Неточные совпадения
Дети, которые при
рождении оказываются не обещающими быть твердыми в бедствиях, умерщвляются; люди крайне престарелые и негодные для работ тоже могут быть умерщвляемы, но только в таком случае, если, по соображениям околоточных надзирателей, в общей экономии наличных сил города чувствуется излишек.
«Эта холодность — притворство чувства, — говорила она себе. — Им нужно только оскорбить меня и измучать
ребенка, а я стану покоряться им! Ни за что! Она хуже меня. Я не лгу по крайней мере». И тут же она решила, что завтра же, в самый день
рожденья Сережи, она поедет прямо в дом мужа, подкупит людей, будет обманывать, но во что бы ни стало увидит сына и разрушит этот безобразный обман, которым они окружили несчастного
ребенка.
— Ты говоришь, что это нехорошо? Но надо рассудить, — продолжала она. — Ты забываешь мое положение. Как я могу желать
детей? Я не говорю про страдания, я их не боюсь. Подумай, кто будут мои
дети? Несчастные
дети, которые будут носить чужое имя. По самому своему
рождению они будут поставлены в необходимость стыдиться матери, отца, своего
рождения.
Родители были дворяне, но столбовые или личные — Бог ведает; лицом он на них не походил: по крайней мере, родственница, бывшая при его
рождении, низенькая, коротенькая женщина, которых обыкновенно называют пигалицами, взявши в руки
ребенка, вскрикнула: «Совсем вышел не такой, как я думала!
Ум и сердце
ребенка исполнились всех картин, сцен и нравов этого быта прежде, нежели он увидел первую книгу. А кто знает, как рано начинается развитие умственного зерна в детском мозгу? Как уследить за
рождением в младенческой душе первых понятий и впечатлений?
В течение целых шестидесяти лет, с самого
рождения до самой кончины, бедняк боролся со всеми нуждами, недугами и бедствиями, свойственными маленьким людям; бился как рыба об лед, недоедал, недосыпал, кланялся, хлопотал, унывал и томился, дрожал над каждой копейкой, действительно «невинно» пострадал по службе и умер наконец не то на чердаке, не то в погребе, не успев заработать ни себе, ни
детям куска насущного хлеба.
И скучал-то я тогда светло и счастливо, как
дети скучают накануне праздника или дня
рождения.
Сверх дня
рождения, именин и других праздников, самый торжественный сбор родственников и близких в доме княжны был накануне Нового года. Княжна в этот день поднимала Иверскую божию матерь. С пением носили монахи и священники образ по всем комнатам. Княжна первая, крестясь, проходила под него, за ней все гости, слуги, служанки, старики,
дети. После этого все поздравляли ее с наступающим Новым годом и дарили ей всякие безделицы, как дарят
детям. Она ими играла несколько дней, потом сама раздаривала.
Это случилось вскоре после
рождения второго
ребенка, Николая.
Рождение каждого нового человека в семье встречается неприветливо; над колыбелью
ребенка не поют песен и слышатся одни только зловещие причитывания.
В той самой комнате, где некогда родился Петр, стояла тишина, среди которой раздавался только всхлипывающий плач
ребенка. Со времени его
рождения прошло уже несколько дней, и Эвелина быстро поправлялась. Но зато Петр все эти дни казался подавленным сознанием какого-то близкого несчастья.
Ребенок ей и улыбнулся, по наблюдению ее, в первый раз от своего
рождения.
Ульрих Райнер был теперь гораздо старше, чем при
рождении первого
ребенка, и не сумасшествовал.
Ребенка при св. крещении назвали Васильем. Отец звал его Вильгельм-Роберт. Мать, лаская
дитя у своей груди, звала его Васей, а прислуга Вильгельмом Ивановичем, так как Ульрих Райнер в России именовался, для простоты речи, Иваном Ивановичем. Вскоре после похорон первого сына, в декабре 1825 года, Ульрих Райнер решительно объявил, что он ни за что не останется в России и совсем переселится в Швейцарию.
Рождение этого мальчика было поводом к тяжелым семейным сценам, дорого обошедшимся и Райнеру, и его жене, и самому
ребенку.
На днях — это было в день моего
рождения (helas! твоей pauvre mere исполнилось сорок лет, mon enfant! [увы!.. бедной матери…
дитя мое! (франц.)]) — он является прямо в мой будуар.
— Кантонист — солдатский сын, со дня
рождения числившийся за военным ведомством и обучавшийся в низшей военной школе.] другой из черкесов, третий из раскольников, четвертый православный мужичок, семью,
детей милых оставил на родине, пятый жид, шестой цыган, седьмой неизвестно кто, и все-то они должны ужиться вместе во что бы ни стало, согласиться друг с другом, есть из одной чашки, спать на одних нарах.
