Неточные совпадения
Ей по плечу
современные понятия, пробивающиеся в общественное сознание; очевидно, она черпнула где-то других
идей, даже знаний, и стала неизмеримо выше круга, где жила. Как ни старалась она таиться, но по временам проговаривалась каким-нибудь, нечаянно брошенным словом, именем авторитета в той или другой сфере знания.
Пожалуй, без приготовления, да еще без воображения, без наблюдательности, без
идеи, путешествие, конечно, только забава. Но счастлив, кто может и забавляться такою благородною забавой, в которой нехотя чему-нибудь да научишься! Вот Regent-street, Oxford-street, Trafalgar-place — не живые ли это черты чужой физиономии, на которой движется
современная жизнь, и не звучит ли в именах память прошедшего, повествуя на каждом шагу, как слагалась эта жизнь? Что в этой жизни схожего и что несхожего с нашей?..
Идет это от старой
идеи Москвы как Третьего Рима, через славянофильство — к Достоевскому, Владимиру Соловьеву и к
современным неославянофилам.
Идеи, которые многим еще продолжают казаться «передовыми», в сущности очень отсталые
идеи, не стоящие на высоте
современной европейской мысли.
Он представил его человеком слабоумным, с зачатком некоторого смутного образования, сбитого с толку философскими
идеями не под силу его уму и испугавшегося иных
современных учений о долге и обязанности, широко преподанных ему практически — бесшабашною жизнию покойного его барина, а может быть и отца, Федора Павловича, а теоретически — разными странными философскими разговорами с старшим сыном барина, Иваном Федоровичем, охотно позволявшим себе это развлечение — вероятно, от скуки или от потребности насмешки, не нашедшей лучшего приложения.
Вся Европа пришла теперь к необходимости деспотизма, чтоб как-нибудь удержать
современный государственный быт против напора социальных
идей, стремящихся водворить новый чин, к которому Запад, боясь и упираясь, все-таки несется с неведомой силой.
Из книг другого типа: «Судьба человека в
современном мире», которая гораздо лучше формулирует мою философию истории современности, чем «Новое средневековье», и «Источники и смысл русского коммунизма», для которой должен был много перечитать по русской истории XIX века, и «Русская
идея».
В основу
современной «теософии» положена
идея перевоплощения, что обнаруживает уже сродство с Индией и вражду к христианству.
Имярек, воспитанный в
идеях современного вольномыслия (не один, а все в этих
идеях воспитаны), относился к «вихрям» равнодушно, не помнил, чтобы когда-нибудь видел их, а потому и надеяться на их появление не мог.
По сцеплению
идей, с берегов Пинеги и Вилюя я перенесся на берега Невы и заглянул в квартиру
современного русского либерала.
Не имея под руками ни исторического обзора благопристойности, ни обозрения
современных законодательств по этому предмету, ни даже свода мнений будочников, мы поняли, что нам остается один ресурс — это выдумать какую-нибудь"
идею", которая остерегла бы нас от разбросанности и дала бы возможность сообщить нашему труду необходимое единство.
Но дабы оглушение не противоречило
идеям современного человеколюбия, необходимо, чтобы оно имело характер преимущественно нравственный.
Их оценивают потом, когда
идеи их подтверждаются фактами и делаются
современными, то есть соответствующими сознанию большинства.
Эта глава именно показывает, что автор не вовсе чужд общей исторической
идеи, о которой мы говорили; но вместе с тем в ней же находится очевидное доказательство того, как трудно
современному русскому историку дойти до сущности, до основных начал во многих явлениях нашей новой истории.
Воззрение на искусство, нами принимаемое, проистекает из воззрений, принимаемых новейшими немецкими эстетиками, и возникает из них чрез диалектический процесс, направление которого определяется общими
идеями современной науки.
Потом, не давши этой
идее дальнейшего развития, он переходит к пчеловодству и доказывает, что при
современном состоянии науки («la science!» «наука!») можно заставить пчел делать какой угодно мед липовый, розовый, резедовый и т. д.
