Неточные совпадения
Разумеется, это было возможно только при целой
системе таких оправданий и примирений, откуда было недалеко и до совершенной путаницы
понятий.
Все это, конечно, усвоивалось мною беспорядочно, без всякой
системы, тем не менее запас фактов накоплялся, и я не раз удивлял родителей, рассказывая за обедом такие исторические эпизоды, о которых они и
понятия не имели.
— Далее, я поведу войну с семейными разделами и общинным владением. Циркуляры по этим предметам еще не готовы, но они у меня уж здесь (он ткнул себя указательным пальцем в лоб)! Теперь же я могу сказать тебе только одно: в моей
системе это явления еще более вредные, нежели пьянство; а потому я буду преследовать их с большею энергией, нежели даже та, о которой ты получил
понятие из сейчас прочитанного мной документа.
Как следствие [основной идеи гегелевской
системы] и часть метафизической
системы, изложенное выше
понятие о прекрасном падает вместе с нею.
Что касается существенного различия прежнего и предлагаемого нами
понятия о прекрасном, оно обнаруживается, как мы сказали, на каждом шагу; первое доказательство этого представляется нам в
понятиях об отношении к прекрасному возвышенного и комического, которые в господствующей эстетической
системе признаются соподчиненными видоизменениями прекрасного, проистекающими от различного отношения между двумя его факторами, идеею и образом.
Чтобы за существенное различие нашего воззрения на искусство от
понятий, которые имела о нем теория подражания природе, ручались не наши только собственные слова, приведем здесь критику этой теории, заимствованную из лучшего курса господствующей ныне эстетической
системы.
Итак, должно сказать, что новое
понятие о сущности прекрасного, будучи выводом из таких общих воззрений на отношения действительного мира к воображаемому, которые совершенно различны от господствовавших прежде в науке, приводя к эстетической
системе, также существенно различающейся от
систем, господствовавших в последнее время, и само существенно различно от прежних
понятий о сущности прекрасного.
Так развивается
понятие прекрасного в господствующей эстетической
системе.
В сущности эти два определения совершенно различны, как существенно различными найдены были нами и два определения прекрасного, представляемые господствующею
системою; в самом деле, перевес идеи над формою производит не собственно
понятие возвышенного, а
понятие «туманного, неопределенного» и
понятие «безобразного» (das Hässliche) [как это прекрасно развивается у одного из новейших эстетиков, Фишера, в трактате о возвышенном и во введении к трактату о комическом]; между тем как формула «возвышенное есть то, что пробуждает в нас (или, [выражаясь терминами гегелевской школы], — что проявляет в себе) идею бесконечного» остается определением собственно возвышенного.
Я не буду говорить о том, что основные
понятия, из которых выводится у Гегеля определение прекрасного], теперь уже признаны не выдерживающими критики; не буду говорить и о том, что прекрасное [у Гегеля] является только «призраком», проистекающим от непроницательности взгляда, не просветленного философским мышлением, перед которым исчезает кажущаяся полнота проявления идеи в отдельном предмете, так что [по
системе Гегеля] чем выше развито мышление, тем более исчезает перед ним прекрасное, и, наконец, для вполне развитого мышления есть только истинное, а прекрасного нет; не буду опровергать этого фактом, что на самом деле развитие мышления в человеке нисколько не разрушает в нем эстетического чувства: все это уже было высказано много раз.
Истинная метода одна: это собственно процесс ее органической пластики; форма,
система — предопределены в самой сущности ее
понятия и развиваются по мере стечения условий и возможностей осуществления их.
Из представленного нами очерка читатели, незнакомые с произведениями Овэна, могут составить себе некоторое
понятие об общих положениях, на которых опиралась изобретенная им разумная
система общественного устройства.
Основатель разумной
системы осуществил уже, впрочем, некоторую долю своих намерений и дал миру маленькое
понятие о том, что может он совершить на пользу человеческих обществ.
Этот факт, весьма странный сам по себе, объясняется только тем, что эта
система при всех своих неудобствах так срослась с нравами и
понятиями народа, что эти неудобства переносятся безропотно».
Поэтому у Беме, строго говоря, отсутствует идея творения и тварности, и хотя у него и постоянно встречается выражение «тварь и тварность» (Creatur und Creatürlichkeit), но это
понятие вовсе не имеет принципиального метафизического и онтологического смысла, а означает только определенную ступень в раскрытии природы Бога (как есть это
понятие и в
системе Плотина, отрицающей тем не менее идею творения).
