Неточные совпадения
Удары градом сыпались:
— Убью! пиши к родителям! —
«Убью! зови попа!»
Тем кончилось, что прасола
Клим
сжал рукой, как обручем,
Другой вцепился
в волосы
И гнул со словом «кланяйся»
Купца к
своим ногам.
Кити покраснела от радости и долго молча
жала руку своего нового друга, которая не отвечала на её пожатие, но неподвижно лежала
в её
руке.
Рука не отвечала на пожатие, но лицо М-llе Вареньки просияло тихою, радостною, хотя и несколько грустною улыбкой, открывавшею большие, но прекрасные зубы.
«Ах, что я делаю!» сказала она себе, почувствовав вдруг боль
в обеих сторонах головы. Когда она опомнилась, она увидала, что держит обеими
руками свои волосы около висков и
сжимает их. Она вскочила и стала ходить.
Но только что он двинулся, дверь его нумера отворилась, и Кити выглянула. Левин покраснел и от стыда и от досады на
свою жену, поставившую себя и его
в это тяжелое положение; но Марья Николаевна покраснела еще больше. Она вся
сжалась и покраснела до слез и, ухватив обеими
руками концы платка, свертывала их красными пальцами, не зная, что говорить и что делать.
Она вышла на середину комнаты и остановилась пред Долли,
сжимая руками грудь.
В белом пенюаре фигура ее казалась особенно велика и широка. Она нагнула голову и исподлобья смотрела сияющими мокрыми глазами на маленькую, худенькую и жалкую
в своей штопанной кофточке и ночном чепчике, всю дрожавшую от волнения Долли.
— Нет, Платон Михайлович, — сказал Хлобуев, вздохнувши и
сжавши крепко его
руку, — не гожусь я теперь никуды. Одряхлел прежде старости
своей, и поясница болит от прежних грехов, и ревматизм
в плече. Куды мне! Что разорять казну! И без того теперь завелось много служащих ради доходных мест. Храни бог, чтобы из-за меня, из-за доставки мне жалованья прибавлены были подати на бедное сословие: и без того ему трудно при этом множестве сосущих. Нет, Платон Михайлович, бог с ним.
Он очень долго
жал ему
руку и просил убедительно сделать ему честь
своим приездом
в деревню, к которой, по его словам, было только пятнадцать верст от городской заставы.
Буянов, братец мой задорный,
К герою нашему подвел
Татьяну с Ольгою; проворно
Онегин с Ольгою пошел;
Ведет ее, скользя небрежно,
И, наклонясь, ей шепчет нежно
Какой-то пошлый мадригал
И
руку жмет — и запылал
В ее лице самолюбивом
Румянец ярче. Ленский мой
Всё видел: вспыхнул, сам не
свой;
В негодовании ревнивом
Поэт конца мазурки ждет
И
в котильон ее зовет.
Нам всем было жутко
в темноте; мы
жались один к другому и ничего не говорили. Почти вслед за нами тихими шагами вошел Гриша.
В одной
руке он держал
свой посох,
в другой — сальную свечу
в медном подсвечнике. Мы не переводили дыхания.
Говоря это, он то раскрывал, то
сжимал руку и наконец, довольный
своей шуткой, выбежал, опередив Польдишока, по мрачной лестнице
в коридор нижнего этажа.
— Конечно. Вот рай!.. Он у меня, видишь? — Грэй тихо засмеялся, раскрыв
свою маленькую
руку. Нежная, но твердых очертаний ладонь озарилась солнцем, и мальчик
сжал пальцы
в кулак. — Вот он, здесь!.. То тут, то опять нет…
Он стоял с обеими дамами, схватив их обеих за
руки, уговаривая их и представляя им резоны с изумительною откровенностью и, вероятно, для большего убеждения, почти при каждом слове
своем, крепко-накрепко, как
в тисках,
сжимал им обеим
руки до боли и, казалось, пожирал глазами Авдотью Романовну, нисколько этим не стесняясь.
Но через мгновение быстро приподнялась, быстро придвинулась к нему, схватила его за обе
руки и, крепко
сжимая их, как
в тисках, тонкими
своими пальцами, стала опять неподвижно, точно приклеившись, смотреть
в его лицо.
