Неточные совпадения
Получив письмо
мужа, она знала уже в глубине души, что всё останется по-старому, что она не в
силах будет пренебречь своим положением, бросить сына и соединиться с любовником.
При этом известии он с удесятеренною
силой почувствовал припадок этого странного, находившего на него чувства омерзения к кому-то; но вместе с тем он понял, что тот кризис, которого он желал, наступит теперь, что нельзя более скрывать от
мужа, и необходимо так или иначе paзорвать скорее это неестественное положение.
«Я объявила
мужу», писала она и долго сидела, не в
силах будучи писать далее.
Она чувствовала, что то положение в свете, которым она пользовалась и которое утром казалось ей столь ничтожным, что это положение дорого ей, что она не будет в
силах променять его на позорное положение женщины, бросившей
мужа и сына и соединившейся с любовником; что, сколько бы она ни старалась, она не будет сильнее самой себя.
Где же тот, кто бы на родном языке русской души нашей умел бы нам сказать это всемогущее слово: вперед? кто, зная все
силы, и свойства, и всю глубину нашей природы, одним чародейным мановеньем мог бы устремить на высокую жизнь русского человека? Какими словами, какой любовью заплатил бы ему благодарный русский человек. Но веки проходят за веками; полмиллиона сидней, увальней и байбаков дремлют непробудно, и редко рождается на Руси
муж, умеющий произносить его, это всемогущее слово.
Но когда подвели его к последним смертным мукам, — казалось, как будто стала подаваться его
сила. И повел он очами вокруг себя: боже, всё неведомые, всё чужие лица! Хоть бы кто-нибудь из близких присутствовал при его смерти! Он не хотел бы слышать рыданий и сокрушения слабой матери или безумных воплей супруги, исторгающей волосы и биющей себя в белые груди; хотел бы он теперь увидеть твердого
мужа, который бы разумным словом освежил его и утешил при кончине. И упал он
силою и воскликнул в душевной немощи...
Бедная старушка, привыкшая уже к таким поступкам своего
мужа, печально глядела, сидя на лавке. Она не смела ничего говорить; но услыша о таком страшном для нее решении, она не могла удержаться от слез; взглянула на детей своих, с которыми угрожала ей такая скорая разлука, — и никто бы не мог описать всей безмолвной
силы ее горести, которая, казалось, трепетала в глазах ее и в судорожно сжатых губах.
Мать их, из обедневшего рода князей Х……, скончалась в Петербурге, когда
муж ее находился еще в полной
силе.
Даже если
муж и превышает толпу умом — этой обаятельной
силой в мужчине, такие женщины гордятся этим преимуществом
мужа, как каким-нибудь дорогим ожерельем, и то в таком только случае, если ум этот остается слеп на их жалкие, женские проделки. А если он осмелится прозирать в мелочную комедию их лукавого, ничтожного, иногда порочного существования, им делается тяжело и тесно от этого ума.
— Предки наши были умные, ловкие люди, — продолжал он, — где нельзя было брать
силой и волей, они создали систему, она обратилась в предание — и вы гибнете систематически, по преданию, как индианка, сожигающаяся с трупом
мужа…
Женщины того мира казались ему особой породой. Как пар и машины заменили живую
силу рук, так там целая механика жизни и страстей заменила природную жизнь и страсти. Этот мир — без привязанностей, без детей, без колыбелей, без братьев и сестер, без
мужей и без жен, а только с мужчинами и женщинами.
Рядом с красотой — видел ваши заблуждения, страсти, падения, падал сам, увлекаясь вами, и вставал опять и все звал вас, на высокую гору, искушая — не дьявольской заманкой, не царством суеты, звал именем другой
силы на путь совершенствования самих себя, а с собой и нас: детей, отцов, братьев,
мужей и… друзей ваших!
С такою же
силой скорби шли в заточение с нашими титанами, колебавшими небо, их жены, боярыни и княгини, сложившие свой сан, титул, но унесшие с собой
силу женской души и великой красоты, которой до сих пор не знали за собой они сами, не знали за ними и другие и которую они, как золото в огне, закаляли в огне и дыме грубой работы, служа своим
мужьям — князьям и неся и их, и свою «беду».
Толпились перед ним, точно живые, тени других великих страдалиц: русских цариц, менявших по воле
мужей свой сан на сан инокинь и хранивших и в келье дух и
силу; других цариц, в роковые минуты стоявших во главе царства и спасавших его…
Но когда настал час — «пришли римляне и взяли», она постигла, откуда пал неотразимый удар, встала, сняв свой венец, и молча, без ропота, без малодушных слез, которыми омывали иерусалимские стены
мужья, разбивая о камни головы, только с окаменелым ужасом покорности в глазах пошла среди павшего царства, в великом безобразии одежд, туда, куда вела ее рука Иеговы, и так же — как эта бабушка теперь — несла святыню страдания на лице, будто гордясь и
силою удара, постигшего ее, и своею
силою нести его.
— Ну, и отработаю, отпусти корову-то, не мори голодом, — злобно прокричала она. — И так ни дня ни ночи отдыха нет. Свекровь больная.
