Неточные совпадения
Конечно,
современные нам академии имеют несколько иной характер, нежели тот, который предполагал им дать Двоекуров, но так как сила не в названии, а в той сущности, которую преследует проект и которая есть не что иное, как «рассмотрение
наук», то очевидно, что, покуда царствует потребность в «рассмотрении», до тех пор и проект Двоекурова удержит за собой все значение воспитательного документа.
Наука раскрывает если не Истину, то истины, а
современный мир ввергается во все большую и большую тьму.
То же самое в двух смежных кругах: в славянском и в нашем. Где, в каком углу
современного Запада найдете вы такие группы отшельников мысли, схимников
науки, фанатиков убеждений, у которых седеют волосы, а стремленья вечно юны?
Без естественных
наук нет спасения
современному человеку, без этой здоровой пищи, без этого строгого воспитания мысли фактами, без этой близости к окружающей нас жизни, без смирения перед ее независимостью — где-нибудь в душе остается монашеская келья и в ней мистическое зерно, которое может разлиться темной водой по всему разумению.
«Где, в каком углу
современного Запада найдете вы такие группы отшельников мысли, схимников
науки, фанатиков убеждений, у которых седеют волосы, а стремления вечно юны?» Это и есть русская интеллигенция.
Автономия
науки так твердо укреплена в
современном сознании, что и защищать ее нечего.
Земская больница в г. Серпухове, Москов. губ., поставленная роскошно и удовлетворяющая вполне
современным требованиям
науки, где среднее ежедневное число коечных больных в 1893 г. было 43 и амбулаторных 36,2 (13278 в год), где врач почти каждый день делает серьезные операции, наблюдает за эпидемиями, ведет сложную регистрацию и проч. — эта лучшая больница в уезде в 1893 г. стоила земству 12803 р. 17 к., считая тут страхования и ремонт зданий 1298 р. и жалованье прислуге 1260 р. (см. «Обзор Серпуховской земской санитарно-врачебной организации за 1892–1893 гг.»).
— Государство — это всё, — ораторствует Генечка, —
наука о государстве — это
современный палладиум. Это целое верование. Никакой отдельный индивидуум немыслим вне государства, потому что только последнее может дать защиту, оградить не только от внешних вторжений, но и от самого себя.
Говорили об этом и на конках, и в мелочных лавочках, и в дворницких, словом — везде, где
современная внутренняя политика почерпает свои вдохновения. И странное дело! — хотя я, как человек, кончивший курс
наук в высшем учебном заведении, не верил этим рассказам, но все-таки инстинктивно чего-то ждал. Думал: придут, заставят петь… сумею ли?
Эти писатели были одарены так богато природою, что умели как бы по инстинкту приблизиться к естественным понятиям и стремлениям, которых еще только искали
современные им философы с помощью строгой
науки.
Но ежели бы кто, видя, как извозчик истязует лошадь, почел бы за нужное, рядом фактов, взятых из древности или и в истории развития
современных государств, доказать вред такого обычая, то сие не токмо не возбраняется, но именно и составляет тот высший вид пенкоснимательства, который в
современной литературе известен под именем"
науки".
Признаемся, мы с удовольствием думали, как далеко ушла в одно столетие наша историческая
наука, — сравнивая с забавной наивностью «новгородского баснословца» — твердый и уверенный голос
современного историка, способный возбудить к нему полное доверие.
Но если понятия древних и старинных мыслителей не могут при настоящем развитии
науки иметь влияния на
современный образ мыслей, то нельзя не видеть, что во многих случаях
современные понятия оказываются сходны с понятиями предшествующих веков.
Потом, не давши этой идее дальнейшего развития, он переходит к пчеловодству и доказывает, что при
современном состоянии
науки («la science!» «
наука!») можно заставить пчел делать какой угодно мед липовый, розовый, резедовый и т. д.