Нет, веяние
современного образования коснулось и Обломова: он уже читал по выбору, сознательно. «Услышит о каком-нибудь замечательном произведении, — у него явится позыв познакомиться с ним: он ищет, просит книги, и, если принесут скоро, он примется за нее, у него начнет формироваться
идея о предмете; еще шаг, и он овладел бы им, а посмотришь, он уже лежит, глядя апатически в потолок, а книга лежит подле него недочитанная, непонятая…
Более серьезно, нежели все окружавшие ее, проникнутая просвещенными
идеями, умея вносить их в самую жизнь, трудившаяся не только для того, чтобы показать свои труды, но и для того, чтобы в самом деле быть полезною для других, она стояла гораздо выше
современного ей русского общества.
Вовсе не думают взглянуть прямо и просто на
современное положение народа и на его историческое развитие, с тем чтобы представить картину того, что им сделано для усвоения общечеловеческих
идей и знаний, для применения их к своему быту или что им самим создано полезного для человечества.
Противодействие ложной
идее, старающейся утвердиться посредством ложного толкования фактов, — составляет, по нашему мнению, одну из важнейших обязанностей
современной критики.
Прежде всего это был европеец, человек
современный, с образчиками новых
идей и тщеславящийся своими
идеями.
Современная буржуазная мысль, выработавшаяся выродившаяся и бесталанная, предвидя великие события, бороться с коими она не силах, идет к Востоку, пытается оживить умирающие
идеи и учения о призрачности мира, о бессмыслии жизни, об анархическом своеволии личности, оправдывающем ее фантазии и капризы, ее жестокость и деспотизм.
Инсаров, как человек сознательно и всецело проникнутый великой
идеей освобождения родины и готовый принять в ней деятельную роль, не мог развиться и проявить себя в
современном русском обществе.
Истолкование учения Платона об
идеях в смысле мифотворчества проливает свет на самую центральную и темную проблему платонизма, которая так остро поставилась в
современном исследовании (Наторп, Н. Гартман и вообще Марбургская школа [Имеются в виду прежде всего работы П. Наторпа «Platos Ideenlehre.
Точная трансцендентально-логическая формулировка отношения
идей к понятиям, одновременно объединяющая реалистическое и номиналистическое понимание, представляет исключительные трудности для философии, как это достаточно обнаружилось уже в средневековом споре реалистов и идеалистов, а равно и в новейшей философии, в частности в
современном неокантианстве.
Такое понимание культа приводит к тому, что в его символическом действе видят лишь произвольно установленные аллегорические символы, или театральные жесты, возбуждающие известное настроение или выражающие известную
идею (почти такое значение получил обряд и в
современном протестантизме, где даже евхаристия понимается как некая символическая аллегория).
Это несомненно! Мы подросли в уважении к
идее университетской науки, приобрели склонность к чтению, уходили внутренним чувством и воображением в разные сферы и чужой и своей жизни, исторической и
современной. В нас поощряли интерес к искусству, хотя бы и в форме дилетантских склонностей, к рисованию, к музыке. Мы рано полюбили и театр.
Современное сознание одержимо
идеей «научной» философии, оно загипнотизировано навязчивой
идеей «научности» [Очень характерна для научных стремлений
современной философии статья Гуссерля «Философия как строгая наука» в «Логосе» (1911 г.
Из этих книг молодая девушка не могла почерпнуть ни малейшего знания жизни, не могла она почерпнуть их и из бесед со своей воспитательницей, идеалисткой чистейшей воды, а лишь вынесла несомненную склонность к мистицизму,
идею о сладости героических самопожертвований, так как любимыми героинями m-lle Дюран были, с одной стороны, Иоанна Д'Арк, а с другой — героиня
современных событий во Франции, «святая мученица» — как называла ее Леонтина Робертовна — Шарлотта Корде.