Неточные совпадения
— Ну, она рассказала — вот что
про себя. Подходил ее бенефис, а пьесы не было: драматургов у нас немного: что у кого было, те обещали другим, а переводную ей давать не хотелось. Она и вздумала
сочинить сама…
Вообразите, например, он претендует (вчера всю дорогу спорил), что Гоголь в «Мертвых душах» это
про него
сочинил.
— Я ему стала рассказывать, что
про себя выдумала: ведь мы
сочиняем себе разные истории, и от этого никому из нас не верят; а в самом деле есть такие, у которых эти истории не выдуманные: ведь между нами бывают и благородные и образованные.
Что это? учитель уж и позабыл было
про свою фантастическую невесту, хотел было сказать «не имею на примете», но вспомнил: «ах, да ведь она подслушивала!» Ему стало смешно, — ведь какую глупость тогда придумал! Как это я
сочинил такую аллегорию, да и вовсе не нужно было! Ну вот, подите же, говорят, пропаганда вредна — вон, как на нее подействовала пропаганда, когда у ней сердце чисто и не расположено к вредному; ну, подслушала и поняла, так мне какое дело?
— Ну да, нужных мыслей у него нет. —
Про героев
сочинял, что такое?
А я тебе повторяю, что все это орудует любовь, да не та любовь, что вы там
сочиняете, да основываете на высоких-то нравственных качествах любимого предмета, а это наша, русская, каторжная, зазнобистая любва, та любва,
про которую эти адски-мучительные песни поются, за которую и душатся, и режутся, и не рассуждают по-вашему.
— Вспомни, мол, ты, — говорю, — что в книгах
про пашпорты-то написано! Сам спас Христос истинный сказал: странна мя приимите; а какой же я буду странник, коли у меня пашпорт в руках? С пашпортом-то я к губернатору во дворец пойду! А ты не токма что пашпорт, а еще фальшивый
сочиняешь!
Смело могу уверить, что в эти минуты она забыла все сплетни, которые
сочиняла некогда
про него и
про Настеньку.
— Вы просто лжете, и вовсе вам не сейчас принесли. Вы сами это
сочинили с Лебядкиным вместе, может быть еще вчера, для скандалу. Последний стих непременно ваш,
про пономаря тоже. Почему он вышел во фраке? Значит, вы его и читать готовили, если б он не напился пьян?
Проповеди о посте или о молитве говорить они уже не могут, а всё выйдут к аналою, да экспромту о лягушке: «как, говорят, ныне некие глаголемые анатомы в светских книгах о душе лжесвидетельствуют по рассечению лягушки», или «сколь дерзновенно, говорят, ныне некие лжеанатомы по усеченному и электрическою искрою припаленному кошачьему хвосту полагают о жизни»… а прихожане этим смущались, что в церкви, говорят, сказывает он негожие речи
про припаленный кошкин хвост и лягушку; и дошло это вскоре до благочинного; и отцу Ивану экспромту теперь говорить запрещено иначе как по тетрадке, с пропуском благочинного; а они что ни начнут
сочинять, — всё опять мимоволыю или от лягушки, или — что уже совсем не идуще — от кошкина хвоста пишут и, главное, всё понапрасну, потому что говорить им этого ничего никогда не позволят.
Про ерша
сочинил он, вероятно всем известную, целую сказку с лубочными картинками своенародной фантазии и иногда с забавными созвучиями вместо рифм.
— Я смешные
сочиняю —
про свою жизнь, — сказал Грачёв, смущённо улыбаясь. Оглянулся вокруг, кашлянул и вполголоса начал говорить, не глядя в лицо товарища...
— Какие? — переспросил он, крепко потирая лоб рукой. — Забыл я. Ей-богу, забыл! Погоди, может, вспомню. У меня их всегда в башке — как пчёл в улье… так и жужжат! Иной раз начну
сочинять, так разгорячусь даже… Кипит в душе, слёзы на глаза выступают… хочется рассказать
про это гладко, а слов нет… — Он вздохнул и, тряхнув головой, добавил: — В душе замешано густо, а выложишь на бумагу — пусто…
Войдя однажды в гостиную, она при всех неожиданно объявила, что
сочинила маленькую басню и тут же, нимало не смущаясь, с самым убежденным видом принялась рассказывать историю
про волка и мальчика, делая очевидные усилия, чтобы некоторые слова выходили в рифму.
— Ой ли? — воскликнул Петр. — В грамоте я не умею, а почитал бы. Коли так, братец, так
сочини и
про меня книгу, а о дедушке Сергеиче напиши так: «Шестьдесят, мол, восьмой год, слышь! Ни одного зуба во рту, а за девками бегает».
— Прощай, барин, — продолжал Петр, надевая шапку. — Правда ли, дворовые твои хвастают, что ты книги печатные
про мужиков
сочиняешь? — прибавил он приостановясь.
— Врешь ты! — задумчиво и медленно начала говорить Лодка. — Врешь, что не умеешь
про женщин. Вон как
про богородицу-то
сочинил тогда...
—
Про податного Жукова
сочинил, да плохо вышло. Артюшка поет...
Он
сочинил о Жукове длинные стихи, часто бормотал их
про себя и однажды сказал Лодке. Она долго и зло смеялась, много целовала Симу и говорила...
Дурнопечин. Да почему же я должен непременно помнить прошедшее? Не романы же мне из него
сочинять, не историю
про себя писать… Я, кажется, еще не великий человек.
Я и после вспоминал
про то с наслаждением, хоть это и глупо: я прямо объявил тогда, без всякого смущения, что, во-первых, не особенно талантлив, не особенно умен, может быть, даже не особенно добр, довольно дешевый эгоизм (я помню это выражение, я его, дорогой идя, тогда
сочинил и остался доволен) и что — очень может быть — заключаю в себе много неприятного и в других отношениях.
Мы, как и жители Азии, люди красивого слова и неразумных деяний; мы отчаянно много говорим, но мало и плохо делаем, —
про нас справедливо сказано, что „у русских множество суеверий, но нет идей“; на Западе люди творят историю, а мы все еще
сочиняем скверные анекдоты […
сочиняем скверные анекдоты… — намек на сатирический рассказ Достоевского"Скверный анекдот", в котором высмеивалось"демократическое"заигрывание властей с разночинцами.].
— А как же-с: разве вы его не усматриваете? Помните, в комедии господина Львова было сказано, что «прежде все
сочиняли, а теперь-де описывают», а уж ныне опять все
сочиняют: людей таких вовсе не видим,
про каких пишут… А вот и отец Филетер идет.
Были даже такие старички, которые сами
про себя нарочно
сочиняли смешные любовные историйки и доходили в этом до замечательной виртуозности. Позднейшие критики, не знавшие хорошо действительности прошлой жизни, приписали нигилистической поре стремление «пить втроем утренний чай»; но это несправедливо. Все это было известно гораздо раньше появления нигилистов и производилось гораздо крупнее, но только тогда на это был другой взгляд, и «чай втроем» не получал тенденциозных истолкований.
— Да как же, помилуй! Ведь, чтобы узнать, надо прийти не раз, а если в один раз захочешь все обсмотреть, так надо посидеть часа два. Надо
сочинить какую-нибудь историю
про себя.