Неточные совпадения
Он видел, что
старик повар улыбался, любуясь ею и слушая ее неумелые, невозможные приказания; видел, что Агафья Михайловна задумчиво и ласково покачивала головой на новые распоряжения молодой барыни в кладовой, видел, что Кити была необыкновенно мила, когда она, смеясь и плача, приходила к нему
объявить, что девушка Маша привыкла считать ее барышней и оттого ее никто не слушает.
Признаюсь — расчет был хитрый и умный, психологический, мало того — она чуть было не добилась успеха… что же до
старика, то Анна Андреевна тем и увлекла его тогда, тем и заставила поверить себе, хотя бы на слово, что прямо
объявила ему, что везет его ко мне.
Здесь замечу в скобках о том, о чем узнал очень долго спустя: будто бы Бьоринг прямо предлагал Катерине Николаевне отвезти
старика за границу, склонив его к тому как-нибудь обманом,
объявив между тем негласно в свете, что он совершенно лишился рассудка, а за границей уже достать свидетельство об этом врачей. Но этого-то и не захотела Катерина Николаевна ни за что; так по крайней мере потом утверждали. Она будто бы с негодованием отвергнула этот проект. Все это — только самый отдаленный слух, но я ему верю.
— Безбожника человека, — сосредоточенно продолжал
старик, — я, может, и теперь побоюсь; только вот что, друг Александр Семенович: безбожника-то я совсем не стречал ни разу, а стречал заместо его суетливого — вот как лучше
объявить его надо.
Наконец приехал и Василий Назарыч с прииска. Верочка сама
объявила ему о сделанном ею выборе. Это неожиданное известие очень взволновало
старика; он даже прослезился.
И вот довольно скоро после обретения могилы матери Алеша вдруг
объявил ему, что хочет поступить в монастырь и что монахи готовы допустить его послушником. Он объяснил при этом, что это чрезвычайное желание его и что испрашивает он у него торжественное позволение как у отца.
Старик уже знал, что старец Зосима, спасавшийся в монастырском ските, произвел на его «тихого мальчика» особенное впечатление.
Я тотчас сообщил кучеру его предложение; Ерофей
объявил свое согласие и въехал на двор. Пока он с обдуманной хлопотливостью отпрягал лошадей,
старик стоял, прислонясь плечом к воротам, и невесело посматривал то на него, то на меня. Он как будто недоумевал: его, сколько я мог заметить, не слишком радовало наше внезапное посещение.
Старики проснулись и вышли в гостиную. Гаврила Гаврилович в колпаке и байковой куртке, Прасковья Петровна в шлафорке на вате. Подали самовар, и Гаврила Гаврилович послал девчонку узнать от Марьи Гавриловны, каково ее здоровье и как она почивала. Девчонка воротилась,
объявляя, что барышня почивала-де дурно, но что ей-де теперь легче и что она-де сейчас придет в гостиную. В самом деле, дверь отворилась, и Марья Гавриловна подошла здороваться с папенькой и с маменькой.
Прочухавшийся приказчик еще раз смерил странного человека с ног до головы, что-то сообразил и крикнул подрушного. Откуда-то из-за мешков с мукой выскочил молодец, выслушал приказ и полетел с докладом к хозяину. Через минуту он вернулся и
объявил, что сам придет сейчас. Действительно, послышались тяжелые шаги, и в лавку заднею дверью вошел высокий седой
старик в котиковом картузе. Он посмотрел на странного человека через старинные серебряные очки и проговорил не торопясь...
В ту же осень Эвелина
объявила старикам Яскульским свое неизменное решение выйти за слепого «из усадьбы». Старушка мать заплакала, а отец, помолившись перед иконами,
объявил, что, по его мнению, именно такова воля божия относительно данного случая.
Когда старый Коваль вернулся вечером из кабака домой, он прямо
объявил жене Ганне, что, слава богу, просватал Федорку. Это известие старая хохлушка приняла за обыкновенные выкрутасы и не обратила внимания на подгулявшего
старика.