Пульхерия Александровна, вся встревоженная мыслию о
своем Роде, хоть и чувствовала, что молодой человек очень уж эксцентричен и слишком уж больно
жмет ей
руку, но так как
в то же время он был для нее провидением, то и не хотела замечать всех этих эксцентрических подробностей.
Авдотья Романовна то садилась к столу и внимательно вслушивалась, то вставала опять и начинала ходить, по обыкновению
своему, из угла
в угол, скрестив
руки,
сжав губы, изредка делая
свой вопрос, не прерывая ходьбы, задумываясь.
— Конечно, — отвечал Хлопуша, — и я грешен, и эта
рука (тут он
сжал свой костливый кулак и, засуча рукава, открыл косматую
руку), и эта
рука повинна
в пролитой христианской крови. Но я губил супротивника, а не гостя; на вольном перепутье да
в темном лесу, не дома, сидя за печью; кистенем и обухом, а не бабьим наговором.
Рассказывая, она крепко
сжимала пальцы
рук в кулачок и, покачиваясь, размеренно пристукивала кулачком по коленям
своим. Голос ее звучал все тише, все менее оживленно, наконец она говорила как бы сквозь дрему и вызывала этим у Клима грустное чувство.
Он чувствовал, что
в нем вспухают значительнейшие мысли. Но для выражения их память злокозненно подсказывала чужие слова, вероятно, уже знакомые Лидии.
В поисках
своих слов и желая остановить шепот Лидии, Самгин положил
руку на плечо ее, но она так быстро опустила плечо, что его
рука соскользнула к локтю, а когда он
сжал локоть, Лидия потребовала...
Он —
в углу, слева от окна, плотно занавешенного куском темной материи, он вскакивает со стула,
сжав кулаки, разгребает
руками густой воздух, грозит пальцем
в потолок, он пьянеет от
своих слов, покачивается и, задыхаясь, размахнув
руками, стоит несколько секунд молча и точно распятый.
В эти минуты она прицеливалась к детям, нахмурив густые брови, плотно
сжав лиловые губы, скрестив
руки и вцепившись пальцами
в костлявые плечи
свои.
Старик поднял
руку над плечом
своим, четыре пальца
сжал в кулак, а большим указал за спину...
— Бердников, Захарий Петров, — сказал он высоким, почти женским голосом. Пухлая, очень теплая
рука, сильно
сжав руку Самгина, дернула ее книзу, затем Бердников, приподняв полы сюртука, основательно уселся
в кресло, вынул платок и крепко вытер большое, рыхлое лицо
свое как бы нарочно для того, чтоб оно стало виднее.
Смешно раскачиваясь, Дуняша взмахивала
руками, кивала медно-красной головой; пестренькое лицо ее светилось радостью;
сжав пальцы обеих
рук, она потрясла кулачком пред лицом
своим и, поцеловав кулачок, развела
руки, разбросила поцелуй
в публику. Этот жест вызвал еще более неистовые крики, веселый смех
в зале и на хорах. Самгин тоже усмехался, посматривая на людей рядом с ним, особенно на толстяка
в мундире министерства путей, — он смотрел на Дуняшу
в бинокль и громко говорил, причмокивая...
— Поблекнет! — чуть слышно прошептала она, краснея. Она бросила на него стыдливый, ласковый взгляд, взяла обе его
руки, крепко
сжала в своих, потом приложила их к
своему сердцу.
Он взглядывал близко ей
в глаза,
жал руку и соразмерял
свой шаг с ее шагом.
— Я очень обрадовалась вам, брат, все смотрела
в окно, прислушиваясь к стуку экипажей… — сказала она и, наклонив голову,
в раздумье, тише пошла подле него, все держа
свою руку на его плече и по временам
сжимая сильно, как птицы когти,
свои тонкие пальцы.
К женщинам же, на которых он смотрел как на помеху во всех нужных делах, он питал непреодолимое презрение. Но Маслову он жалел и был с ней ласков, видя
в ней образец эксплуатации низшего класса высшим. По этой же причине он не любил Нехлюдова, был неразговорчив с ним и не
сжимал его
руки, а только предоставлял к пожатию
свою вытянутую
руку, когда Нехлюдов здоровался с ним.
