Неточные совпадения
«Нужно создать некий
социальный катехизис, книгу, которая просто и ясно рассказала бы о необходимости различных связей и ролей в процессе
культуры, о неизбежности жертв. Каждый человек чем-нибудь жертвует…»
Национальность есть проблема историческая, а не
социальная, проблема конкретной
культуры, а не отвлеченной общественности.
Для осуществления
социальной правды, для уничтожения эксплуатации человека человеком, для создания бесклассового общества совсем не нужно свободного творчества, философии и эстетических ценностей, вредна религиозная и мистическая настроенность, противоречит цели
социальной революции аристократическое понимание духовной
культуры.
Перед
социальным и политическим сознанием станет мировая ширь, проблема овладения и управления всей поверхностью земного шара, проблема сближения Востока и Запада, встреч всех типов и
культур, объединения человечества через борьбу, взаимодействие и общение всех рас.
В разных
социальных идеологиях, «частных» по своему пафосу, много говорится о «буржуазности» государства, национальности, «буржуазности» всех исторических организмов и исторических
культур.
Делом творцов
культуры должно быть не унизительное приспособление к массовому
социальному движению, а облагораживание этого движения, внесение в него аристократического начала качества.
И осуществилось лишь обратное подобие этой «соборности» в русском коммунизме, который уничтожил всякую свободу творчества и создал
культуру социального заказа, подчинив всю жизнь организованному извне механическому коллективу.
Отчасти это была расплата за
социальное равнодушие творцов духовной
культуры.
Его чуткость и восприимчивость относятся к сфере искусства, с которым он очень связан, к мистике, к философии
культуры и к вопросам
социальным.
Под конец жизни, разочаровавшись в возможности в России органической цветущей
культуры, отчасти под влиянием Вл. Соловьева, К. Леонтьев даже проектировал что-то вроде монархического социализма и стоял за
социальные реформы и за решение рабочего вопроса, не столько из любви к справедливости и желания осуществить правду, сколько из желания сохранить хоть что-нибудь из красоты прошлого.
Речь шла об освобождении духовной
культуры от гнета
социального утилитаризма.
Религиозная философия охватывала все вопросы духовной
культуры и даже все принципиальные вопросы
социальной жизни.
Именно русскому сознанию свойственно было сомнение религиозное, моральное и
социальное в оправданности творчества
культуры.
Наиболее близок к этому был Н. Федоров, который тоже обличал ложь
культуры и хотел полного изменения мира, достижения родства и братства не только
социального, но и космического.
Народная масса в прошлом имела свою духовную
культуру, основанную на религиозной вере, массы же в этот переходный период лишены всякой духовной
культуры, и они дорожат только мифами и символами, которые им демагогически внушены, мифами и символами национальными и
социальными, расы, нации, государства, класса и пр.
Так, ценности религиозные и ценности
социальные должны быть признаны демократическими, ценности же, связанные с философией, искусством, мистикой,
культурой эмоций, должны быть признаны аристократическими.
Возможен трагический конфликт между
социальной справедливостью и ценностями
культуры и духовной жизни.
Совершенная социализация человека, связанная с идеей совершенного
социального строя, и совершенная регуляция всей человеческой
культуры могут привести к новому и окончательному порабощению человеческой личности.
И она это делает или признавая, что он есть существо, в котором пробуждается разум, или признавая его существом
социальным и цивилизованным, в котором непосредственная природа перерабатывается
культурой.
Но очень характерно для раскола русской
культуры, что и большевики, и меньшевики, и все деятели революционного
социального движения вдохновлялись совсем не теми идеями, которые господствовали в верхнем слое русской
культуры, им была чужда русская философия, их не интересовали вопросы духа, они оставались материалистами или позитивистами.
Он уже хотел того типа
культуры, который восторжествовал в коммунизме, хотя часто в карикатурной форме, — господство естественных и экономических наук, отрицание религии и метафизики,
социальный заказ в литературе и искусстве, мораль
социального утилитаризма, подчинение внутренней жизни личности интересам и директивам общества.
Но при низком уровне сельскохозяйственной
культуры, при
социальной неустроенности крестьян положение было тяжелым и среди крестьян было постоянно недовольство и мечта о новом устроении.
Но интерес к
социальным вопросам слабел, и деятели духовной
культуры не имели никакого влияния на происходившее социально-революционное брожение, они жили в
социальной изоляции, составляли замкнутую элиту.
Вопрос о цене, которой покупается
культура, будет господствовать в
социальной мысли 70-х годов.
Но отрицательно он предшественник коммунизма, он отрицает прошлое, традиции истории, старую
культуру, церковь и государство, отрицает всякое экономическое и
социальное неравенство, он громит привилегированные, господствующие классы, не любит культурную элиту.
Но при всех душевных изменениях в интеллигенции основная подпочва осталась та же — искание царства
социальной правды и справедливости, жертвоспособность, аскетическое отношение к
культуре, целостное, тоталитарное отношение к жизни, определяемое главной целью — осуществлением социализма.
Религиозное, моральное и
социальное сомнение в оправданности
культуры есть характерно русский мотив.
Именно у русских писателей с особенной остротой ставилась проблема об оправдании человеческого творчества и
культуры и подверглась сомнению оправданность
культуры, как это было и в течениях русской
социальной мысли.
Идеал совершенной объективации духа в
культуре, в познании научном и философском, в искусстве, в нравственном и
социальном порядке есть идеал классический.
Культура имеет
социальную природу.
Дух, объективируя себя в
культуре и
социальной жизни, легко попадает в плен.
Культура символична,
социальная жизнь символична.
Объективация в
культуре всегда означает согласование с другими, с уровнем мира, с
социальной средой.
Правда
культуры была подвергнута религиозному, нравственному и
социальному сомнению.
Большевистская бацилла имеет превосходную
культуру в крови русской революционной интеллигенции, это — лишь новая форма ее исконного
социального максимализма, который есть лишь обратная сторона ее исконного религиозного нигилизма.
Народническое сознание лишь увеличивает пропасть между «народом» и «интеллигенцией», «народом» и «
культурой», ему не открывается духовная глубина народной жизни, в которой исчезают все различия, связанные с
социальными оболочками.
Источника
социальных бедствий и зол русские слишком исключительно склонны искать в злой воле людей, буржуазных и имущих классов, и никогда не ищут его в низком уровне
культуры, в слабой степени овладения стихийными силами природы.
Западные учения об эволюции, о ступенях развития, о значении развития промышленности и
культуры для всяких
социальных достижений были забыты.