Неточные совпадения
— Все грустит по муже, — говорил
староста, указывая на нее просвирне в кладбищенской
церкви, куда каждую неделю приходила молиться и плакать безутешная вдова.
Накануне введеньева дня наш околоток почти поголовно (очень часто больше пятидесяти человек) был в сборе у всенощной в
церкви села Лыкова, где назавтра предстоял престольный праздник и церковным
старостой состоял владелец села, полковник суворовских времен, Фома Алексеич Гуслицын.
В 1865 году мне пришлось побывать в нашем захолустье. В один из небольших церковных праздников отправился я к обедне в тот самый приход, к которому принадлежали и Пустотеловы.
Церковь была совершенно пуста; кроме церковного причта да
старосты, я заметил только двух богомольцев, стоявших на небольшом возвышении, обтянутом потемневшим и продырявленным красным сукном. То были старики Пустотеловы.
— У нас, на селе, одна женщина есть, тоже все на тоску жалуется. А в
церкви, как только «иже херувимы» или причастный стих запоют, сейчас выкликать начнет. Что с ней ни делали: и попа отчитывать призывали, и
староста сколько раз стегал — она все свое. И представьте, как начнет выкликать, живот у нее вот как раздует. Гора горой.
Староста и работник тоже были выпущены. Последний, с явно сердитым лицом, прошел прямо на двор; а
староста по-прежнему немного подсмеивался над священником. Вихров, священник и
староста отправились, наконец, в свой поход. Иерей не без умысла, кажется, провел Вихрова мимо единоверческой
церкви и заставил его заглянуть даже туда: там не было ни одного молящегося.
Надобно сказать, что Петр Михайлыч со времени получения из Петербурга радостного известия о напечатании повести Калиновича постоянно занимался распространением славы своего молодого друга, и в этом случае чувства его были до того преисполнены, что он в первое же воскресенье завел на эту тему речь со стариком купцом, церковным
старостой, выходя с ним после заутрени из
церкви.
Егор Егорыч, пробурчав: «вклад в
церковь!» — подал
старосте билет опекунского совета в триста рублей.
— Я сие предвижу и не устрашаюсь, поелику этим самым устроим два благих дела: достроим
церковь и спасем Гордея Евстратыча от злого духа… Первым делом я отправлюсь к Нилу Поликарпычу и объясню ему все. Трехлетие как раз кончается, и по уставу нам приходится выбирать нового
старосту — вот и случай отменный. Конечно, Колобов у нас числится кандидатом в
старосты, но он уже в преклонных летах и, вероятно, уступит.
За закуской мужчины долго толковали о своих делах, то есть о постройке новой
церкви, о должности церковного
старосты и т. д.
Благодаря неутомимым хлопотам о. Крискента Гордей Евстратыч был наконец выбран церковным
старостой. Когда Савины и Колобовы узнали об этом, они наотрез отказались ходить в единоверческую
церковь и старались также смутить и Пазухиных. Такие проявления человеческой злобы сильно смущали о. Крискента, но он утешал себя мыслью, что поступал совершенно справедливо, радея не для себя, а для церковного благолепия.
— А я тебе вот что скажу, отец Крискент… Все у нас было ладно, а ты заводишь смуту и свары… Для брагинского-то золота ты всех нас разгонишь из новой
церкви… Да! А помнишь, что апостол-то сказал: «Вся же благообразна и по чину вам да бывают». Значит, ежели есть
староста и кандидат в
старосты, так нечего свои-то узоры придумывать. Так и знай, отец Крискент.
Единоверческая
церковь, низенькая и тесная, переделанная из старинной раскольничьей молельни с полатями и перегородкой посредине, была вычищена до последнего уголка; множество свеч, новые ризы на священнике и дьяконе, наконец, сам новый
староста в своем форменном кафтане — все дышало благолепием.
Он
старостой в
церкви потому, что там можно начальствовать над певчими и гнуть их в дугу; он попечитель школы потому, что ему нравится сознавать, что учитель — его подчиненный и что он может разыгрывать перед ним начальство.
Он был главным в амбаре и в доме, а также в
церкви, где вместо старика исполнял обязанности
старосты.
Мой отец брал взятки и воображал, что это дают ему из уважения к его душевным качествам; гимназисты, чтобы переходить из класса в класс, поступали на хлеба к своим учителям, и эти брали с них большие деньги; жена воинского начальника во время набора брала с рекрутов и даже позволяла угощать себя и раз в
церкви никак не могла подняться с колен, так как была пьяна; во время набора брали и врачи, а городовой врач и ветеринар обложили налогом мясные лавки и трактиры; в уездном училище торговали свидетельствами, дававшими льготу по третьему разряду; благочинные брали с подчиненных причтов и церковных
старост; в городской, мещанской, во врачебной и во всех прочих управах каждому просителю кричали вослед: «Благодарить надо!» — и проситель возвращался, чтобы дать 30–40 копеек.