Они поняли ужасный холод безучастья и стоят теперь с словами черного проклятья веку на устах — печальные и бледные, видят, как рушатся замки, где обитало их милое воззрение, видят, как новое поколение попирает мимоходом эти развалины, как не обращает внимания на них, проливающих слезы; слышат с содроганием веселую песню жизни
современной, которая стала не их песнью, и с скрежетом зубов смотрят на век суетный, занимающийся материальными улучшениями, общественными вопросами,
наукой, и страшно подчас становится встретить среди кипящей, благоухающей жизни — этих мертвецов, укоряющих, озлобленных и не ведающих, что они умерли!
Дилетанты вообще тоже друзья
науки, nos amis les ennemis [наши друзья-враги (франц.).], как говорит Беранже, но неприятели
современному состоянию ее.
Последняя глава).], что доказано ясно тем, что
современная философия есть абсолютная философия, а
наука всегда является тожественною эпохе — но как ее результат, т. е. по совершении в бытии.
Иван Михайлович. Алексей Павлович, гм… гм… хоть и… вы меня извините, но… позвольте вам сказать, что я просил вас заниматься с моим сыном
науками, а никак не учить его обращению с родителями. У нас есть свои и, может быть, странные и не
современные привычки. Но я бы вас просил не вмешиваться в это.
О, я тотчас же понял, даже тогда, что во многом не пойму их вовсе; мне как
современному русскому прогрессисту и гнусному петербуржцу казалось неразрешимым то, например, что они, зная столь много, не имеют нашей
науки.
Содди [Содди Фредерик (1877–1956) — английский радиохимик, создатель теории радиоактивного распада.], радиоактивист, оценивая
современное состояние европейской
науки, говорит: «Мы имеем законное право верить, что человек приобретет власть направить для собственных целей первичные источники энергии, которые природа теперь так ревниво охраняет для будущего.
Этими дилетантками в деле
науки руководила пока еще одна только
современная мода, а наиболее скромные и серьезные из них посещали лекции Фаминцына «о физиологии растения».
Вследствие этого, они требуют от профессора, чтобы он перед своими слушателями кокетничал модными, либеральными фразами, притягивал факты своей
науки к любимым модным тенденциям, хотя бы то было ни к селу, ни к городу, и вообще имел бы в виду не научную истину, а легкое приложение того-сего из своей
науки к
современным вопросам жизни.
Это несомненно! Мы подросли в уважении к идее университетской
науки, приобрели склонность к чтению, уходили внутренним чувством и воображением в разные сферы и чужой и своей жизни, исторической и
современной. В нас поощряли интерес к искусству, хотя бы и в форме дилетантских склонностей, к рисованию, к музыке. Мы рано полюбили и театр.
[«…Вытащить из трясины
современной гуманитарной
науки Существо, созданное по нашему образу, которое будет для нас соответственно тем, чем мы являемся по отношению к Богу» (фр.).]
Современный человек-творец не может уже классично, по нормам творить
науки и искусства, как не может классично, по нормам заниматься политикой.
Наука и искусство, право и государство, социальная справедливость и свобода, половая любовь, техника — все то, чем живет
современный человек и от чего не может отречься, должно быть евангельски оправдано для того, кто ищет Христовой правды.
Современное сознание одержимо идеей «научной» философии, оно загипнотизировано навязчивой идеей «научности» [Очень характерна для научных стремлений
современной философии статья Гуссерля «Философия как строгая
наука» в «Логосе» (1911 г.
Самый замечательный и значительный из
современных теософов Р. Штейнер строит свою теософию как
науку, строгую и сухую
науку.
Невежда даже в
современной ему медицинской
науке, Елисей Бомелий посвящал все свои силы и все свое время изучению токсикологии, учению о ядах.
Окончательное освобождение философии от всякой зависимости
современные философы понимают как окончательное превращение философии в особую
науку.
Прямо с поля битвы с ужасным бичом народов, над которым он одержал множество блестящих побед, Федор Дмитриевич прибыл в Петербург лишь на несколько дней, чтобы уехать за границу, к источникам знания и
современных открытий в области той
науки, изучению которой он посвятил не только все свои силы, но, казалось, и самую жизнь.
Современный европейский человек, рационалист и материалист по своему сознанию, одну лишь эволюционно-натуралистическую теософию в силах примирить со своей
наукой и научностью.