Неточные совпадения
У него в голове было свое царство цифр в образах: они по-своему строились у него там, как солдаты. Он придумал им какие-то свои
знаки или физиономии, по которым они становились в
ряды, слагались, множились и делились; все фигуры их рисовались то знакомыми людьми, то походили на разных животных.
Слова были знакомы, но славянские
знаки не отвечали им: «земля» походила на червяка, «глаголь» — на сутулого Григория, «я» — на бабушку со мною, а в дедушке было что-то общее со всеми буквами азбуки. Он долго гонял меня по алфавиту, спрашивая и в
ряд и вразбивку; он заразил меня своей горячей яростью, я тоже вспотел и кричал во всё горло. Это смешило его; хватаясь за грудь, кашляя, он мял книгу и хрипел...
— Какой ты смешной, — заговорила она с снисходительным сожалением, усаживаясь
рядом с ним на траве. — Это ты, верно, оттого, что еще со мной не
знаком. Вот узнаешь меня, тогда перестанешь бояться. А я не боюсь никого.
Они отдавливаются, как и буквы, рельефом, причем тоны обозначаются отдельными
знаками и ставятся в один
ряд, как строчки книги.
Курзал прибодряется и расцвечивается флагами и фонарями самых причудливых форм и сочетаний; лужайки около него украшаются вычурными цветниками, с изображением официальных гербов; армия лакеев стоит, притаив дыхание, готовая по первому
знаку ринуться вперед; в кургаузе, около источников, появляются дородные вассерфрау 12; всякий частный дом превращается в Privat-Hotel, напоминающий невзрачную провинциальную русскую гостиницу (к счастию, лишенную клопов), с дерюгой вместо постельного белья и с какими-то нелепыми подушками, которые расползаются при первом прикосновении головы; владельцы этих домов, зимой ютившиеся в конурах ради экономии в топливе, теперь переходят в еще более тесные конуры ради прибытка; соседние деревни, не покладывая рук, доят коров, коз, ослиц и щупают кур; на всяком перекрестке стоят динстманы, пактрегеры 13 и прочий подневольный люд, пришедший с специальною целью за грош продать душу; и тут же
рядом ржут лошади, ревут ослы и без оглядки бежит жид, сам еще не сознавая зачем, но чуя, что из каждого кармана пахнет талером или банковым билетом.
Но камергера это не остановило, он стал рассыпаться пред Миропой Дмитриевной в любезностях, как только встречался с нею, особенно если это было с глазу на глаз, приискивал для номеров ее постояльцев, сам напрашивался исполнять небольшие поручения Миропы Дмитриевны по разным присутственным местам; наконец в один вечер упросил ее ехать с ним в театр, в кресла, которые были им взяты
рядом, во втором
ряду, а в первом
ряду, как очень хорошо видела Миропа Дмитриевна, сидели все князья и генералы, с которыми камергер со всеми был
знаком.
В продолжение этого разговора проезжие поравнялись с постоялым двором. Впереди ехал верховой с ручным бубном, ударяя в который он подавал
знак простолюдинам очищать дорогу; за ним
рядом двое богато одетых бояр; шага два позади ехал краснощекий толстяк с предлинными усами, в польском платье и огромной шапке; а вслед за ними человек десять хорошо вооруженных холопей.
Бывало, в светлый Баиран
Сберутся юноши толпою;
Игра сменяется игрою:
То, полный разобрав колчан,
Они крылатыми стрелами
Пронзают в облаках орлов;
То с высоты крутых холмов
Нетерпеливыми
рядами,
При данном
знаке, вдруг падут,
Как лани, землю поражают,
Равнину пылью покрывают
И с дружным топотом бегут.
А мы тоже ни с места; но Перский, видя это, дал
знак солдатам, державшим демидовское угощение, и те стали носить корзины по
рядам.
Писали, какая была ночь, как вечер быстро сменился тьмою, как осторожно наши шли обрывом взорванной скалы, как сшиблись в свалке и крикнул женский голос в толпе чеченцев; что на этот голос из-за наших
рядов вынесся находившийся в экспедиции художник И… что он рубил своих за бусурманку, с которой был
знаком и считался кунаком ее брату, и что храбрейший офицер, какой-то N или Z ему в лицо стрелял в упор и если не убил его, так как пистолет случайно был лишь с холостым зарядом, то, верно, ослепил.
Во дворе ипподрома было уже много лошадей, их проваживали по кругу, всех в одном направлении — в том же, в котором они ходят по беговому кругу, то есть обратном движению часовой стрелки. Внутри двора водили поддужных лошадей, небольших, крепконогих, с подстриженными короткими хвостами. Изумруд тотчас же узнал белого жеребчика, всегда скакавшего с ним
рядом, и обе лошади тихо и ласково поржали в
знак приветствия.