Сначала пожилой рабочий, сидевший против Нехлюдова, весь
сжимался, старательно подбирая
свои обутые
в лапти ноги, чтоб не толкнуть барина, но потом так дружелюбно разговорился с Нехлюдовым и Тарасом, что даже ударял Нехлюдова по колену перевернутой кверху ладонью
рукой в тех местах рассказа, на которые он хотел обратить его особенное внимание.
— Ну, теперь начнется десять тысяч китайских церемоний, — проворчал Веревкин, пока Половодов
жал руку Привалова и ласково заглядывал ему
в глаза: — «Яснейший брат солнца… прозрачная лазурь неба…» Послушай, Александр, я задыхаюсь от жары; веди нас скорее куда-нибудь
в место не столь отдаленное, но прохладное, и прикажи
своему отроку подать чего-нибудь прохладительного…
Он, как
в своей семье, улыбаясь,
жал им
руки, кланялся и едва мог пройти до сеней.
Это, однако ж, не все: на стене сбоку, как войдешь
в церковь, намалевал Вакула черта
в аду, такого гадкого, что все плевали, когда проходили мимо; а бабы, как только расплакивалось у них на
руках дитя, подносили его к картине и говорили: «Он бачь, яка кака намалевана!» — и дитя, удерживая слезенки, косилось на картину и
жалось к груди
своей матери.
Тогда вдруг внешние звуки достигли его слуха
в своей обычной форме. Он будто проснулся, но все еще стоял, озаренный и радостный,
сжимая руки матери и Максима.
Он
сжал ее маленькую
руку в своей. Ему казалось странным, что ее тихое ответное пожатие так непохоже на прежние: слабое движение ее маленьких пальцев отражалось теперь
в глубине его сердца. Вообще, кроме прежней Эвелины, друга его детства, теперь он чувствовал
в ней еще какую-то другую, новую девушку. Сам он показался себе могучим и сильным, а она представилась плачущей и слабой. Тогда, под влиянием глубокой нежности, он привлек ее одною
рукой, а другою стал гладить ее шелковистые волосы.
На террасе уже было довольно темно, князь не разглядел бы
в это мгновение ее лица совершенно ясно. Чрез минуту, когда уже они с генералом выходили с дачи, он вдруг ужасно покраснел и крепко
сжал свою правую
руку.
Женька с утра была кротка и задумчива. Подарила Маньке Беленькой золотой браслет, медальон на тоненькой цепочке со
своей фотографией и серебряный нашейный крестик. Тамару упросила взять на память два кольца: одно — серебряное раздвижное о трех обручах,
в средине сердце, а под ним две
руки, которые
сжимали одна другую, когда все три части кольца соединялись, а другое — из золотой тонкой проволоки с альмандином.
В этот год также были вынуты из гнезда и выкормлены
в клетке, называвшейся «садком», два ястреба, из которых один находился на
руках у Филиппа, старого сокольника моего отца, а другой — у Ивана Мазана, некогда ходившего за дедушкой, который, несмотря на то, что до нашего приезда ежедневно посылался
жать, не расставался с
своим ястребом и вынашивал его по ночам.
Несмотря на то, что проявления его любви были весьма странны и несообразны (например, встречая Машу, он всегда старался причинить ей боль, или щипал ее, или бил ладонью, или
сжимал ее с такой силой, что она едва могла переводить дыхание), но самая любовь его была искренна, что доказывается уже тем, что с той поры, как Николай решительно отказал ему
в руке своей племянницы, Василий запил с горя, стал шляться по кабакам, буянить — одним словом, вести себя так дурно, что не раз подвергался постыдному наказанию на съезжей.
— Ну, что же вы поделывали
в Москве, — рассказывайте! — говорила Фатеева, без церемонии,
в присутствии Прыхиной, беря
руку Павла
в обе
свои руки и крепко
сжимая ее.
