Неточные совпадения
«Это она говорит потому, что все более заметными становятся люди, ограниченные идеологией
русского или западного
социализма, — размышлял он, не открывая глаз. — Ограниченные люди — понятнее. Она видит, что к моим словам прислушиваются уже не так внимательно, вот в чем дело».
— Ничего особенного, кроме маленького замечания, — тотчас же ответил Иван Федорович, — о том, что вообще европейский либерализм, и даже наш
русский либеральный дилетантизм, часто и давно уже смешивает конечные результаты
социализма с христианскими.
Помирятся ли эти трое, померившись, сокрушат ли друг друга; разложится ли Россия на части, или обессиленная Европа впадет в византийский маразм; подадут ли они друг другу руку, обновленные на новую жизнь и дружный шаг вперед, или будут резаться без конца, — одна вещь узнана нами и не искоренится из сознания грядущих поколений, это — то, что разумное и свободное развитие
русского народного быта совпадает с стремлениями западного
социализма.
Теократия Достоевского противоположна «буржуазной» цивилизации, противоположна всякому государству, в ней обличается неправда внешнего закона (очень
русский мотив, который был даже у К. Леонтьева), в нее входит
русский христианский анархизм и
русский христианский
социализм (Достоевский прямо говорит о православном
социализме).
Он возник у нас во вторую половину 80-х годов в результате неудачи
русского народнического
социализма, который не мог найти опоры в крестьянстве, и срыва партии Народной Воли после убийства Александра II.
Для
русского сознания XIX в. характерно, что
русские безрелигиозные направления —
социализм, народничество, анархизм, нигилизм и самый наш атеизм — имели религиозную тему и переживались с религиозным пафосом.
Социализм у
русских носил религиозный характер и тогда, когда был атеистическим.
Но это не было идеей лишь народнического
социализма, в этой идее была большая глубина, до которой не доходила поверхностная философия самого Герцена, это была общерусская идея, связанная с
русским мессианизмом.
Социальная проблема у меня играет гораздо большую роль, чем у других представителей
русской религиозной философии, я близок к тому течению, которое на Западе называется религиозным
социализмом, но
социализм этот — решительно персоналистический.
Так можно было определить
русскую тему XIX в.: бурное стремление к прогрессу, к революции, к последним результатам мировой цивилизации, к
социализму и вместе с тем глубокое и острое сознание пустоты, уродства, бездушия и мещанства всех результатов мирового прогресса, революции, цивилизации и пр.
В более глубоком слое, не нашедшем себе выражения в сознании, в
русском нигилизме,
социализме была эсхатологическая настроенность и напряженность, была обращенность к концу.
Идея, высказанная уже Чаадаевым, что
русский народ, более свободный от тяжести всемирной истории, может создать новый мир в будущем, развивается Герценом и народническим
социализмом.
«
Русская литература и
социализм».].
Но он верил, что
русский мужик спасет мир от торжествующего мещанства, которое он видел и в западном
социализме, и у рабочих Европы.
Социализм утопический, влияние идей Сен-Симона и Фурье;
социализм народнический, наиболее
русский, более близкий к идеям Прудона;
социализм научный, или марксистский [К. А. Пажитнов. «Развитие социалистических идей в России» и П. Сакулин.
Вопрос о
социализме,
русский вопрос об устройстве человечества по новому штату есть религиозный вопрос, вопрос о Боге и бессмертии.
Но его можно признать, как я уже говорил, одним из предшественников
русского марксистского
социализма и даже коммунизма.
Если не брать
социализм в доктринальном смысле, то можно сказать, что
социализм глубоко вкоренен в
русской природе.
Он был ненавистником
социализма, который соответствовал
русским исканиям правды.
Герцен первый резко выразил
русское восстание против мещанства Запада, он увидел опасность мещанства в самом западном
социализме.
Проблема столкновения личности и мировой гармонии. Отношение к действительности. Значение Гегеля в истории
русской мысли. Бунт Белинского. Предвосхищение Достоевского. Проблема теодицеи. Подпольный человек. Гоголь и Белинский. Индивидуалистический
социализм Белинского. Религиозная драма Гоголя. Письмо Белинского Гоголю. Мессианство
русской поэзии: Тютчев, Лермонтов.
Русские коммунисты, продолжавшие себя считать марксистами, вернулись к некоторым народническим идеям, господствовавшим в XIX в., они признали возможным для России миновать капиталистическую стадию развития и прямо перескочить к
социализму.
В 80-е годы подготовляется
русский марксистский
социализм.
Пестеля можно считать первым
русским социалистом;
социализм его был, конечно, аграрным.
Русская тема об особых путях России, о миновании ею западных путей индустриального капиталистического развития будет раскрываться народническим
социализмом, который произойдет из левого крыла западничества.
