Неточные совпадения
Когда они вошли, девочка в одной рубашечке сидела в креслице у стола и обедала бульоном, которым она облила всю свою грудку. Девочку кормила и, очевидно, с ней вместе сама ела девушка русская, прислуживавшая в детской. Ни кормилицы, ни няни не было; они были в соседней комнате, и оттуда слышался их говор на
странном французском
языке, на котором они только и могли между собой изъясняться.
Там и тут из окон на улицу свешивались куски кумача, и это придавало окнам
странное выражение, как будто квадратные рты дразнились красными
языками.
— Да и юмор
странный, — продолжал я, — гимназический условный
язык между товарищами… Ну кто может в такую минуту и в такой записке к несчастной матери, — а мать она ведь, оказывается, любила же, — написать: «прекратила мой жизненный дебют»!
Кроме того, было прочтено дьячком несколько стихов из Деяний Апостолов таким
странным, напряженным голосом, что ничего нельзя было понять, и священником очень внятно было прочтено место из Евангелия Марка, в котором сказано было, как Христос, воскресши, прежде чем улететь на небо и сесть по правую руку своего отца, явился сначала Марии Магдалине, из которой он изгнал семь бесов, и потом одиннадцати ученикам, и как велел им проповедывать Евангелие всей твари, причем объявил, что тот, кто не поверит, погибнет, кто же поверит и будет креститься, будет спасен и, кроме того, будет изгонять бесов, будет излечивать людей от болезни наложением на них рук, будет говорить новыми
языками, будет брать змей и, если выпьет яд, то не умрет, а останется здоровым.
Все лицо его было невелико, худо, в веснушках, книзу заострено, как у белки; губы едва было можно различить; но
странное впечатление производили его большие, черные, жидким блеском блестевшие глаза; они, казалось, хотели что-то высказать, для чего на
языке, — на его
языке по крайней мере, — не было слов.
Он вздохнул и потупился. Я, признаюсь, с совершенным изумлением посмотрел на
странного старика. Его речь звучала не мужичьей речью: так не говорят простолюдины, и краснобаи так не говорят. Этот
язык, обдуманно-торжественный и
странный… Я не слыхал ничего подобного.
Ему привиделся нехороший сон: будто он выехал на охоту, только не на Малек-Аделе, а на каком-то
странном животном вроде верблюда; навстречу ему бежит белая-белая, как снег, лиса… Он хочет взмахнуть арапником, хочет натравить на нее собак, а вместо арапника у него в руках мочалка, и лиса бегает перед ним и дразнит его
языком. Он соскакивает с своего верблюда, спотыкается, падает… и падает прямо в руки жандарму, который зовет его к генерал-губернатору и в котором он узнает Яффа…
Лопахин. Простите, таких легкомысленных людей, как вы, господа, таких неделовых,
странных, я еще не встречал. Вам говорят русским
языком, имение ваше продается, а вы точно не понимаете.
И в самом деле, справа, при самом повороте в Лиман, где на отмели приютилась гиляцкая деревушка, на двух лодках несутся к нам какие-то
странные существа, вопят на непонятном
языке и чем-то машут.
— Почему? Что тут
странного? Отчего ему не рассказывать?
Язык есть. Я хочу знать, как он умеет говорить. Ну, о чем-нибудь. Расскажите, как вам понравилась Швейцария, первое впечатление. Вот вы увидите, вот он сейчас начнет, и прекрасно начнет.
— Да что вам дался этот генерал Блинов? — закончил Прозоров уже пьяным
языком. — Блинов… хе-хе!.. это великий человек на малые дела… Да!.. Это… Да ну, черт с ним совсем! А все-таки какое
странное совпадение обстоятельств: и женщина в голубых одеждах приходила утру глубоку… Да!.. Чер-рт побери… Знает кошка, чье мясо съела. А мне плевать.