— Нет, видишь, Ваня, — продолжала она, держа одну
свою ручку на моем плече, другою
сжимая мне
руку, а глазками заискивая
в моих глазах, — мне показалось, что он был как-то мало проникнут… он показался мне таким уж mari [мужем (франц.)], — знаешь, как будто десять лет женат, но все еще любезный с женой человек.
Нелли дрожала, крепко
сжимая своей рукой мою, смотрела
в землю и изредка только бросала кругом себя пугливый взгляд, как пойманный зверок.
Она судорожно
сжимала мои колени
своими руками. Все чувство ее, сдерживаемое столько времени, вдруг разом вырвалось наружу
в неудержимом порыве, и мне стало понятно это странное упорство сердца, целомудренно таящего себя до времени и тем упорнее, тем суровее, чем сильнее потребность излить себя, высказаться, и все это до того неизбежного порыва, когда все существо вдруг до самозабвения отдается этой потребности любви, благодарности, ласкам, слезам…
И торопливо ушла, не взглянув на него, чтобы не выдать
своего чувства слезами на глазах и дрожью губ. Дорогой ей казалось, что кости
руки,
в которой она крепко
сжала ответ сына, ноют и вся
рука отяжелела, точно от удара по плечу. Дома, сунув записку
в руку Николая, она встала перед ним и, ожидая, когда он расправит туго скатанную бумажку, снова ощутила трепет надежды. Но Николай сказал...
Парни медленно, тесной группой подошли к Софье и
жали ей
руку молча, неуклюже ласковые.
В каждом ясно было видно скрытое довольство, благодарное и дружеское, и это чувство, должно быть, смущало их
своей новизной. Улыбаясь сухими от бессонной ночи глазами, они молча смотрели
в лицо Софьи и переминались с ноги на ногу.
— Василий Нилыч, я удивляюсь вам, — сказал он, взяв Назанского за обе
руки и крепко
сжимая их. — Вы — такой талантливый, чуткий, широкий человек, и вот… точно нарочно губите себя. О нет, нет, я не смею читать вам пошлой морали… Я сам… Но что, если бы вы встретили
в своей жизни женщину, которая сумела бы вас оценить и была бы вас достойна. Я часто об этом думаю!..
Он не договорил, но так крепко
сжал в кулак
свою маленькую
руку, державшую поводья, что она задрожала. Лбов вдруг затрясся от смеха и прыснул.
Я
сжимала ее крепко-крепко
в руках своих, целовала ее и навзрыд плакала, боязливо прижимаясь к ней, как бы стараясь удержать
в своих объятиях последнего друга моего и не отдавать его смерти…
Замечу мимоходом, что Марья Ивановна очень хорошо знает это обстоятельство, но потому-то она и выбрала Анфису Петровну
в поверенные
своей сплетни, что, во-первых, пренебрежение мсьё Щедрина усугубит рвение Анфисы Петровны, а во-вторых, самое имя мсьё Щедрина всю кровь Анфисы Петровны мгновенно превратит
в сыворотку, что также на
руку Марье Ивановне, которая, как дама от природы неблагонамеренная, за один раз желает сделать возможно большую сумму зла и уязвить
своим жалом несколько персон вдруг.
После этого он зачастил
в школу. Просиживал
в продолжение целых уроков и не спускал с учительницы глаз. При прощании так крепко
сжимал ее
руку, что сердце ее беспокойно билось и кровь невольно закипала. Вообще он действовал не вкрадчивостью речей, не раскрытием новых горизонтов, а силою
своей красоты и молодости. Оба были молоды,
в обоих слышалось трепетание жизни. Он посетил ее даже
в ее каморке и похвалил, что она сумела устроиться
в таком жалком помещении. Однажды он ей сказал...
Не успел я опомниться, как он уж держал мою
руку в своих и крепко ее
жал. И очень возможно, что так бы и привел он меня за эту
руку в места не столь отдаленные, если б из-за угла не налетел на нас другой соотечественник и не закричал на меня...
—
В руке слабость и одеревенелость
в пальцах чувствую, — обратилась к Калиновичу старуха, показывая ему
свою обрюзглую, дрожавшую
руку и
сжимая пальцы.