«Но, — скажут на это, — всегда во всех обществах большинство людей: все
дети, все поглощаемые трудом детоношения,
рождения и кормления женщины, все огромные массы рабочего народа, поставленные в необходимость напряженной и неустанной физической работы, все от природы слабые духом, все люди ненормальные, с ослабленной духовной деятельностью вследствие отравления никотином, алкоголем и опиумом или других причин, — все эти люди всегда находятся в том положении, что, не имея возможности мыслить самостоятельно, подчиняются или тем людям, которые стоят на более высокой степени разумного сознания, или преданиям семейным или государственным, тому, что называется общественным мнением, и в этом подчинении нет ничего неестественного и противоречивого».
Наконец, получив в наследство село Степанчиково, что увеличило его состояние до шестисот душ, он оставил службу и, как уже сказано было, поселился в деревне вместе с своими
детьми: восьмилетним Илюшей (
рождение которого стоило жизни его матери) и старшей дочерью Сашенькой, девочкой лет пятнадцати, воспитывавшейся по смерти матери в одном пансионе, в Москве.
Рождение Елены Николаевны расстроило ее здоровье, и она уже не могла более иметь
детей; Николай Артемьевич намекал на это обстоятельство, оправдывая свое знакомство с Августиной Христиановной.
Несчастия этого
ребенка начались прежде его
рождения.
Ты права! что такое жизнь? жизнь вещь пустая.
Покуда в сердце быстро льется кровь,
Всё в мире нам и радость и отрада.
Пройдут года желаний и страстей,
И всё вокруг темней, темней!
Что жизнь? давно известная шарада
Для упражнения
детей;
Где первое —
рожденье! где второе —
Ужасный ряд забот и муки тайных ран,
Где смерть — последнее, а целое — обман!
В полиции, под Лефортовской каланчой, дежурный квартальный, расправившись с пьяными мастеровыми, которых, наконец, усадили за решетки, составил протокол «о неизвестно кому принадлежащем младенце, по видимости, мужского пола и нескольких дней от
рождения, найденном юнкером Гиляровским, остановившимся по своей надобности в саду Лефортовского госпиталя и увидавшим оного младенца под кустом». Затем было написано постановление, и
ребенка на извозчике немедленно отправили с мушкетером в воспитательный дом.
Чувствуя себя в ночь
рождения Младенца, любившего их, королями и хозяевами жизни, —
дети не скупятся воздать взрослым за год их скучной власти минутами своего веселого могущества: взрослые дяденьки тяжело подпрыгивают, увертываясь от огня, и добродушно просят о пощаде...
Рождение этого
ребенка имело весьма благотворное, но самое непродолжительное влияние на крутой нрав князя.
Вспомнилось и детство, и служба в гусарском полку, и сватовство, и
рождение первого
ребенка…
Но даже и
дети не знали, что задолго до их
рождения, в первую пору своего замужества, она пережила тяжелую, страшную и не совсем обычную драму, и что сын Саша не есть ее первый и старший сын, каким себя считал. И уж никак не предполагали они, что город Н. дорог матери не по радостным воспоминаниям, а по той печали и страданию, что испытала она в безнадежности тогдашнего своего положения.
И вот, когда
дети перестали поздравлять родителей с добрым утром и целованием родительских ручек выражать волнующие их чувства по поводу съеденного обеда, когда самовар, около которого когда-то ютилась семья, исчез из столовой куда-то в буфетную, откуда чай, разлитый рукой наемника, разносился по закоулкам квартиры, когда дни именин и
рождений сделались пустой формальностью, служащей лишь поводом для выпивки, — только тогда прозорливые люди догадались, что семейству угрожает действительная опасность.
Муж, напротив, со времени
рождения нашего первого сына стал прежним, кротким, спокойным домоседом и прежнюю свою нежность и веселье перенес на
ребенка.
Это были
рождение моего первого
ребенка и смерть Татьяны Семеновны.
Пожалуйте. Оспа пристала, да какая! Так отхлестала бедных малюток и так изуродовала, что страшно было смотреть на них. Маменька когда увидели сих
детей своих, то, вздохнувши тяжело, покачали головою и сказали:"А что мне в таких
детях? Хоть брось их! Вот уже трех моих
рождений выкидываю из моего сердца, хотя и они кровь моя. Как их любить наравне с прочими
детьми! Пропали только мои труды и болезни!"И маменька навсегда сдержали слово: Павлусю, Юрочку и Любочку они никогда не любили за их безобразие.
— Но оставьте в покое недовершенное произведение натуры; не воспаляйте воображения
детей; дайте укрепиться молодым нервам и не приводите их в напряжение, если не хотите, чтобы равновесие жизни расстроилось с самого начала!» Леон на десятом году от
рождения мог уже часа по два играть воображением и строить замки на воздухе.
Зыбкина. Такой уж от
рождения. Ты помнишь, когда он родился-то? В этот год дела наши расстроились; из богатства мы пришли в бедность; муж долго содержался за долги, а потом и помер — сколько горя-то было у меня. Вот, должно быть, на ребенка-то и подействовало, и вышел он с повреждением в уме.
Где мнить мне, государь!
Ты лучше знаешь. Не хотел ты слушать,
Что про его
рождение тебе
Сказала я. Когда ты положил,
Чтоб этот безотецкий сын
детейСбил с разума, — твоя святая воля!
Так, значит, быть должно!
