Неточные совпадения
Стало быть, если допустить глуповцев рассуждать, то, пожалуй, они дойдут и до таких вопросов, как, например, действительно ли
существует такое предопределение, которое делает
для них обязательным претерпение даже такого бедствия, как, например, краткое, но совершенно бессмысленное градоправительство Брудастого (см. выше рассказ"Органчик")?
Для этих непристойностей
существовал особый язык.
Нельзя думать, чтобы «Летописец» добровольно допустил такой важный биографический пропуск в истории родного города; скорее должно предположить, что преемники Двоекурова с умыслом уничтожили его биографию, как представляющую свидетельство слишком явного либерализма и могущую послужить
для исследователей нашей старины соблазнительным поводом к отыскиванию конституционализма даже там, где, в сущности,
существует лишь принцип свободного сечения.
Если б Левин мог понять, как он понимал, почему подходить к кассе на железной дороге нельзя иначе, как становясь в ряд, ему бы не было обидно и досадно; но в препятствиях, которые он встречал по делу, никто не мог объяснить ему,
для чего они
существуют.
Он не видел ничего невозможного и несообразного в представлении о том, что смерть, существующая
для неверующих,
для него не
существует, и что так как он обладает полнейшею верой, судьей меры которой он сам, то и греха уже нет в его душе, и он испытывает здесь на земле уже полное спасение.
— Почему же? Мне кажется, что
для образованных людей, — сказал Михайлов, — спора уже не может
существовать.
Хотя он и должен был признать, что в восточной, самой большой части России рента еще нуль, что заработная плата выражается
для девяти десятых восьмидесятимиллионного русского населения только пропитанием самих себя и что капитал еще не
существует иначе, как в виде самых первобытных орудий, но он только с этой точки зрения рассматривал всякого рабочего, хотя во многом и не соглашался с экономистами и имел свою новую теорию о заработной плате, которую он и изложил Левину.
Не в одной этой комнате, но во всем мире
для него
существовали только он, получивший
для себя огромное значение и важность, и она.
Все те обыкновенные условия жизни, без которых нельзя себе ничего представить, не
существовали более
для Левина.
«Что бы я был такое и как бы прожил свою жизнь, если б не имел этих верований, не знал, что надо жить
для Бога, а не
для своих нужд? Я бы грабил, лгал, убивал. Ничего из того, что составляет главные радости моей жизни, не
существовало бы
для меня». И, делая самые большие усилия воображения, он всё-таки не мог представить себе того зверского существа, которое бы был он сам, если бы не знал того,
для чего он жил.
Это были те самые доводы, которые Дарья Александровна приводила самой себе; но теперь она слушала и не понимала их. «Как быть виноватою пред существами не существующими?» думала она. И вдруг ей пришла мысль: могло ли быть в каком-нибудь случае лучше
для ее любимца Гриши, если б он никогда не
существовал? И это ей показалось так дико, так странно, что она помотала головой, чтобы рассеять эту путаницу кружащихся сумасшедших мыслей.
Сначала он принялся угождать во всяких незаметных мелочах: рассмотрел внимательно чинку перьев, какими писал он, и, приготовивши несколько по образцу их, клал ему всякий раз их под руку; сдувал и сметал со стола его песок и табак; завел новую тряпку
для его чернильницы; отыскал где-то его шапку, прескверную шапку, какая когда-либо
существовала в мире, и всякий раз клал ее возле него за минуту до окончания присутствия; чистил ему спину, если тот запачкал ее мелом у стены, — но все это осталось решительно без всякого замечания, так, как будто ничего этого не было и делано.
Это был решительно человек,
для которого не
существовало сомнений вовсе; и сколько у них заметно было шаткости и робости в предположениях, столько у него твердости и уверенности.
—
Для Павла Ивановича не
существует затруднений.
Ему не гулялось, не ходилось, не хотелось даже подняться вверх взглянуть на отдаленности и виды, не хотелось даже растворять окна затем, чтобы забрать свежего воздуха в комнату, и прекрасный вид деревни, которым не мог равнодушно любоваться никакой посетитель, точно не
существовал для самого хозяина.