— «Вопросы жизни» Пирогова, — сам списал из «Морского сборника»: она давно хотела их; Кант «О чувствах высокого и прекрасного», — с заграничного издания списал; «
Русский народ и
социализм», письмо к Мишле, — тоже списал у Зарницына.
И тут-то ему вспомнились опоэтизированные рассказы о
русской общине, о прирожденных наклонностях
русского народа к
социализму; припомнились
русские люди, которые заявили свою решительность, и люди, приезжавшие из России с рассказами о своей решительности и об удобстве настоящей поры для коренного социального переворота, к которому общество созрело, а народ готов искони и все ждет только опытных вождей и смелых застрельщиков.
Община спасла
русский народ от монгольского варварства и от императорской цивилизации, от выкрашенных по-европейски помещиков и от немецкой бюрократии. Общинная организация, хоть и сильно потрясенная, устояла против вмешательств власти; она благополучно дожила до развития
социализма в Европе.
Из всего этого вы видите, какое счастие для России, что сельская община не погибла, что личная собственность не раздробила собственности общинной; какое это счастие для
русского народа, что он остался вне всех политических движений, вне европейской цивилизации, которая, без сомнения, подкопала бы общину и которая ныне сама дошла в
социализме до самоотрицания.
В заседаниях конгресса, под общей фразеологией начал"Мира и свободы", и происходила более или менее затушеванная распря между политическим радикализмом и
социализмом, вплоть до анархической пропаганды Бакунина. Около него и скучивалась самая крайняя группа из французов и
русских.
В Ткачеве уже и тогда назревал
русский якобинец на подкладке
социализма, но еще не марксизма. И его темперамент взял настолько вверх, что он вскоре должен был бежать за границу, где и сделался вожаком целой группы
русских революционеров, издавал журнал, предавался самой махровой пропаганде… и кончил убежищем для умалишенных в Париже, где и умер в половине 80-х годов. Про него говорили, что он стал неумеренно предаваться винным возлияниям. Это, быть может, и ускорило разложение его духовной личности.
Почему-то Герцен не приехал на Бернский конгресс. Не приехал и В.Гюго. Но все-таки собралось немало эмигрантов. Из
русских — Бакунин, Н.Утин, из немцев — Фохт (брат физиолога), из французов — Кине и несколько революционеров-социалистов. Явился и Г.Н.Вырубов, стоявший как позитивист в стороне от политических фракций и поборников русско-французского
социализма.
Русский атеизм, который оказался связанным с
социализмом, есть религиозный феномен.
Он даже изучал
русский язык и следил за
русскими спорами о революции и
социализме.
Наивный аграрный
социализм всегда был присущ
русским крестьянам.
Очень важно, что в Белинском
русский революционный
социализм эмоционально соединяется с атеизмом.
Личность и народ — две основных идеи
русского народнического
социализма.
К
социализму весь XIX век у
русских была непреодолимая склонность.
Одной из главных опор народнического
социализма был тот факт, что
русскому народу всегда были чужды римские понятия о собственности.
Если одна часть
русских марксистов более всего дорожила целостным, тоталитарным характером своего революционного миросозерцания, охраняла свою ортодоксию и отличалась крайней нетерпимостью, если марксизм и
социализм были для них религией, то в другой части произошла дифференциация разных культурных областей, была нарушена революционная целостность и произошло освобождение подавленной жизни духа и духовного творчества.
Русская революция совершалась под символикой марксизма-ленинизма, а не народнического
социализма, который имел за собой старые традиции.
Он кладет основание своеобразному
русскому индивидуалистическому
социализму, который в 70-е годы будет представлен Н. Михайловским.
Тут Ленин находится в традициях
русского народнического
социализма, он утверждает, что революция произойдет в России оригинально, не по западному, т. е. в сущности не по Марксу, не по доктринерскому пониманию Маркса.
Так формулировалась характерная
русская идея индивидуалистического
социализма.
Этим отчасти социально объясняются всегдашние симпатии
русской интеллигенции к
социализму, не буржуазный характер ее идеологии.
Экстатическое слияние с космосом есть особый тип мистики, подобно тому как существует тип мистики социальной, например в немецком национал-социализме или в
русском коммунизме.
Но таково идеальное задание, на практике
социализм легко приобретает условно-знаковый характер, например, в
русском коммунизме.
В
русском народе, как народе апокалиптическом, должна раскрыться эта религиозная новь, но в нем же и изобличится окончательно неправда атеистической революции и атеистического
социализма.
Русский революционный
социализм никогда не мыслится как относительное переходное состояние в социальном процессе, как временная форма экономического и политического устроения общества.
Достоевский открыл, что бесчестие и сентиментальность — основы
русского революционного
социализма.