Марш! — и
с этими словами начала хватать все, что ни попадалось ей под
руку из вещей Катерины Ивановны, и скидывать на пол. Почти и без того убитая, чуть не в обмороке, задыхавшаяся, бледная, Катерина Ивановна вскочила
с постели (на которую упала было в изнеможении) и бросилась на Амалию Ивановну. Но борьба была слишком неравна; та отпихнула ее, как перышко.
—
С глаз
долой! — повелительно сказал Обломов, указывая
рукой на дверь. — Я тебя видеть не могу. А! «другие»! Хорошо!
Перекрестился дед, когда слез
долой. Экая чертовщина! что за пропасть, какие
с человеком чудеса делаются! Глядь на
руки — все в крови; посмотрел в стоявшую торчмя бочку
с водою — и лицо также. Обмывшись хорошенько, чтобы не испугать детей, входит он потихоньку в хату; смотрит: дети пятятся к нему задом и в испуге указывают ему пальцами, говоря: «Дывысь, дывысь, маты, мов дурна, скаче!» [Смотри, смотри, мать, как сумасшедшая, скачет! (Прим. Н.В. Гоголя.)]
На каком-то углу — шевелящийся колючий куст голов. Над головами — отдельно, в воздухе, — знамя, слова: «
Долой Машины!
Долой Операцию!» И отдельно (от меня) — я, думающий секундно: «Неужели у каждого такая боль, какую можно исторгнуть изнутри — только вместе
с сердцем, и каждому нужно что-то сделать, прежде чем — » И на секунду — ничего во всем мире, кроме (моей) звериной
руки с чугунно-тяжелым свертком…
— Что? А вот не хочу, не позволю!
Долой ее
с рук — сейчас же!
Шибко рассердился тогда Иван Савич на нас; кои потом и прощенья просили, так не простил:"Сгиньте, говорит,
с глаз моих
долой!"И что ж бы вы думали? какие были «заведения» — и ранжереи, и теплицы, и грунтовые сараи — все собственной
рукой сжег!"
— От Лизаветы, по гордости и по строптивости ее, я ничего не добилась, — заключила Прасковья Ивановна, — но видела своими глазами, что у ней
с Николаем Всеволодовичем что-то произошло. Не знаю причин, но, кажется, придется вам, друг мой Варвара Петровна, спросить о причинах вашу Дарью Павловну. По-моему, так Лиза была обижена. Рада-радешенька, что привезла вам наконец вашу фаворитку и сдаю
с рук на
руки:
с плеч
долой.
— Ну, здравствуй еще раз, любезный жених! — сказал Николай Степанович Ижорской, пожимая
руку Рославлева. — Знаешь ли что? Пока еще наши барыни не приехали, мы успеем двух, трех русаков затравить. Ей, Терешка!
Долой с лошади!
Помрешь, — соберут наскоро, чужой
рукой,
с ворчаньем,
с нетерпением, — никто-то не благословит тебя, никто-то не вздохнет по тебе, только бы поскорей тебя
с плеч
долой.
Одаренный необычайной силой, он работал за четверых — дело спорилось в его
руках, и весело было смотреть на него, когда он либо пахал и, налегая огромными ладонями на соху, казалось, один, без помощи лошаденки, взрезывал упругую грудь земли, либо о Петров день так сокрушительно действовал косой, что хоть бы молодой березовый лесок смахивать
с корней
долой, либо проворно и безостановочно молотил трехаршинным цепом, и, как рычаг, опускались и поднимались продолговатые и твердые мышцы его плечей.
«Ах, говорит, душечка, Оленька, как это вы без теплого платья!» Сейчас
долой с своих плеч свою медвежью шубу, завернул в нее свою миленькую
с ручками и
с ножками, поднял, как малого ребенка на
руки — и в пошевни.
Проверив счеты приехавшего
с Унжи Корнея Евстигнеева, он открыл воровство на большую
руку и, несмотря на ругательства и даже угрозы Прожженного, при помощи городничего отобрал от него доверенность и прогнал со двора
долой.
Хозяин много говорил
с нами по-своему, ино слово и по-русскому скажет, а больше
руками маячит: ежели, дескать, бежать вздумаете, голову
долой.
Кричал оратор,
с трудом удерживаясь на столбике, балансируя
руками и колебля знамя, на котором ломалась в складках крупная надпись: «
Долой войну!»
— То-то и оно-то… Схоронил он его, а снадобье-то еще немец-колдун делал… Рассказывал мне старик-то… Такое снадобье, какого лучше не надо… Изводит человека точно от болезни какой, на глазах тает, а от чего — никакие дохтура дознаться не могут… Бес, говорит, меня
с ним путает… Сколько разов вылить хотел — не могу,
рука не поднимается… Схоронил в потайное место,
с глаз
долой… Никто не сыщет…
— Может быть, в эту самую минуту, как я
с вами говорю, новый польский король на коленах принимает венец из
рук победителя. Каково, meine Kindchen! [Ребятушки! (нем.)] Надобно ожидать еще великих происшествий. Кто знает? Сегодня в Варшаве, завтра в Москве; сегодня Августа
долой; завтра, может быть, ждет та же участь Алексеевича.
От Усы-реки, бывало,
сядем на струга.
Гаркнем песни, подпевают
сами берега…
Свирепеет Волга-матка,
словно ночь черна.
Поднимается горою
за волной волна…
Через борт водой холодной
плещут беляки.
Ветер свищет, Волга стонет,
буря нам
с руки!
Подлетим к расшиве: — Смирно!
Якорь становой!
Лодка, стой! Сарынь на кичку,
бечеву
долой!
Не сдадутся — дело плохо,
значит, извини!
И засвищут шибче бури
наши кистени!