— Милый, милый, не надо!.. — Она взяла обе его руки и крепко сжимала их, глядя ему прямо в глаза. В этом взгляде было опять что-то совершенно незнакомое Ромашову — какая-то ласкающая нежность, и пристальность, и беспокойство, а еще дальше, в загадочной глубине синих зрачков, таилось что-то
странное, недоступное пониманию, говорящее на самом скрытом, темном
языке души…
Когда бутылка шампанского была осушена,
язык у ЛабулИ развязался, и он пустился в откровенности, которые еще раз доказали мне, какая
странная смесь здравых понятий с самыми превратными царствует в умах иностранцев о нашем отечестве...
Венсан был влюблен в младшую дочку, в Марию Самуиловну,
странное семнадцатилетнее существо, капризное, своевольное, затейливое и обольстительное. Она свободно владела пятью
языками и каждую неделю меняла свои уменьшительные имена: Маня, Машенька, Мура, Муся, Маруся, Мэри и Мари. Она была гибка и быстра в движениях, как ящерица, часто страдала головной болью. Понимала многое в литературе, музыке, театре, живописи и зодчестве и во время заграничных путешествий перезнакомилась со множеством настоящих мэтров.
— Я сама слышала, что он какой-то
странный. Впрочем, не о том. Я слышала, что он знает три
языка, и английский, и может литературною работой заниматься. В таком случае у меня для него много работы; мне нужен помощник, и чем скорее, тем лучше. Возьмет он работу или нет? Мне его рекомендовали…
При этом случилось нечто хоть и неважное, но в то же время весьма
странное: когда губернский предводитель, возражая губернатору, выразился, что Ченцова, как дворянина, нельзя изгонять, и в заключение своей речи воскликнул: «C'est impossible!» [Это невозможно! (франц.).], вдруг в разговор их вмешался Тулузов, как бы отчасти понявший то, о чем говорилось на французском
языке.
Странные слова, незнакомые имена надоедливо запоминались, щекотали
язык, хотелось ежеминутно повторять их — может быть, в звуках откроется смысл?
Но
странная робость отяжеляла мой
язык.
«Полесье… глушь… лоно природы… простые нравы… первобытные натуры, — думал я, сидя в вагоне, — совсем незнакомый мне народ, со
странными обычаями, своеобразным
языком… и уж, наверно, какое множество поэтических легенд, преданий и песен!» А я в то время (рассказывать, так все рассказывать) уже успел тиснуть в одной маленькой газетке рассказ с двумя убийствами и одним самоубийством и знал теоретически, что для писателей полезно наблюдать нравы.
Это были очень
странные голубые
языки огня, намекавшие на что-то сказочное.
Но все-таки у нее была история с одним форестьером [Форестъер — иностранец.] из Англии, — очень
странный, молчаливый человек, хотя он хорошо знал наш
язык.
Немного погодя опять вошел незнакомец и принес с собой какую-то
странную вещь, похожую на ворота и на букву П. На перекладине этого деревянного, грубо сколоченного П висел колокол и был привязан пистолет; от
языка колокола и от курка пистолета тянулись веревочки. Незнакомец поставил П посреди комнаты, долго что-то развязывал и завязывал, потом посмотрел на гуся и сказал...
Дарья Михайловна изъяснялась по-русски. Она щеголяла знанием родного
языка, хотя галлицизмы, французские словечки попадались у ней частенько. Она с намерением употребляла простые народные обороты, но не всегда удачно. Ухо Рудина не оскорблялось
странной пестротою речи в устах Дарьи Михайловны, да и вряд ли имел он на это ухо.
Лунный камень, бледный и кроткий, как сияние луны, — это камень магов халдейских и вавилонских. Перед прорицаниями они кладут его под
язык, и он сообщает им дар видеть будущее. Он имеет
странную связь с луною, потому что в новолуние холодеет и сияет ярче. Он благоприятен для женщины в тот год, когда она из ребенка становится девушкой.
На чтениях было скучно, хотелось уйти в Татарскую слободу, где живут какой-то особенной, чистоплотной жизнью добродушные, ласковые люди; они говорят смешно искаженным русским
языком; по вечерам с высоких минаретов их зовут в мечети
странные голоса муэдзинов, — мне думалось, что у татар вся жизнь построена иначе, незнакомо мне, не похоже на то, что я знаю и что не радует меня.
