Неточные совпадения
— А потому терпели мы,
Что мы —
богатыри.
В том богатырство
русское.
Ты думаешь, Матренушка,
Мужик — не
богатырь?
И жизнь его не ратная,
И смерть ему не писана
В бою — а
богатырь!
Цепями руки кручены,
Железом ноги кованы,
Спина… леса дремучие
Прошли по ней — сломалися.
А грудь? Илья-пророк
По ней гремит — катается
На колеснице огненной…
Все терпит
богатырь!
То были раздольные, пространные, поемные, травянистые луга, со множеством небольших лужаек, озёрец, ручейков, заводей, заросших по концам ивняком и лозами, прямо
русские,
русским людом любимые места, подобные тем, куда езживали
богатыри наших древних былин стрелять белых лебедей и серых утиц.
— Может быть, — продолжал Вихров, — но все-таки наш идеал царя мне кажется лучше, чем был он на Западе: там, во всех их старых легендах, их кениг — непременно храбрейший витязь, который всех сильней, больше всех может выпить, съесть; у нас же, напротив, наш любимый князь — князь ласковый, к которому потому и сошлись все
богатыри земли
русской, — князь в совете мудрый, на суде правый.
И ходят ныне эти господа кабатчики, вроде Тулузова, по всей земле
русской, как
богатыри какие; все им прощается: бей, режь, жги, грабь…
Как старый сон, вспоминаю я князя Владимира, Антония, Феодосия,
богатырей русских — и жалко мне чего-то.
— Ну, так знай теперь: таких
богатырей не было, это народ свои подвиги в лицах воплощал, так запоминал он великую работу построения
русской земли!
—
Русский солдат — это, брат, не фунт изюму! — воскликнул хрипло Рыбников, громыхая шашкой. — Чудо-богатыри, как говорил бессмертный Суворов. Что? Не правду я говорю? Одним словом… Но скажу вам откровенно: начальство наше на Востоке не годится ни к черту! Знаете известную нашу поговорку: каков поп, таков и приход. Что? Не верно? Воруют, играют в карты, завели любовниц… А ведь известно: где черт не поможет, бабу пошлет.
Вы грозны на словах, попробуйте на деле!
Иль старый
богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль
русского царя бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль
русский от побед отвык?
В лесах на севере в тот день первый оратай
русской земли вспоминался, любимый сын Матери-Сырой Земли,
богатырь, крестьянством излюбленный, Микула Селянинович, с его сошкой дорогá чёрна дерева, с его гужиками шелкóвыми, с омешиком [Омéжь — сошник, лемех — часть сохи. Присóшек то же, что полица — железная лопаточка у сохи, служащая для отвалу земли.] серебряным, с присóшками красна золота.
Кряхтя, потея, кашляя, поминутно сморкаясь, начал он повествовать о том, как во время оно
богатыри русские кощеев колотили да на красавицах женились.
Все дотоле пользовавшиеся сердечным ее расположением голландцы, немцы, французы, поляки и алжирцы были пигмеи сравнительно с этим
русским могучим
богатырем.
A война все кипит, все пылает своим кровавым полымем. Все идут и идут на защиту правого дела могучие
русские дружины, смелая и непоколебимая мужественная армия и бесстрашно рвутся вперед на врагов отечества наши славные герои — чудо-богатыри!
Я не могу сидеть здесь, сложа руки, когда там будут драться за честь нашей общей родины храбрые
русские витязи-богатыри!
— Господи! И откуда они берутся такие герои! Помогать носить таких же раненых, как и сам он, на перевязочный пункт… В виду предстоящего боя отказываться от услуг лазарета, чтобы только иметь возможность участвовать в нем… Да как же не побеждать после этого славному
русскому воинству с такими встречающимися на каждом шагу героями, чудо-богатырями!
Или вы желаете услышать еще раз про славное занятие нашими чудо-богатырями древних городов Галича и Львова, или про преследование ими вашей разбитой австро-венгерской армии, отступающей перед славным
русским оружием?
— Я видала нынче
русских героев, тетя Родайка: настоящих героев. Они готовы защищать своих более слабых по численности славянских братьев не на жизнь, a на смерть защищать! О, тетя, — захлебываясь от восторга, говорила она, это — орлы! Это титаны. Титаны-богатыри, говорю я тебе! Сколько в них спокойствия и уверенности в своем праве. Сколько мужества и великодушия, если бы ты знала, — и Милица наскоро передала старухе вынесенные ею впечатления сегодняшнего утра.