Не было с княгиней Варварой Никаноровной ни обморока, ни истерики, а на другой день она велела служить в своей
церкви по муже заупокойную обедню, к которой приказала быть всем крестьянам ближних сел, их
старостам, бурмистрам и управителю.
Без него подняли и понесли тело в дом; не спросясь его, священник отправился за нужными вещами в
церковь, а
староста побежал в деревню справлять подводу в город.
В
церкви бывало в это время не больше человек десяти говевших крестьянок и дворовых; и я с старательным смирением старалась отвечать на их поклоны и сама, что мне казалось подвигом, ходила к свечному ящику брать свечи у старого
старосты, солдата, и ставила их.
—… А только по всему Покровскому лучший двор. Богобоязненные, трудолюбивые мужики. Старик тридцать лет
старостой церковным, ни вина не пьет, ни словом дурным не бранится, в
церковь ходит. (Знал приказчик, чем подкупить.) И главное дело, доложу вам, у него сыновей только двое, а то племянники. Мир указывает, а по-настоящему ему бы надо двойниковый жребий кидать. Другие и от трех сыновей поделились, по своей необстоятельности, а теперь и правы, а эти за свою добродетель должны пострадать.
В приходе был праздник, и деревенскому дворнику, купцу 2-й гильдии Василию Андреичу Брехунову, нельзя было отлучиться: надо было быть в
церкви, — он был церковный
староста, — и дома надо было принять и угостить родных и знакомых.
Да, его гоняли всю жизнь! Гоняли
старосты и старшины, заседатели и исправники, требуя подати; гоняли попы, требуя ругу; гоняли нужда и голод; гоняли морозы и жары, дожди и засухи; гоняла промерзшая земля и злая тайга!.. Скотина идет вперед и смотрит в землю, не зная, куда ее гонят… И он также… Разве он знал, чтó поп читает в
церкви и за что идет ему руга? Разве он знал, зачем и куда увели его старшего сына, которого взяли в солдаты, и где он умер, и где теперь лежат его бедные кости?
— Господь гордым противится, смиренным же дает благодать, — стоя в сторонке, назидательно говорил отец протопоп окружавшим его дьякону, церковному
старосте и другим. — Наказующий перст Божий того ради коснулся сего прегордого, что, ревнуя богомерзкому расколу, всю свою жизнь чуждался святой
церкви. Притом же, хотя и раскольник, однако ж все-таки должен был принимать в дом духовных лиц со святынею. А наш причт от него медного гроша никогда не видывал.
Отдохнув после пирога, он пообедал и еще раз отдохнул, потом отправился ко всенощной в свою
церковь, где был
старостой; после всенощной опять пошел на именины и до самой полночи играл в проферанс. По-видимому, всё обстояло благополучно.
Только часа два спустя, переговорив со
старостой и осмотрев
церковь, он улучил минутку, когда Шапкин заговорился со священником, и побежал плакать… Подкрался он к памятнику тайком, воровски, ежеминутно оглядываясь. Маленький белый памятник глядел на него задумчиво, грустно и так невинно, словно под ним лежала девочка, а не распутная, разведенная жена.
Построили дом, вместимостью не меньше храма, покрыли его железом; даже загородили проходившую тут проезжую дорожку, чтобы ни конный, ни пеший не мешали делать что нужно, и вот что придумали: завести в этой русской школе такого учителя, чтобы он за одну учительскую плату был тоже церковным сторожем, а кстати также был бы летом звонарем, подметал бы
церковь и ходил у дьякона, у батюшек и у
старосты на посылках…
Когда за генеральшею в
церковь прошла ее собака и потом такой случай еще раз повторился, Мифимка предложил
старосте свои услуги, чтобы ему стоять у дверей и «не пускать собак господ», а
староста за это чтобы платил полтинник в месяц.
Голос имею, что твоя труба, несколько раз в
церкви Апостола читал и от церковного
старосты одобрение получил, а что касается до молодости, то всего тридцать два года и все зубы целы».
— Эх! Хорошо бы ледку, а то очень уж смердит. Да где его возьмешь, льду-то. По-моему, на этот случай хорошо бы при
церкви иметь запасец — скажите-ка
старосте.
В
церкви же с «чинившими буйство» дьячком и пономарем попался в плен и бывший в алтаре священник, стража из крестьян, приставленная
старостою к церковным дверям, содержала там своего духовного отца и его причетников крепко, и только слухом внимала, какие внутри храма происходили боевые действа.
Работали двое: псаломщик Никон, бравший песок для
церкви, и работник
старосты, Семен Мосягин. Иван Порфирыч любил, чтобы песку у него было много и на улице перед домом, и на мощеном дворе, и Семен уже успел с утра отвезти одну телегу, а теперь накладывал другую, бойко швыряя полные лопаты золотистого, красивого песку. Ему было весело от жаркого жужжанья, от запаха и приятной работы; он задорно поглядывал на мрачного псаломщика, лениво ковырявшего песок щербатым скребком, и дразнил его...
Унять их не было никакой возможности, и церковный
староста выбежал из
церкви вон, а самую
церковь запер, приставив к дверям караул, и послал за благочинным.