— Лезь, Гаврила! — обратился Челкаш к товарищу. В минуту они были на палубе, где три темных бородатых фигуры, оживленно болтая друг с другом на
странном сюсюкающем
языке, смотрели за борт в лодку Челкаша. Четвертый, завернутый в длинную хламиду, подошел к нему и молча пожал ему руку, потом подозрительно оглянул Гаврилу.
Тут бы мне и отойти, но во мне родилось какое-то
странное ощущение, какой-то вызов судьбе, какое-то желание дать ей щелчок, выставить ей
язык.
Надо заметить, весь разговор происходил на
странном каком-то
языке. Варвара коверкала слова, произнося их на чухонский лад; Беккер скорее мычал, чем говорил, отыскивая русские слова, выходившие у него не то немецкими, не то совершенно неизвестного происхождения.
Но люди смотрят доселе на науку с недоверием, и недоверие это прекрасно; верное, но темное чувство убеждает их, что в ней должно быть разрешение величайших вопросов, а между тем перед их глазами ученые, по большей части, занимаются мелочами, пустыми диспутами, вопросами, лишенными жизни, и отворачиваются от общечеловеческих интересов; предчувствуют, что наука — общее достояние всех, и между тем видят, что к ней приступа нет, что она говорит
странным и трудно понятным
языком.
В статьях других авторов тоже встречаются нерусские обороты,
странные ныне окончания и т. п.; но сравнительно с общей массой литературных произведений того времени статьи «Собеседника» большею частию были написаны удивительно чистым и легким
языком.
Момент был очень благоприятный, и Буланин это чувствовал. Теперь бы и следовало рассказать откровенно все приключение с волшебным фонарем, но
странная, стыдливая робость сковала его
язык, и он только пробормотал, возя носом...
Из фуры слышался живой разговор на каком-то
странном, диком
языке.
— Помилуйте, что вы! — болезненно выкрикнул Коротков, чувствуя, что и тут начинается что-то
странное, как и везде. Он оглянулся травленым взором, боясь, что откуда-нибудь вынырнет бритый лик и лысина-скорлупа, потом добавил суконным
языком: — Я очень рад, да, очень…
У Рыбникова опять задергались губы. Эту привычку уже успел за ним заметить Щавинский. Во все время разговора, особенно когда штабс-капитан задавал вопрос и, насторожившись, ждал ответа или нервно оборачивался на чей-нибудь пристальный взгляд, губы у него быстро дергались то в одну, то в другую сторону в
странных гримасах, похожих на судорожные злобные улыбки. И в то же время он торопливо облизывал концом
языка свои потрескавшиеся сухие губы, тонкие, синеватые, какие-то обезьяньи или козлиные губы.
Он замолчал и несколько минут лежал тихо. Но внезапно его неподвижное мертвое лицо исказилось гримасой мучительной боли. Он со стоном повернулся на спину, и
странные, дико звучащие, таинственные слова чужого
языка быстро побежали с его губ.
Говорил он долго и сухо, точно в барабан бил
языком. Бурмистров, заложив руки за спину, не мигая, смотрел на стол, где аккуратно стояли и лежали
странные вещи: борзая собака желтой меди, стальной кубик, черный, с коротким дулом, револьвер, голая фарфоровая женщина, костяная чаша, подобная человечьему черепу, а в ней — сигары, масса цапок с бумагами, и надо всем возвышалась высокая, на мраморной колонне, лампа с квадратным абажуром.
Старая француженка мадам де Фуасье, не знавшая никаких
языков, кроме французского, умела только ворожить на картах и страстно любить свою огромную болонку Азора, у которого были какие-то
странные черные, точно человечьи, глаза, так что горничные девки боялись смотреть на Азорку.
Я только
язык прикусил, да поскорее написал всем кому надо отмену церемонии и всю ночь потом не ложился, а все ходил в этаком в самом
странном каком-то состоянии.
Лысый господин с недоумением рассматривал
странного мальчика. Когда с заплатанных сапог он перевел глаза на лицо Сашки, последний высунул
язык и опять спрятал его так быстро, что Софья Дмитриевна ничего не заметила, а пожилой господин пришел в непонятное ей раздражительное состояние.