Но природа, как внешне проявленная, эмпирическая (natura naturata), так и внутренняя, ноуменальная («ewige Natur», natura naturans) [Природа сотворенная (лат.), «вечная природа» (нем.), природа творящая (лат.) — последнее и первое
понятия в
системе Спинозы означают соответственно субстанцию и ее порождения.], не исчерпывает и потому не ограничивает Бога, который в абсолютности и трансцендентности Своей свободен от всякой природы и от всякой закономерности, от всякой физики и истории.
В утверждении софийности
понятий лежит коренная ложь учения Гегеля, с этой стороны представляющего искажение платонизма, его reductio ad absurdum [Приведение к нелепости (лат.).], и «мудрость века сего» [Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом (1 Кор. 3:19).], выдающего за Софию (сам Гегель, впрочем, говорит даже не о Софии,
понятию которой вообще нет места в его
системе, но прямо о Логосе, однако для интересующего нас сейчас вопроса это различие не имеет значения).
Это положение есть не только аналитическое суждение, выведенное на основании рассмотрения
понятия религии, но вместе с тем и религиозное синтетическое суждение a priori [Синтетические суждения a priori — в
системе Канта такие суждения, которые увеличивают данное познание и при этом проистекают не из опыта, а из свойств человеческого мышления.].
Они будут правы в своем упреке, если только и сами не будут забывать, что в этих
понятиях и для них самих не содержится никакого определенного смысла, — он вкладывается только данной философемой; другими словами, проблема трансцендентного (и соотносительного с ним имманентного) представляет собой последнюю и наиболее обобщающую проблему философии и, следовательно, уже включает в себя всю
систему.
То, что сообщает религии чувство бесконечной глубины и неизреченной тайны, трансцендентный фон Бога, вне религии кажется такою же пустотой или «пограничным
понятием», как Ding an sich в
системе Канта.
Для тех, кто всего более дорожит стройностью
системы и верит в возможность адекватного выражения сущего в
понятиях дискурсивного мышления, кто в большей или меньшей степени одержим mania Hegeliana [Гегельянская мания (лат.) — одержимость философа «пафосом
системы», о которой Булгаков писал в «Трагедии философии».
Понятие Jungfrau Sophia резко отличается внеполовым, точнее, полувраждебным характером: вообще вся
система Беме отмечена отсутствием эротизма и типической для германства безженностью (которая дошла до апогея в гроссмейстере германской философии Канте). «Die Bildniss ist in Gott eine ewige Jungfrau in der Weisheit Gottes gewesen, nicht eine Frau, auch kein Mann, aber sie ist beides gewesen; wie auch Adam beides war vor seiner Herren, welche bedeitet den irdischen Menschen, darzu tierisch» [Образы Божий, которые принимает вечная Дева в качестве мудрости Бога, не есть ни мужчина, ни женщина, но и то и другое; как и Адам был и тем и другим перед своим Господом, чем отличался смертный человек от животного (нем.).] [Ib., Cap.
Без ошибок было нельзя, и пригонка нынешнего спокойного, просторного и теплого мундира Горданову обошлась ему не без хлопот: надо было выбираться из хаоса страшно переплетенных и перепутанных
понятий, уставов и преданий, в которых не было ничего стройного и без которых нельзя было вывести никакого плана и никакой
системы для дальнейших действий.
Затем весь остальной разговор, сверх всякого моего ожидания, шел о предметах, о которых я не имел тогда никакого
понятия; но это Альтанского, по-видимому, нисколько не смущало. Он говорил с матушкою о правительстве, к чему начальный повод дало мое исключение. В словах матушки я успел уловить в этом разговоре немало желчной иронии, с которой она отзывалась о правительственной
системе того времени, а Иван Иванович, точно Тацит, облегчал ее суждения.
Да и над литературой и прессой не было такого гнета, как у нас. Предварительной цензуры уже не осталось, кроме театральной.
Система предостережений — это правда! — держала газеты на узде; но при мне в течение целого полугодия не был остановлен ни один орган ежедневной прессы. О штрафах (особенно таких, какие налагаются у нас теперь) не имели и
понятия.
Сковывание духа социальной обыденностью мы видим в организации государства, церкви как социального института, догмы как
системы рациональных
понятий, академий, сословий и классов, семейного строя, нравов, законов и норм.
Теология со своей
системой рациональных
понятий может лишь ужасаться, когда мистик Экхарт говорит: «Wäre aber ich nicht, so wäre auch Gott nicht».
Ему, вероятно, долго еще будет мешать наша бедность, почти неизбежная при нашей
системе государственного хозяйства, в котором господствует сильное смешение в
понятиях о нужном и ненужном.