— А знаете что, — спросил он вдруг, почти дерзко смотря на него и как бы ощущая от своей дерзости наслаждение, — ведь это
существует, кажется, такое юридическое правило, такой прием юридический —
для всех возможных следователей — сперва начать издалека, с пустячков, или даже с серьезного, но только совсем постороннего, чтобы, так сказать, ободрить, или, лучше сказать, развлечь допрашиваемого, усыпить его осторожность, и потом вдруг, неожиданнейшим образом огорошить его в самое темя каким-нибудь самым роковым и опасным вопросом; так ли?
Последнее было очень знаменательно
для Раскольникова: он понял, что, верно, Порфирий Петрович и давеча совсем не конфузился, а, напротив, сам он, Раскольников, попался, пожалуй, в капкан; что тут явно
существует что-то, чего он не знает, какая-то цель; что, может, все уже подготовлено и сейчас, сию минуту обнаружится и обрушится…
Огромная масса людей, материал,
для того только и
существует на свете, чтобы, наконец, чрез какое-то усилие, каким-то таинственным до сих пор процессом, посредством какого-нибудь перекрещивания родов и пород, понатужиться и породить, наконец, на свет, ну хоть из тысячи одного, хотя сколько-нибудь самостоятельного человека.
Одним словом, если припомните, проводится некоторый намек на то, что
существуют на свете будто бы некоторые такие лица, которые могут… то есть не то что могут, а полное право имеют совершать всякие бесчинства и преступления, и что
для них будто бы и закон не писан.
Паратов. Разве я в состоянии был помнить что-нибудь! Я видел вас, и ничего более
для меня не
существовало.
Лариса. Что вы говорите! Я мужа своего, если уж не любить, так хоть уважать должна; а как могу я уважать человека, который равнодушно сносит насмешки и всевозможные оскорбления! Это дело кончено: он
для меня не
существует. У меня один жених: это вы.
— Перестаньте! Возможно ли, чтобы вы удовольствовались такою скромною деятельностью, и не сами ли вы всегда утверждаете, что
для вас медицина не
существует. Вы — с вашим самолюбием — уездный лекарь! Вы мне отвечаете так, чтобы отделаться от меня, потому что вы не имеете никакого доверия ко мне. А знаете ли, Евгений Васильич, что я умела бы понять вас: я сама была бедна и самолюбива, как вы; я прошла, может быть, через такие же испытания, как и вы.
— Дрязги не
существуют для человека, если он только не захочет их признать.
И чем более наблюдал он любителей споров и разногласий, тем более подозрительно относился к ним. У него возникало смутное сомнение в праве и попытках этих людей решать задачи жизни и навязывать эти решения ему.
Для этого должны
существовать другие люди, более солидные, менее азартные и уже во всяком случае не полубезумные, каков измученный дядя Яков.
— Темная история, — тихо сказал он. — Если убили, значит, кому-то мешала. Дурак здесь — лишний. А буржуазия — не дурак. Но механическую роль, конечно, мог сыграть и дурак,
для этого он и
существует.
Кутузов правильно говорит, что
для каждой социальной единицы
существует круг взглядов и мнений, химически сродных ей».
— У меня, знаешь, иногда ночуют, живут большевики. Н-ну,
для них моего вопроса не
существует. Бывает изредка товарищ Бородин, человек удивительный, человек, скажу, математически упрощенный…
Обратились и — нашли, что Говорков — прав, а Хотяинцев утешительно сообщил, что
для суждения о спокойствии страны
существуют более солидные факты: ассигновка на содержание тюрем увеличена до двадцати девяти миллионов, кредиты на секретные расходы правительства тоже увеличены.
Самгин наблюдал шумную возню людей и думал, что
для них
существуют школы, церкви, больницы, работают учителя, священники, врачи. Изменяются к лучшему эти люди? Нет. Они такие же, какими были за двадцать, тридцать лег до этого года. Целый угол пекарни до потолка загроможден сундучками с инструментом плотников.
Для них делают топоры, пилы, шерхебели, долота. Телеги, сельскохозяйственные машины, посуду, одежду. Варят стекло. В конце концов, ведь и войны имеют целью дать этим людям землю и работу.
«Что может внести в жизнь вот такой хитренький, полуграмотный человечишка? Он — авторитет артели, он тоже своего рода «объясняющий господин». Строит дома
для других, — интересно: есть ли у него свой дом? Вообще — «объясняющие господа»
существуют для других в качестве «учителей жизни». Разумеется, это не всегда паразитизм, но всегда — насилие, ради какого-нибудь Христа, ради системы фраз».