В этом я было больше удивления, чем в пяти восклицательных
знаках, поставленных
рядом. Потом Печорин задумался.
Пройдя раза два по главной аллее, я сел
рядом на скамейку с одним господином из Ярославля, тоже дачным жителем, который был мне несколько
знаком и которого прозвали в Сокольниках воздушным, не потому, чтобы в наружности его было что-нибудь воздушное, — нисколько: он был мужчина плотный и коренастый, а потому, что он, какая бы ни была погода, целые дни был на воздухе: часов в пять утра он пил уж чай в беседке, до обеда переходил со скамейки на скамейку, развлекая себя или чтением «Северной пчелы» [«Северная пчела» — газета, с 1825 года издававшаяся реакционными писателями Ф.Булгариным и Н.Гречем.], к которой чувствовал особенную симпатию, или просто оставался в созерцательном положении, обедал тоже на воздухе, а после обеда ложился где-нибудь в тени на ковре, а часов в семь опять усаживался на скамейку и наблюдал гуляющих.
Глафира. Ученые все гордые. Вот у нас
рядом студент живет, так ни с кем из соседей не
знаком и никому не кланяется.
Граждане всякое утро спешили на высокие стены и видели — шатры московские, блеск оружия, грозные
ряды воинов; всё еще думали, что Иоанн удалится, и малейшее движение в его стане казалось им верным
знаком отступления…
Пока я писал свое письмо, он, войдя в избу, стоял
рядом, не отрывая глаз от клочка бумаги, по которой бегало мое перо, выводя непонятные для него
знаки.
Я не могу ничего делать и не могу ни о чем думать. Я прочитал о третьем плевненском бое. Выбыло из строя двенадцать тысяч одних русских и румын, не считая турок… Двенадцать тысяч… Эта цифра то носится передо мною в виде
знаков, то растягивается бесконечной лентой лежащих
рядом трупов. Если их положить плечо с плечом, то составится дорога в восемь верст… Что же это такое?
Из-за
ряда огненных восклицательных
знаков показалась ехидно смеющаяся рожа юноши-критика. Сами
знаки улыбнулись и слились в один большой восклицательный
знак.
Не станем изображать читателю, как гости истребляли закуски, как приналегли они на желудочные, тминные, листовки и померанцевки, как задвигались и загремели стулья, с какими плотоядными улыбками расселись все на подобающее каждому место, как величественно священнодействовал у особого стола клубный метрдотель Кирилла, направляя во все концы столов
ряды лакеев с многоразличными яствами, за коими в порядке следовали многоразличные пития, — скажем только одно, что барон сидел на самом почетном месте, между Непомуком и князем Кейкулатовым, и что сам Кирилла никому не пожелал уступить честь прислуживать этим трем лицам: редкий и высший
знак почтения со стороны амбициозного Кириллы.
Человека три матросов с «Коршуна» стояли у лавчонки с фруктами, несколько смущенные тем, что торговка, сделав рукой какой-то
знак и улыбнувшись ласковой улыбкой, открывая
ряд ослепительно белых зубов, внезапно исчезла.
Я только вывод —
знак равенства — итог — черта под
рядом цифр.
Я его легко вспомнил. Это был некто П.П.Иванов, тогдашний акцизный управляющий в Нижнем, с которым я был
знаком еще с начала 60-х годов. А
рядом с ним сидел в карете седой старик с бородой, — и он также оказался моим еще более старым знакомым. Это был генерал М.И.Цейдлер, когда-то наш нижегородский полицеймейстер, из гродненских гусар, и товарищ по юнкерскому училищу с Лермонтовым.
На цоколе красным карандашом в несколько
рядов писаны бирочные
знаки: кресты, кружки, черточки — открытая на весь мир расходная книга приказчика, отпускавшего кому-то опойки.
На лице, полуоткрытой шее и на руках не видно было никаких
знаков насилия. Ее прекрасные, как смоль черные волосы были причесаны высоко, по тогдашней моде, и прическа, несмотря на то, что княжна лежала, откинув голову на подушку, не была растрепана, соболиные брови оттеняли своими изящными дугами матовую белизну лица с выдающимися по красоте чертами, а полненькие, несколько побелевшие, но все еще розовые губки были полуоткрыты как бы для поцелуя и обнаруживали
ряд белых как жемчуг крепко стиснутых зубов.
Сабиров остался сидеть на месте, как бы прикованный к нему этим взглядом. Он был
знаком с Гладких ранее, представленный ему вскоре после приезда в К., а потому последний протянул ему руку. Борис Иванович встал и почтительно пожал ее. Иннокентий Антипович взглядом попросил его сесть и сам сел
рядом.
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный
знак, другого за неправильность
ряда, он подошел к 3-й роте.