Неточные совпадения
На другой день, едва позолотило солнце
верхи соломенных крыш, как уже войско, предводительствуемое Бородавкиным, вступало в слободу. Но там никого не было, кроме заштатного попа, который в эту самую минуту рассчитывал, не выгоднее ли ему перейти в раскол. Поп был древний и скорее способный
поселять уныние, нежели вливать в душу храбрость.
Машкин
Верх скосили, доделали последние ряды, надели кафтаны и весело пошли к дому. Левин
сел на лошадь и, с сожалением простившись с мужиками, поехал домой. С горы он оглянулся; их не видно было в поднимавшемся из низу тумане; были слышны только веселые грубые голоса, хохот и звук сталкивающихся кос.
Во время полдника, когда опять
сели и курящие закурили, старик объявил ребятам, что «Машкин
Верх скосить — водка будет».
Когда я проснулся, на дворе уж было темно. Я
сел у отворенного окна, расстегнул архалук, — и горный ветер освежил грудь мою, еще не успокоенную тяжелым сном усталости. Вдали за рекою, сквозь
верхи густых лип, ее осеняющих, мелькали огни в строеньях крепости и слободки. На дворе у нас все было тихо, в доме княгини было темно.
На другой день до того объелись гости, что Платонов уже не мог ехать
верхом; жеребец был отправлен с конюхом Петуха. Они
сели в коляску. Мордатый пес лениво пошел за коляской: он тоже объелся.
«Энергия необходима, — говаривал он тогда, — l’energie est la première qualite d’un homme d’ètat»; [Энергия — первейшее качество государственного человека (фр.).] а со всем тем он обыкновенно оставался в дураках и всякий несколько опытный чиновник
садился на него
верхом.
Он поставил стул,
сел на него
верхом и пощипал усики.
А иногда он проснется такой бодрый, свежий, веселый; он чувствует: в нем играет что-то, кипит, точно поселился бесенок какой-нибудь, который так и поддразнивает его то влезть на крышу, то
сесть на савраску да поскакать в луга, где сено косят, или посидеть на заборе
верхом, или подразнить деревенских собак; или вдруг захочется пуститься бегом по деревне, потом в поле, по буеракам, в березняк, да в три скачка броситься на дно оврага, или увязаться за мальчишками играть в снежки, попробовать свои силы.
Он взобрался на
верх обрыва,
сел на скамью и стал прислушиваться, нейдет ли? Ни звука, ни шороха: только шумели падающие мертвые листья.
И дерзкий молодой человек осмелился даже обхватить меня одной рукой за плечо, что было уже
верхом фамильярности. Я отстранился, но, сконфузившись, предпочел скорее уйти, не сказав ни слова. Войдя к себе, я
сел на кровать в раздумье и в волнении. Интрига душила меня, но не мог же я так прямо огорошить и подкосить Анну Андреевну. Я вдруг почувствовал, что и она мне тоже дорога и что положение ее ужасно.
И нынче еще упорный в ненависти к англичанам голландский фермер, опустив поля шляпы на глаза, в серой куртке, трясется верст сорок на кляче
верхом, вместо того чтоб
сесть в омнибус, который, за три шилинга, часа в четыре, привезет его на место.
Погода переменилась. Шел клочьями спорый снег и уже засыпал дорогу, и крышу, и деревья сада, и подъезд, и
верх пролетки, и спину лошади. У англичанина был свой экипаж, и Нехлюдов велел кучеру англичанина ехать в острог,
сел один в свою пролетку и с тяжелым чувством исполнения неприятного долга поехал за ним в мягкой, трудно катившейся по снегу пролетке.
— А так и въезжают.
Сядет в сенях один другому
верхом на плечи да в благородное семейство и въедет, сидя
верхом. Какой же это гость?
«Если уж та смогла перелезть, — бог знает почему мелькнуло в его голове, — то как же бы я-то не перелез?» И действительно, он подскочил и мигом сноровил схватиться рукой за
верх забора, затем энергически приподнялся, разом влез и
сел на заборе
верхом.
А что насчет службы, которую эта кляча могла еще сослужить ему… да разве он когда-нибудь удостоит
сесть на нее
верхом?
Через Вай-Фудзин мы переправились
верхом на лошадях и затем пошли по почтовому тракту, соединяющему пост Ольги с
селом Владимиро-Александровским на реке Сучане.
Сказать, что он хочет быть бурлаком, показалось бы хозяину судна и бурлакам
верхом нелепости, и его не приняли бы; но он
сел просто пассажиром, подружившись с артелью, стал помогать тянуть лямку и через неделю запрягся в нее как следует настоящему рабочему; скоро заметили, как он тянет, начали пробовать силу, — он перетягивал троих, даже четверых самых здоровых из своих товарищей; тогда ему было 20 лет, и товарищи его по лямке окрестили его Никитушкою Ломовым, по памяти героя, уже сошедшего тогда со сцены.