Когда же случившийся тут князь объяснил сластолюбивому старичку, что этот самый Ихменев — отец той самой Натальи Николаевны (а князь не раз прислуживал графу по этим делам),то вельможный старичок только засмеялся и переменил гнев на милость: сделано было распоряжение отпустить Ихменева на все четыре стороны; но выпустили его только на третий день, причем (наверно, по распоряжению князя)
объявили старику, что сам князь упросил графа его помиловать.
Старик воротился домой как безумный, бросился на постель и целый час лежал без движения; наконец, приподнялся и, к ужасу Анны Андреевны,
объявил торжественно, что навекипроклинает свою дочь и лишает ее своего родительского благословения.
— Прости, прости меня, девочка! Прости, дитя мое! — говорил я, — я так вдруг
объявил тебе, а может быть, это еще не то… бедненькая!.. Кого ты ищешь?
Старика, который тут жил?
Чиновник
объявил ему, что видел князя и что князь хоть и оставляет Ихменевку за собой, но «вследствие некоторых семейных обстоятельств»решается вознаградить
старика и выдать ему десять тысяч.
Как-то раз зашел к нам
старик Покровский. Он долго с нами болтал, был не по-обыкновенному весел, бодр, разговорчив; смеялся, острил по-своему и наконец разрешил загадку своего восторга и
объявил нам, что ровно через неделю будет день рождения Петеньки и что по сему случаю он непременно придет к сыну; что он наденет новую жилетку и что жена обещалась купить ему новые сапоги. Одним словом,
старик был счастлив вполне и болтал обо всем, что ему на ум попадалось.
Вскоре после того разнесся слух, что надворный советник Куропилов не являлся даже к губернатору и, повидавшись с одним только вице-губернатором, ускакал в именье Язвина, где начал, говорят, раскапывать всю подноготную. Приближенные губернатора
объявили потом, что
старик вынужденным находится сам ехать в Петербург. При этом известии умы сильно взволновались. Дворянство в первом же клубе решило дать ему обед.
— Messieurs, последнее слово этого дела — есть всепрощение. Я, отживший
старик, я
объявляю торжественно, что дух жизни веет по-прежнему и живая сила не иссякла в молодом поколении. Энтузиазм современной юности так же чист и светел, как и наших времен. Произошло лишь одно: перемещение целей, замещение одной красоты другою! Все недоумение лишь в том, что прекраснее: Шекспир или сапоги, Рафаэль или петролей?
На другой день часов еще в девять утра к Марфину приехал
старик Углаков, встревоженный, взволнованный, и,
объявив с великим горем, что вчера в ночь Пьер его вдруг, ни с того, ни с сего, ускакал в Петербург опять на службу, спросил, не может ли Егор Егорыч что-нибудь объяснить ему по этому поводу.
Вот
старик Базунов, его вели под руки сын и зять; без шапки, в неподпоясанной рубахе и чёрном чапане [Крестьянский верхний кафтан — вост. азям; чапаном зовут и сермяжный, и синий, халатом или с борами, и даже полукафтанье — Ред.] поверх неё, он встал как-то сразу всем поперёк дороги и хриплым голосом
объявил на весь город...
В одну из таких светлых минут доложили, что приехал «новый».
Старик вдруг вспрянул и потребовал чистого белья. «Новый» вошел, потрясая плечами и гремя саблею. Он дружески подал больному руку,
объявил, что сейчас лишь вернулся с усмирения, и заявил надежду, что здоровье почтеннейшего старца не только поправится, но, с Божиею помощью, получит дальнейшее развитие.
Старик был, видимо, тронут и пожелал остаться с «новым» наедине.
На другое утро я
объявил старику, что отправляюсь прямо в NN служить по выборам.
По прошествии некоторого времени духовник уехал,
объявив наперед, что
старик исполнил их желание и велел им передать Петру и Василию родительское свое благословение.
А
старик граф Блазенкрампф
объявил во всеуслышание, что Ирина — la reine du bal, и пожелал ей представиться; он и мне представился, то есть он мне сказал, что он меня помнит гусаром, и спрашивал, где я теперь служу.
«Кто ж, говорит, теперь по их делам ответчик должен быть?» — «По каким, говорю, делам?» — «Да как же-с, говорит,
старик Олухов, кабы не умер, должен был бы
объявить себя несостоятельным!» Что такое за вздор, думаю.