Муж закатился. Одна поспеваю во все концы, а
силы нет. Подавись ты отработкой своей.
Затихшее было жестокое чувство оскорбленной гордости поднялось в нем с новой
силой, как только она упомянула о больнице. «Он, человек света, за которого за счастье сочла бы выдти всякая девушка высшего круга, предложил себя
мужем этой женщине, и она не могла подождать и завела шашни с фельдшером», думал он, с ненавистью глядя на нее.
Несмотря на то, что
муж и свекор и в особенности полюбившая ее свекровь старались на суде всеми
силами оправдать ее, она была приговорена к ссылке в Сибирь, в каторжные работы.
Русский народ не чувствует себя
мужем, он все невестится, чувствует себя женщиной перед колоссом государственности, его покоряет «
сила», он ощущает себя розановским «я на тротуаре» в момент прохождения конницы.
Женитьба на ней несмотря на низкость ее происхождения и, сравнительно с вами, бедность, очень много двинула бы вперед вашу карьеру: она, будучи введена в большой свет, при ваших денежных средствах, при своей красоте, уме и
силе характера, заняла бы в нем блестящее место; выгоды от этого для всякого
мужа понятны.
Глядя на какой-нибудь невзрачный, старинной архитектуры дом в узком, темном переулке, трудно представить себе, сколько в продолжение ста лет сошло по стоптанным каменным ступенькам его лестницы молодых парней с котомкой за плечами, с всевозможными сувенирами из волос и сорванных цветов в котомке, благословляемых на путь слезами матери и сестер… и пошли в мир, оставленные на одни свои
силы, и сделались известными
мужами науки, знаменитыми докторами, натуралистами, литераторами.
Что за хаос! Прудон, освобождаясь от всего, кроме разума, хотел остаться не только
мужем вроде Синей Бороды, но и французским националистом — с литературным шовинизмом и безграничной родительской властью, а потому вслед за крепкой, полной
сил мыслью свободного человека слышится голос свирепого старика, диктующего свое завещание и хотящего теперь сохранить своим детям ветхую храмину, которую он подкапывал всю жизнь.
Это была первая размолвка, но она длилась целый день. Воротившись к Сухаревой, Милочка весь вечер проплакала и осыпала
мужа укорами. Очевидно, душевные ее
силы начали понемногу раскрываться, только совсем не в ту сторону, где ждал ее Бурмакин. Он ходил взад и вперед по комнате, ероша волосы и не зная, что предпринять.
По-видимому, она еще любила
мужа, но над этою привязанностью уже господствовало представление о добровольном закрепощении,
силу которого она только теперь поняла, и мысль, что замужество ничего не дало ей, кроме рабского ярма, до такой степени давила ее, что самая искренняя любовь легко могла уступить место равнодушию и даже ненависти.
Во владении Сандуновой и ее
мужа, тоже знаменитого актера
Силы Сандунова, дом которого выходил в соседний Звонарный переулок, также был большой пруд.
Именно это и понимал Стабровский, понимал в ней ту энергичную сибирскую женщину, которая не удовлетворится одними словами, которая для дела пожертвует всем и будет своему
мужу настоящим другом и помощником. Тут была своя поэзия, — поэзия
силы, широкого размаха энергии и неудержимого стремления вперед.
Если бы
силы мои достаточны были, представил бы я, как постепенно великий
муж водворял в понятие свое понятия чуждые, кои, преобразовавшись в душе его и разуме, в новом виде явилися в его творениях или родили совсем другие, уму человеческому доселе недоведомые.
Где ты, о! возлюбленный мой! где ты? Прииди беседовати со мною о великом
муже. Прииди, да соплетем венец насадителю российского слова. Пускай другие, раболепствуя власти, превозносят хвалою
силу и могущество. Мы воспоем песнь заслуге к обществу.
Прияв от природы право неоцененное действовать на своих современников, прияв от нее
силу творения, поверженный в среду народныя толщи, великий
муж действует на оную, но и не в одинаком всегда направлении.
Но горячность их все преодолела; из любострастного монаха она сделала неустрашимого
мужа и дала ему
силы почти чрезъестественные.
Я только теперь, в руднике роковом,
Услышав ужасные звуки,
Увидев оковы на
муже моем,
Вполне поняла его муки,
И
силу его… и готовность страдать!
Подхалюзин боится хозяина, но уж покрикивает на Фоминишну и бьет Тишку; Аграфена Кондратьевна, простодушная и даже глуповатая женщина, как огня боится
мужа, но с Тишкой тоже расправляется довольно энергически, да и на дочь прикрикивает, и если бы
сила была, так непременно бы сжала ее в ежовых рукавицах.
— Теперь пойдете вы с
мужем меня на службу гнать; лекции про упорство и
силу воли читать: малым не пренебрегать и так далее, наизусть знаю, — захохотал Ганя.
— Дура она, вот что надо сказать! Имела и
силу над Кишкиным, да толку не хватило… Известно, баба-дура. Старичонка-то подсыпался к ней и так и этак, а она тут себя и оказала дурой вполне. Ну много ли старику нужно? Одно любопытство осталось, а вреда никакого… Так нет, Марья сейчас на дыбы: «Да у меня
муж, да я в законе, а не какая-нибудь приисковая гулеванка».