Караульщик кончил свою работу, встряхнул свою рухлядь, полюбовался заплатою, приколол к рукаву иголку,
сел на пушку
верхом и запел во все горло меланхолическую старую песню...
С обеих сторон, на уступах, рос виноград; солнце только что
село, и алый тонкий свет лежал на зеленых лозах, на высоких тычинках, на сухой земле, усеянной сплошь крупным и мелким плитняком, и на белой стене небольшого домика, с косыми черными перекладинами и четырьмя светлыми окошками, стоявшего на самом
верху горы, по которой мы взбирались.
В нескольких верстах от Вяземы князя Голицына дожидался васильевский староста,
верхом, на опушке леса, и провожал проселком. В
селе, у господского дома, к которому вела длинная липовая аллея, встречал священник, его жена, причетники, дворовые, несколько крестьян и дурак Пронька, который один чувствовал человеческое достоинство, не снимал засаленной шляпы, улыбался, стоя несколько поодаль, и давал стречка, как только кто-нибудь из городских хотел подойти к нему.
— Постой, не перебивай, ваше высокоблагородие. Роспили мы эту водку, вот он, Андрюха то есть, еще взял перцовки сороковку. По стакану налил себе и мне. Мы по стакану вместе с ним и выпили. Ну, вот тут пошли весь народ домой из кабака, и мы с ним сзади пошли тоже. Меня переломило верхом-то ехать, я слез и
сел тут на бережку. Я песни пел да шутил. Разговору не было худого. Потом этого встали и пошли.
Поднявши стаю, надобно следить глазами за ее полетом, всегда прямолинейным, и идти или, всего лучше, ехать
верхом по его направлению; стая перемещается недалеко; завалившись в долинку, в овражек или за горку, она
садится большею частию в ближайший кустарники редко в чистое поле, разве там, где перелет до кустов слишком далек; переместившись, она бежит шибко, но собака, напавши на след снова, легко ее находит.
Живые, напротив, все стараются поместиться получше и поближе около самодура, а если линия подойдет, то и ножку ему подставить, чтобы
сесть на него
верхом и самим задурить.
Она взяла, наконец,
верх над мужем-пропойцей, отвоевав право существования, и
села в кабак.
С старой плакучей березы сорвался филин и тяжело замахал своими крыльями. Сначала он низко потянул по поляне, цепляясь о сухие бурылья чернобыла и полыни, а потом поднялся и,
севши на
верху стога, захохотал своим глупым и неприятным хохотом.
Оттуда людей послали на мост, а граф там с игуменом переговорили, и по осени от нас туда в дары целый обоз пошел с овсом, и с мукою, и с сушеными карасями, а меня отец кнутом в монастыре за сараем по штанам продрал, но настояще пороть не стали, потому что мне, по моей должности, сейчас опять
верхом надо было
садиться.
А мне в ту пору, как я на форейторскую подседельную
сел, было еще всего одиннадцать лет, и голос у меня был настоящий такой, как по тогдашнему приличию для дворянских форейторов требовалось: самый пронзительный, звонкий и до того продолжительный, что я мог это «ддди-ди-и-и-ттт-ы-о-о» завести и полчаса этак звенеть; но в теле своем силами я еще не могуч был, так что дальние пути не мог свободно
верхом переносить, и меня еще приседлывали к лошади, то есть к седлу и к подпругам, ко всему ремнями умотают и сделают так, что упасть нельзя.
Мне казалось всегда больно и оскорбительно, когда он, приходя ко мне на
верх, молча близко подсаживался ко мне, немножко с тем выражением, с которым доктор
садится на постель тяжелого больного.
Случалось иногда со мною, как вот и с тобою нынче, что полгода, год не приходилось мне
верхом на лошадь
сесть, а потом сразу наезжусь до отвала, и пойдут у меня эти прострелы да ломоты, что еле хожу и все стенаю от боли.
Надеваю платье,
сажусь на конь; со всех мест бояре спешат ко Кремлю, кто
верхом, кто сам о себе, словно простой человек, даже никто о чести своей не думает!
Дни стояли невыносимо жаркие. От последнего
села, где Туберозов ночевал, до города оставалось ехать около пятидесяти верст. Протопоп, не рано выехав, успел сделать едва половину этого пути, как наступил жар неодолимый: бедные бурые коньки его мылились, потели и были жалки. Туберозов решил остановиться на покорм и последний отдых: он не хотел заезжать никуда на постоялый двор, а, вспомнив очень хорошее место у опушки леса, в так называемом «Корольковом
верху», решился там и остановиться в холодке.
— Да, одни! Придут бывало казаки, или
верхом сядут, скажут: пойдем хороводы разбивать, и поедут, а девки дубье возьмут. На масленице, бывало, как разлетится какой молодец, а они бьют, лошадь бьют, его бьют. Прорвет стену, подхватит какую любит и увезет. Матушка, душенька, уж как хочет любит. Да и девки ж были! Королевны!