Однажды, к крайнему моему изумлению, он
объявил мне, что получил из масонской ложи временное вспомоществование и завтра же уезжает в три часа дня в дилижансе в Петербург, вследствие чего просит меня проводить его до Шевалдышевской гостиницы, откуда уходит дилижанс, и затем вернувшись с возможною мягкостью
объявить старикам о случившемся.
Тогда
старик Погорельцев
объявил, что он сам разыщет его через полицию.
Все молчали. Егор Михайлович велел принесть, к завтрашнему дню рекрутские деньги, по семи копеек с тягла, и,
объявив, что всё кончено, распустил сходку. Толпа двинулась, надевая шапки за углом и гудя говором и шагами. Приказчик стоял на крыльце, глядя на уходивших. Когда молодежь-Дутловы прошли за-угол, он подозвал к себе
старика, который сам остановился и вошел с ним в контору.
Старик добродушно улыбнулся, потер рукой свой нос и
объявил...
Они стали уговариваться, но бессвязно и едва понимая друг друга. Ордынов за два шага от нее слышал, как стучало ее сердце; он видел, что она вся дрожала от волнения и как будто от страха. Наконец кое-как сговорились. Молодой человек
объявил, что он сейчас переедет, и взглянул на хозяина.
Старик стоял в дверях все еще бледный; но тихая, даже задумчивая улыбка прокрадывалась на губах его. Встретив взгляд Ордынова, он опять нахмурил брови.
Иосаф схватился за дверной косяк, чтобы не упасть. Неровными шагами он вошел потом в присутствие и опять
объявил старику члену, что он болен и не может сидеть.
Наутро
старика Колышкина в контору позвали, вольную для сына выдали и приказ
объявили: снаряжать его для отправки в Питер с золотухой [Обоз (транспорт) с золотом, серебром и другими драгоценными камнями, отправляемый раза по два в год.].
Между тем любовница покойного
старика Богачева, видя, что Сергей Семенович сделался единственным наследником,
объявила себя второй законной женой Семена Родионовича и требовала от Сергея Семеновича себе и своим детям законной части имения; однако Сергей не признал законности ее брака и послал об этом государю всеподданнейшее прошение, в силу которого императором Александром I и был утвержден единственным наследником отцовского имения, но с тем, однако, условием, чтобы это имение он не мог ни продать, ни заложить; дело же о законности брака Марфы Гавриловой государь повелел передать на рассмотрение Св. синода.
Гориславская. Да, пишите, Гориславская — дочь еврея Соломона. Куда идти, кровопийцы? где еще
объявлять об этом? В полиции, в суде, на площади, в храме что ли? Везде, всенародно огласить? Пойду с ними рука об руку и везде, кому нужно знать, скажу: вот этот
старик, еврей, мой отец, эти две девочки — мои сестры! Довольны ли вы?
Резинкин. Потихоньку, потихоньку… сперва начнем даровой подводой, а там дойдем до каменного дома в три этажа. Тут, в первой деревне,
объявлю: я, дескать, письмоводитель станового. В одно мгновение ока все селение переполошилось, точно губернатор приехал… Мужики и бабы,
старики и ребята сбегаются смотреть на меня; все стоят передо мною без шапок. «А где ж староста и десятские?» — кричу я грозно.
На шум выстрела прибежали люди и испуганный насмерть
старик Зарудин. Раненого уложили в постель, и явившийся доктор
объявил, что это не рана, а царапина. Получив щедро за визит, он изъявил свое согласие сохранить в строжайшей тайне это происшествие.
Тут были: отставной генерал, тощий как моща, два лысые
старика в очках, как впоследствии я узнал, один учитель латинского языка, а другой — греческого, пять-шесть старух с утиными носами, юнкер — племянник генеральши, отставной частный пристав и еще какой-то сотрудник «Московских Ведомостей», который,
объявив мне об этом, тотчас же сел на диван, задремал и начал бредить, произнося слово «нигилист».
Для избежания столкновений со
стариком, сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из-под главнокомандующего, не тревожа его, не
объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.