Третий, самый веселый
богатырь моего времени, был Иван Филиппович Кассель, имеющий даже двойную известность в
русской армии. Во-первых, торгуя военными вещами, он обмундировал чуть ли не всех офицеров, переходивших в Крым через Киев, а во-вторых, он положил конец большой войне, не значащейся ни в каких хрониках, но тем не менее продолжительной и упорной.
Весть эта проникла и в народную массу, среди которой отставные солдаты, иные даже бывшие под командой Александра Васильевича, распространяли о нем чуть не легенды, воспламенявшие народное воображение и делавшие Суворова новым
богатырем земли
Русской.
Тут Александр Васильевич Суворов впервые видел
русские войска в настоящем деле, и в душе его сложилось убеждение, что с ними можно легко победить весь мир. Тут впервые назвал он
русского солдата «чудо-богатырем» и это название сохранил за ним всю свою жизнь, так как не имел случая ни разу убедиться в его неправильности.
Русские дрались с тем сознательным одушевлением, которое уже одно дает верный залог победы.
— Ко мне, сюда, братцы!.. Бей штыком!.. Колоти прикладом! Не задерживай! Шибко или вперед!.. Ух, махни!.. Головой тряхни!.. Вперед, мы
русские!.. Чудо-богатыри, вперед!.. Катай!.. Ура!..
Все ощущали какое-то странное состояние духа при виде этих плачущих людей, один из которых был сын государя, а другой убеленный сединами, покрытый неувядаемыми лаврами,
богатырь земли
русской.
— Спасибо, чудо-богатырь, славно намылили голову бунтовщикам, другой раз не сунутся будить
русских людей, спросонок
русский человек бьет еще сильнее… Спасибо, чудо-богатыри!
Что касается до нижних чинов, то они все ведут себя настоящими
богатырями, принуждённые биться не только с хитрым и отчаянным врагом, но и с условиями непривычной для них гористой местности, невыносимой, удушливой жарою, усугубляемой тяжёлым снаряжением
русского солдата.
В 1815 году повторилась почти такая же жестокая зима, какая была и в незабвенном для России 1812 году, когда
русский богатырь-мороз, явился истинным посланником Всемогущего Бога для избавления в союзе с огнем народного негодования, выразившемся в московском пожаре, многострадальной
русской земли.
Внизу была благодатная осень, а на горах суровая зима. Вверху и в самую ясную погоду холод, ветер, а внизу, под ногами храброго войска, тепло, гром и молния. Насмотрелись там чудес природы чудо-богатыри, солдатушки Суворова. Несмотря на это бедственное положение, они не горевали — за них горевал отец всего
русского воинства — Суворов.
— Мир вам, убитые! — говорил Суворов. — Царство небесное вам, христолюбивые воины, за православную веру, за матушку-царицу, за
Русскую землю павшие! Мир вам! Царство вам небесное! Богатыри-витязи, вы приняли венец мученический, венец славы!.. Молите Бога о нас.
В конце концов восторженные, огненные речи друга возымели свое действие на Николая Павловича; в нем проснулся тот
русский богатырь-солдат, который скрыт под тонким мундиром всякого честного офицера, и он с воодушевлением стал рисовать Андрею Павловичу картины их будущей бивачной жизни, заранее предвкушая сладость несомненной победы над «общеевропейским врагом», «палачом свободы», «насадителем военной тирании» Наполеоном, этим воплощенным зверем Апокалипсиса.
Высокий, пожилой — Потемкину в то время перевалило за пятьдесят — широкоплечий
богатырь, в ярком мундире, обшитом сплошь золотым шитьем, с широкой грудью, покрытой рядом звезд и крестов,
русских и иноземных, он уже вышел из кабинета.
— Огонь, чудо-богатырь… Прощай, Огонь… Прощай, чудо-богатырь… Прощайте и вы все, чудо-богатыри, все вы молодцы, все
русские.
— Нет, совсем не об этом благородном чудаке. Твой новый опекун
русский, полковник, чудо-богатырь.