Неточные совпадения
Ей по плечу
современные понятия, пробивающиеся в общественное сознание; очевидно, она черпнула где-то других идей, даже знаний, и стала неизмеримо выше круга, где жила. Как ни старалась она таиться, но по временам проговаривалась каким-нибудь, нечаянно брошенным словом,
именем авторитета в той или другой сфере знания.
Пожалуй, без приготовления, да еще без воображения, без наблюдательности, без идеи, путешествие, конечно, только забава. Но счастлив, кто может и забавляться такою благородною забавой, в которой нехотя чему-нибудь да научишься! Вот Regent-street, Oxford-street, Trafalgar-place — не живые ли это черты чужой физиономии, на которой движется
современная жизнь, и не звучит ли в
именах память прошедшего, повествуя на каждом шагу, как слагалась эта жизнь? Что в этой жизни схожего и что несхожего с нашей?..
Это до такой степени вздор, что даже мы,
современные практики и дельцы, отмаливающиеся от общих вопросов, как от проказы, — даже мы, сами того не понимая, действуем не иначе, как во
имя тех общечеловеческих определений, которые продолжают теплиться в нас, несмотря на компактный слой наносного практического хлама, стремящегося заглушить их!
Да, все политическое существование
современной Германии представляет отнюдь не торжество государства, а только сплошную борьбу во
имя его.
Статьи эти случайно проскочили в «
Современных известиях» благодаря почтению к
имени Н.П. Гилярова-Платонова, но когда Ф.А. Гиляров собрал их в отдельную книгу, то пропущены они не были.
Но ежели бы кто, видя, как извозчик истязует лошадь, почел бы за нужное, рядом фактов, взятых из древности или и в истории развития
современных государств, доказать вред такого обычая, то сие не токмо не возбраняется, но именно и составляет тот высший вид пенкоснимательства, который в
современной литературе известен под
именем"науки".
На первый случай да будет позволено нам не разрушать на некоторое время спокойствия и квиетизма, в котором почивают формалисты, и заняться исключительно врагами
современной науки, — их мы понимаем под общим
именем дилетантов и романтиков. Формалисты не страдают, а эти больны — им жить тошно.
Впрочем, мы никогда и не ожидали особенной храбрости от всех этих
современных гомерчиков, собирающихся петь разорение Трои, но не умеющих хорошенько выговорить даже
имени своего Ахилла.
Теперь по возможности стараются удерживаться от такой смешной игры в
имена, но сущность
современных эстетических рассуждений о «вечных, общечеловеческих, мировых» достоинствах наших писателей постоянно напоминает нам наивность старинных восклицаний о российских Гомерах и наших родных Байронах…
Если же
современному сердцу так много говорят
имена Афродиты, Деметры, Изиды, то в том склонны видеть литературную вольность, каприз вкуса, эстетический рецидив язычества.
Несколько странно, должен признаться, наряду с адскими муками и вечностью, прозвучало ваше обращение к суду истории и потомства, но и здесь вы оказались не на высоте
современной мысли: теперь всякий дурак знает, что беспристрастная история с одинаковой любезностью заносит на свои скрижали как
имена праведников, так и
имена злодеев.
А между тем несчастные не подозревают того, что самый грубый индеец, стоящий годы на одной ноге во
имя только отречения от блага личности для нирваны, — без всякого сравнения более живой человек, чем они, озверевшие люди нашего
современного, европейского общества, летающие по всему миру по железным дорогам и при электрическом свете показывающие и по телеграфам и телефонам разглашающие всему свету свое скотское состояние.
В день празднования последней годовщины его издания сотрудники поднесли ему пирог, внутри которого была искусно скрытая массивная серебряная чернильница в виде русского колодца — вероятно намек на кладязь
современной премудрости — с вычеканеными на постаменте
именами и фамилиями подносителей.