Всего больше удивило Домнушку, как
муж подобрался к брату Макару. Ссориться открыто он, видимо, не желал, а показать свою
силу все-таки надо. Когда Макар бывал дома, солдат шел в его избу и стороной заводил какой-нибудь общий хозяйственный разговор. После этого маленького вступления он уже прямо обращался к снохе Татьяне...
Тревога была напрасная: воров никаких не было. Ольга Александровна, не совладев с собою и не найдя в себе
силы переговорить с гражданами и обличить перед ними свою несостоятельность к продолжению гражданского образа жизни, просто-напросто решилась убежать к
мужу, как другие убегают от
мужа.
Мари некоторое время оставалась в прежнем положении, но как только раздались голоса в номере ее
мужа, то она, как бы под влиянием непреодолимой ею
силы, проворно встала с своего кресла, подошла к двери, ведущей в ту комнату, и приложила ухо к замочной скважине.
— Легко ли мне было отвечать на него?.. Я недели две была как сумасшедшая; отказаться от этого счастья — не хватило у меня
сил; идти же на него — надобно было забыть, что я жена живого
мужа, мать детей. Женщинам, хоть сколько-нибудь понимающим свой долг, не легко на подобный поступок решиться!.. Нужно очень любить человека и очень ему верить, для кого это делаешь…
Но Раиса Павловна не могла помириться с такой скромной долей и собственными
силами потащила
мужа в гору.
Я тянула
мужа изо всех
сил, подхлестывала его, зубрила, вместе с ним репетировала, взвинчивала его гордость, ободряла его в минуту уныния.
Юные коллежские регистраторы и канцелярские чиновники избирали его своим конфидентом в сердечных случаях, потому что он по преимуществу был
муж совета. Хотя бури жизни и порастрепали несколько его туалет, но никто не мог дать более полезного наставления насчет цвета штанов, который мог бы подействовать на сердце женщины с наиболее сокрушительною
силой…
В этой-то горести застала Парашку благодетельная особа. Видит баба, дело плохо, хоть ИЗ села вон беги: совсем проходу нет. Однако не потеряла, головы, и не то чтобы кинулась на шею благодетелю, а выдержала характер. Смекнул старик, что тут
силой не возьмешь — и впрямь перетащил
мужа в губернский; город, из духовного звания выключил и поместил в какое-то присутственное место бумагу изводить.
— Гоголь громадный талант, — начал он, — но покуда с приличною ему
силою является только как сатирик, а потому раскрывает одну сторону русской жизни, и раскроет ли ее вполне, как обещает в «Мертвых душах», и проведет ли славянскую деву и доблестного
мужа — это еще сомнительно.
Она любила своего
мужа более всего на свете, и
муж любил ее, особенно первое время и когда он видел, что она не ему одному нравилась. Единственная цель ее жизни была приобретение любви своего
мужа; но она делала, казалось, нарочно все, что только могло быть ему неприятно, и все с целью доказать ему всю
силу своей любви и готовности самопожертвования.
Княгиня Вера, у которой прежняя страстная любовь к
мужу давно уже перешла в чувство прочной, верной, истинной дружбы, всеми
силами старалась помочь князю удержаться от полного разорения.
— О, ритор — лицо очень важное! — толковала ей gnadige Frau. — По-моему, его обязанности трудней обязанностей великого мастера. Покойный
муж мой, который никогда не был великим мастером, но всегда выбирался ритором, обыкновенно с такою убедительностью представлял трудность пути масонства и так глубоко заглядывал в душу ищущих, что некоторые устрашались и отказывались, говоря: «нет, у нас недостанет
сил нести этот крест!»
В
силу такого мнения Миропа Дмитриевна по выходе замуж за Зудченко, а также бывши вдовою, каждый год что-нибудь приобретала, и только сделавшись женою безалаберного Зверева, Миропа Дмитриевна как бы утратила эту способность и стала даже почти проживаться, так как, в чаянии больших выгод от почтамтской службы
мужа, она много истратилась на переезд из Москвы в губернию, а в результате этой службы, как мы знаем, получила шиш.
Без преувеличения можно сказать, что девушка эта, сопровождавшая свою пани в первый ее побег от
мужа и ныне, как мы видим, при ней состоящая, была самым преданным и верным другом Марьи Станиславовны в
силу того, может быть, что своими нравственными качествами и отчасти даже наружностью представляла собой как бы повторение той: также довольно стройная, также любящая кокетливо одеться, она была столь же, если еще не больше, склонна увлекаться коварными мужчинами, а равно и с своей стороны поковарствовать против них.
Об идеальности Людмилы Ченцов, и особенно последнее время, неоднократно говорил Катрин, которую, конечно, оскорбляли такие отзывы
мужа о прежнем предмете его страсти, и она только
силою характера своего скрывала это.
— О, господи! — воскликнул Ченцов. — Разве, будучи тебе
мужем, достанет еще
силы на это?