«Есть люди, которые живут, неустанно, как жернова — зерна, перемалывая разнородно тяжелые впечатления бытия, чтобы открыть в них что-то или превратить в ничто. Такие люди
для этой толпы идиотов не
существуют. Она —
существует».
— Право, было бы не плохо, если б
существовали города
для отживших людей.
— Хороших людей я не видал. И не ожидаю, не хочу видеть. Не верю, что
существуют. Хороших людей — после смерти делают.
Для обмана.
Но почти всегда, вслед за этим, Клим недоуменно, с досадой, близкой злому унынию, вспоминал о Лидии, которая не умеет или не хочет видеть его таким, как видят другие. Она днями и неделями как будто даже и совсем не видела его, точно он
для нее бесплотен, бесцветен, не
существует. Вырастая, она становилась все более странной и трудной девочкой. Варавка, улыбаясь в лисью бороду большой, красной улыбкой, говорил...
«Если
существуют деньги
для нападения — должны быть деньги
для самозащиты. Рабочие Германии, в лице их партии, — крупные собственники».
И, как всегда,
для того, чтоб подчеркнуть тишину,
существовал звук — поскрипывала проволока по железу водосточной трубы.
—
Для него… да и вообще
для них вопросов морального характера не
существует. У них есть своя мораль…
Старые понятия, мораль, долг, правила, вера — все, что
для меня не
существует, в вас крепко.
Мало-помалу Лиза пришла к заключению, что и к князю он относится снисходительно, может, потому лишь, что
для него все равны и «не
существует различий», а вовсе не из симпатии к ней.
— О, конечно, все чем-нибудь друг от друга разнятся, но в моих глазах различий не
существует, потому что различия людей до меня не касаются;
для меня все равны и все равно, а потому я со всеми одинаково добр.
Страшных минут
для иных вовсе не
существует,
для других — их множество.
Нехлюдову же было удивительно, как это он, этот дьячок, не понимает того, что всё, что здесь да и везде на свете
существует,
существует только
для Катюши, и что пренебречь можно всем на свете, только не ею, потому что она — центр всего.
И как военные живут всегда в атмосфере общественного мнения, которое не только скрывает от них преступность совершаемых ими поступков, но представляет эти поступки подвигами, — так точно и
для политических
существовала такая же, всегда сопутствующая им атмосфера общественного мнения их кружка, вследствие которой совершаемые ими, при опасности потери свободы, жизни и всего, что дорого человеку, жестокие поступки представлялись им также не только не дурными, но доблестными поступками.
Посредине улицы едва оставался свободный проезд
для экипажей; дорога в обыкновенном смысле не
существовала, а превратилась в узкое, избитое ямами корыто, до краев наполненное смятым грязно-бурого цвета снегом, походившим на неочищенный сахарный песок.
Собственно говоря, такое разделение
существовало только
для одной Марьи Степановны, которая уже в течение десяти лет не переступала порога половины мужа.
А с другой стороны, Надежда Васильевна все-таки любила мать и сестру. Может быть, если бы они не были богаты, не
существовало бы и этой розни, а в доме царствовали тот мир и тишина, какие ютятся под самыми маленькими кровлями и весело выглядывают из крошечных окошечек. Приятным исключением и нравственной поддержкой
для Надежды Васильевны теперь было только общество Павлы Ивановны, которая частенько появлялась в бахаревском доме и подолгу разговаривала с Надеждой Васильевной о разных разностях.
Половодов охотно отвечал на все вопросы милого дядюшки, но этот родственный обыск снова немного покоробил его, и он опять подозрительно посмотрел на дядюшку; но прежнего смешного дядюшки
для Половодова уже не
существовало, а был другой, совершенно новый человек, который возбуждал в Половодове чувство удивления и уважения.
Для одних не
существует никакой связи между старой Германией, — Германией великих мыслителей, мистиков, поэтов, музыкантов, — и новой Германией, — Германией материалистической, милитаристической, индустриалистической, империалистической.
Для традиционного интеллигентского сознания
существовала ценность добра, справедливости, блага народа, братства народов, но не
существовало ценности национальности, занимающей совершенно особенное место в иерархии мировых ценностей.
Для западников не
существовало народной души.