Между прочим, я имел неосторожность сказать, что меня удивляет
странный выбор пиесы для сегодняшнего спектакля и что, кажется, нетрудно было бы найти другую, с содержанием более серьезным, написанную человеческим
языком, в которой образованный и храбрый капитан не влюблялся бы с первого взгляда в дочь старосты, не бросался бы перед ней на колени и не объяснялся в любви
языком аркадского пастушка.
Еще маленькой девочкой привезла ее барыня из Малороссии в великорусскую деревню: здесь показались
странными — и ее
язык, и рубашка вышитая, и взгляд томный и задумчивый…
Полисмен Уйрида начал довольно обстоятельный рассказ на не совсем правильном английском
языке об обстоятельствах дела: о том, как русский матрос был пьян и пел «более чем громко» песни, — «а это было, господин судья, в воскресенье, когда христианину надлежит проводить время более прилично», — как он, по званию полисмена, просил русского матроса петь не так громко, но русский матрос не хотел понимать ни слов, ни жестов, и когда он взял его за руку, надеясь, что русский матрос после этого подчинится распоряжению полиции, «этот человек, — указал полисмен пальцем на «человека», хлопавшего напротив глазами и дивившегося всей этой
странной обстановке, — этот человек без всякого с моей стороны вызова, что подтвердят и свидетели, хватил меня два раза по лицу…
А что Софронушка угодное духу творит и угодное ему на соборах глаголет, так и об этом сказано: «Ежели кто в собрании верных на
странном, непонятном
языке говорит, не людям тот говорит, а Богу.
— Сказано: «Аще неблагоразумные, невразумительные значит, слова кто говорит на собрании верных
языком странным и непонятным — как узнáют, что он говорит?
Обе девочки попали сюда впервые. По
странному капризу Павлы Артемьевны ее «квартиру», как назывались крошечные помещения надзирательниц на
языке приюток, убирала любимица Пашки Женя Памфилова. Стрижкам никогда не приходилось заглядывать сюда. Вот почему широко раскрытыми, блестящими любопытством и восхищением глазами Дорушка и Дуня впились в непривычную для них обстановку.
И, как нарочно, по линии пробежал ветер и донес звук, похожий на бряцание оружия. Наступило молчание. Не знаю, о чем думали теперь инженер и студент, но мне уж казалось, что я вижу перед собой действительно что-то давно умершее и даже слышу часовых, говорящих на непонятном
языке. Воображение мое спешило нарисовать палатки,
странных людей, их одежду, доспехи…
Но мне снова стало нехорошо. Озноб,
странная тоска и дрожь в самом основании
языка. Меня мутила эта падаль, которую я давил ногами, и Мне хотелось встряхнуться, как собаке после купанья. Пойми, ведь это был первый раз, когда Я видел и ощущал твой труп, мой дорогой читатель, и он Мне не понравился, извини. Почему он не возражал, когда Я ногой попирал его лицо? У Джорджа было молодое, красивое лицо, и он держался с достоинством. Подумай, что и в твое лицо вдавится тяжелая нога, — и ты будешь молчать?
Они ехали по мягкой дороге рядом с шоссе. Шоссе внизу делало крутой изгиб вокруг оврага. За кучею щебня, как раз на изгибе шоссе, вздымался
странный темный шар. Мужик завистливо поглядел и пощелкал
языком...
С"рутенистами"Уваров держался как бывший бурш, ходил на их вечеринки, со всеми, даже с юными"фуксами", был на"ты"и смотрел на их жизнь с особой точки зрения, так сказать, символической. Он находил такую жизнь"лихой"и, участвуя в их литературных сходках, читал там свои стихи и очерки, написанные чрезвычайно
странным, смешанным
языком, который в него глубоко въелся.
Через несколько времени все, что я видел великого, ужасного, прекрасного в мире, все, что теснилось в грудь мою, я хотел высказать, но высказать не простым разговорным
языком; нет, по своенравному,
странному характеру своему, я хотел это выполнить каким-то особенным, размеренным
языком, о котором дал мне понятие один английский купец, приезжавший каждое лето в Торнео и оттуда заходивший всегда в нашу деревушку для покупки кож.