Сами можете себе вообразить, как я после известия о
рождении сына нетерпеливо кончал свои визиты к остальным маякам и с каким чувством через две недели выскочил с катера на родной берег этого города, где меня ждали жена и
ребенок.
Живем наново и опять так же невозмутимо хорошо, как жили. Мой немчик растет, и я его, разумеется, люблю. Мое ведь
дитя! Мое
рожденье! Лина — превосходная мать, а баронесса Венигрета — превосходная бабушка. Фридька молодец и красавец. Барон Андрей Васильевич носит ему конфекты и со слезами слушает, когда Лина ему рассказывает, как я люблю
дитя. Оботрет шелковым платочком свои слезливые голубые глазки, приложит ко лбу мальчика свой белый палец и шепчет...
Его жена Степанида,
дети и внуки вышли на улицу, чтобы посмотреть. Мало-помалу собралась толпа. Подошли Лычковы, отец и сын, оба безбородые с
рождения, с опухшими лицами и без шапок. Подошел и Козов, высокий худой старик с длинной, узкой бородой, с палкой крючком; он всё подмигивал своими хитрыми глазами и насмешливо улыбался, как будто знал что-то.
Брак, настоящий брак, состоящий в
рождении и воспитании
детей, есть посредственное служение богу — служение богу через
детей. «Если я не сделал того, что мог и должен был сделать, так вот на смену мне мои
дети, — они будут делать».
Появившись у постели Нюточки в первый день
рождения сына, он в следующий раз пожаловал только на четвертый и, без дальних околичностей, сразу заговорил о том, что ребенка-то пора бы уж и пристроить.
Участь
ребенка еще до его
рождения была уже определена Ардальоном.
Она тиха и безвредна, как
ребенок, — гораздо безвреднее, нежели все остальные, потому что вред, причиняемый людьми, заключается в языке их, а бедная Мариам нема от
рождения.
При
рождении нового
ребенка вдруг становится ясным и достоверным, что вновь родившийся на самом деле всегда существовал у своих родителей, извечно с ними, и даже не может быть представлен для них несуществующим [И для этого чувства находится многое объясненным в учении А. Н. Шмидт.].
И я взял из его рук письмо maman от довольно давней уже даты и прочел весть, которая меня ошеломила. Maman, после кратких выражений согласия с Кольбергом, что «не все в жизни можно подчинить себе», справедливость этого вывода применяет к Христе, которая просто захотела погибнуть, и погибла. Суть дела была в том, что у Христи явилось
дитя,
рождение его было неблагополучно — и мать и
ребенок отдали богу свои чистые души.
Пушкин, отправляясь в Болдино (в моем, Лукояновском уезде), живал в Нижнем, но это было еще до моего
рождения. Дядя П.П.Григорьев любил передавать мне разговор Пушкина с тогдашней губернаторшей, Бутурлиной, мужем которой, Михаилом Петровичем, меня всегда дразнили и пугали, когда он приезжал к нам с визитом. А дразнили тем, что я был
ребенком такой же «курносый», как и он.
Горячие, сухие губы прикоснулись к ее лбу… Ей захотелось плакать. Не желанное
рожденье здорового
ребенка представилось ей, а собственная смерть…
Воспитавшись и выросши в ложных учениях нашего мира, утвердивших его в уверенности, что жизнь его есть не что иное, как его личное существование, начавшееся с его
рождением, человеку кажется, что он жил, когда был младенцем,
ребенком; потом ему кажется, что он не переставая жил, будучи юношей и возмужалым человеком.
Страшно и жутко отречься от видимого представления о жизни и отдаться невидимому сознанию ее, как страшно и жутко было бы
ребенку рожаться, если бы он мог чувствовать свое
рождение, — но делать нечего, когда очевидно, что видимое представление влечет к смерти, а невидимое сознание одно дает жизнь.
При этом шут не перестает вставлять свои несмешные шутки. Приходит муж Гонерилы, хочет успокоить Лира, но Лир проклинает Гонерилу, призывая на нее или бесплодие, или
рождение такого урода-ребенка, который отплатил бы ей насмешкой и презрением за ее материнские заботы и этим показал бы ей весь ужас и боль, причиняемую детской неблагодарностью.
— Да, скоро хоть лечиться от полноты, а помнишь, какая худая я была? ужасно. Это от
детей, Мишель: мама говорила, что и она до моего
рождения была слабенькая. А ты заметил, Мишель?.. Нет, не скажу!
Потом было у них с Таисией много радости с устройством квартиры, с мебелью и арматурой, потом со счастливым
рождением первого
ребенка, девочки, названной в честь бабушки Еленой, Леночкой — жертва не оказалась бесплодной. Но и люди не оказались неблагодарными, и если Таисия больше молчала, храня свою тайну, то Михаил Михайлович каждый день вспоминал о маман и твердо и на все времена для
детей и внуков установил ее культ.
Просьбу ее относительно этого
ребенка граф исполнил; он приобрел для него дворянство, что при тех известных исключительных обстоятельствах, при каких произошло
рождение мальчика, представляло большие затруднения.