— Привести-то можно, — сказал он наконец, — но уговор лучше денег: любуйся им как хочешь, но
верхом не
садись.
Когда мы
сели в пролетку и накрылись
верхом, она, дрожа всем телом, торопливо заговорила о том, как она мне благодарна.
— Ни одной ночи, — говорит, — бедная, не спала: все, бывало, ходила в белый зал гулять, куда, кроме как для балов, никто и не хаживал. Выйдет, бывало, туда таково страшно, без свечи, и все ходит, или
сядет у окна, в которое с улицы фонарь светит, да на портрет Марии Феодоровны смотрит, а у самой из глаз слезы текут. — Надо полагать, что она до самых последних минут колебалась, но потом преданность ее взяла
верх над сердцем, и она переломила себя и с той поры словно от княжны оторвалась.
Солнце уже
садилось, последние лучи его, догорая на ясных небесах, золотили
верхи холмов, покрытых желтой нивою.
Настю с мужем посадили на задние сани; с ними
села сваха Варвара, а за ними ехали
верхами двое дружек.
Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда
садился на извозчика, то приказывал поднимать
верх.
Кончились запасы — идут, куда понесут ноги: на ближайший хутор, в деревню, в лимонадную лавочку на 9-ю или на 5-ю версту Балаклавского шоссе.
Сядут в кружок среди колючих ожинков кукурузы, хозяин вынесет вина прямо в большом расширяющемся кверху эмалированном ведре с железной дужкой, по которой ходит деревянная муфточка, — а ведро полно
верхом. Пьют чашками, учтиво, с пожеланиями и непременно — чтобы все разом. Один подымает чашку и скажет: «стани-ясо», а другие отвечают: «си-ийя».
Потом охотник начинает отступать задом, становясь ногою в свой прежний след и засыпая его, по мере отступления, также свежим, пушистым снегом; отойдя таким образом сажен двадцать и более, он возвращается к своей лошади, уже не засыпая своих следов;
садится опять
верхом, ставит другой капкан, третий и даже гораздо более, смотря по числу волчьих троп и следов, идущих к притраве с разных, иногда противуположных сторон, Я знавал таких мастеров ставить капканы, что без удивления нельзя было смотреть на подделанные ими звериные тропы и засыпанные собственные следы.
Затем голубка наша смело
На самый
верх беседки
села.
Стал егерь целиться в голубку,
Но пик! пчела его за губку,
Паф! дробь вся пролетела.
Голубка уцелела.
Услыхав о приезде дяди, я тотчас же бежал в кабинет отца, где обыкновенно заставал последнего в кресле перед письменным столом, а дядю — лежащим навзничь на кушетке. Поцеловавши у дяди руку, как этого требовал домашний этикет, я взлезал на кушетку и
садился на грудь дяди
верхом.
Эта же богиня усаживала меня
верхом на колени к молодой красавице соседке нашей Александре Николаевне Зыбиной, когда последняя приезжала в гости к мама и
садилась в своем светлосером шелковом платье на кресло в гостиной около дивана.
Из окна чердака видна часть
села, овраг против нашей избы, в нем — крыши бань, среди кустов. За оврагом — сады и черные поля; мягкими увалами они уходили к синему гребню леса, на горизонте.
Верхом на коньке крыши бани сидел синий мужик, держа в руке топор, а другую руку прислонил ко лбу, глядя на Волгу, вниз. Скрипела телега, надсадно мычала корова, шумели ручьи. Из ворот избы вышла старуха, вся в черном, и, оборотясь к воротам, сказала крепко...
Прошло полчаса, беспокойство и скука начали овладевать Эльчаниновым: напрасно смотрел он на Могилки, напрасно вставал на дерево,
садился на лошадь
верхом, даже вставал на седло ногами, чтоб таким образом окинуть взором большее пространство, — никого не было видно.
В воскресенье он был без отпуска. После обедни устраивали «слона», играли «в горки», переодевались в вывернутые наизнанку мундиры, мазали себе лица сажей из печки. Буланиным овладела какая-то пьяная, истерическая скука. Стали ездить
верхом друг на друге. Буланин
сел на плечи рослому Конисскому и долго носился на нем по залам, пуская бумажные стрелы.
— Цыц! — кричит, — мышь амбарная! И впрямь, видно, есть в тебе гнилая эта барская кровь. Подкидыш ты народный! Понимаешь ли — о ком говоришь? Вот вы все так, гордионы, дармоеды и грабители земли, не знаете, на кого лаете, паршивые псы! Обожрали, ограбили людей,
сели на них
верхом, да и ругаете: не прытко вас везут!
Сел Балда на кобылу
верхом,
Да версту проскакал, так что пыль столбом.
Но страх брал обыкновенно
верх, и сиротка принималась снова бежать к старой рябине, осенявшей околицу
села.
Оказалось, что Лидия Николаевна
села с Курдюмовым в тильбюри [Тильбюри — одноконный экипаж для двух пассажиров (англ.).], а Надина
верхом.