Неточные совпадения
Нет, просто не приберешь слова: галантёрная половина
человеческого рода, да и ничего больше!»
Конечно, мудрена женская половина
человеческого рода; но почтенные читатели, надо признаться, бывают еще мудренее.
— Ну, а коли я соврал, — воскликнул он вдруг невольно, — коли действительно не подлец человек, весь вообще, весь
род, то есть
человеческий, то значит, что остальное все — предрассудки, одни только страхи напущенные, и нет никаких преград, и так тому и следует быть!..
Он издавна привык думать, что идея — это форма организации фактов, результат механической деятельности разума, и уверен был, что основное
человеческое коренится в таинственном качестве, которое создает исключительно одаренных людей, каноника Джонатана Свифта, лорда Байрона, князя Кропоткина и других этого
рода.
Он видел, что заронил в нее сомнения, что эти сомнения — гамлетовские. Он читал их у ней в сердце: «В самом ли деле я живу так, как нужно? Не жертвую ли я чем-нибудь живым,
человеческим, этой мертвой гордости моего
рода и круга, этим приличиям? Ведь надо сознаться, что мне иногда бывает скучно с тетками, с папа и с Catherine… Один только cousin Райский…»
И только верующая душа несет горе так, как несла его эта женщина — и одни женщины так выносят его!» «В женской половине
человеческого рода, — думалось ему, — заключены великие силы, ворочающие миром.
Во-вторых, люди эти в этих заведениях подвергались всякого
рода ненужным унижениям — цепям, бритым головам, позорной одежде, т. е. лишались главного двигателя доброй жизни слабых людей — зaботы о мнении людском, стыда, сознания
человеческого достоинства.
Не говоря уже о том, что по лицу этому видно было, какие возможности духовной жизни были погублены в этом человеке, — по тонким костям рук и скованных ног и по сильным мышцам всех пропорциональных членов видно было, какое это было прекрасное, сильное, ловкое
человеческое животное, как животное, в своем
роде гораздо более совершенное, чем тот буланый жеребец, зa порчу которого так сердился брандмайор.
Всякого
рода ограничения бывают прагматически нужны в известные периоды
человеческой эволюции.
Ко всем другим субъектам
человеческого рода эти же самые истязатели относятся даже благосклонно и кротко, как образованные и гуманные европейские люди, но очень любят мучить детей, любят даже самих детей в этом смысле.
Как это все укладывалось в его голове и почему это казалось ему так просто — объяснить не легко, хотя и не совсем невозможно: обиженный, одинокий, без близкой души
человеческой, без гроша медного, да еще с кровью, зажженной вином, он находился в состоянии, близком к помешательству, а нет сомнения в том, что в самых нелепых выходках людей помешанных есть, на их глаза, своего
рода логика и даже право.
Кто не почитает их извергами
человеческого рода, равными покойным подьячим или, по крайней мере, муромским разбойникам?
Известны были, впрочем, два факта: во-первых, что в летописях малиновецкой усадьбы, достаточно-таки обильных сказаниями о последствиях тайных девичьих вожделений, никогда не упоминалось имя Конона в качестве соучастника, и во-вторых, что за всем тем он, как я сказал выше, любил, в праздничные дни, одевшись в суконную пару, заглянуть в девичью, и, стало быть, стремление к прекрасной половине
человеческого рода не совсем ему было чуждо.
Отец Афанасий объявил только, что всякого, кто спознается с Басаврюком, станет считать за католика, врага Христовой церкви и всего
человеческого рода.
Итак, вместо того чтобы провесть, соблазнить и одурачить других, враг
человеческого рода был сам одурачен.
Вот наиболее замечательные места из его письма: «Мы не принадлежим ни к одному из великих семейств
человеческого рода; мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того ни другого.
Стоя как бы вне времени, мы не были затронуты всемирным воспитанием
человеческого рода».
И не мог осмыслить человек этой власти над ним естественного, обожествленного человечества,
человеческого общества,
человеческого рода, вечно умирающего и вечно рождающего, беспощадно разбивающего все надежды личности на вечную и совершенную жизнь.
В природном порядке, в жизни
человеческого рода все подчинено закону тления; каждое поколение съедается поколением последующим, унавоживает своими трупами почву для цветения молодой жизни; каждое
человеческое лицо превращается в средство для новых
человеческих лиц, которых ждет та же участь; каждое лицо рождает будущее и умирает в акте рождения, распадается в плохой бесконечности.
Гнет позитивизма и теории социальной среды, давящий кошмар необходимости, бессмысленное подчинение личности целям
рода, насилие и надругательство над вечными упованиями индивидуальности во имя фикции блага грядущих поколений, суетная жажда устроения общей жизни перед лицом смерти и тления каждого человека, всего человечества и всего мира, вера в возможность окончательного социального устроения человечества и в верховное могущество науки — все это было ложным, давящим живое
человеческое лицо объективизмом, рабством у природного порядка, ложным универсализмом.
Человеческий род механически подчинил себе человека, поработил его своим целям, заставил служить его своему благу, навязал ему свое общее и как бы объективное сознание.
Естественные религии организовали жизнь
рода, спасали человечество от окончательного распадения и гибели, создавали колыбель истории, той истории, которая вся покоится на натуральном
роде, на естественном продолжении человечества во времени, но имеет своей конечной задачей преобразить
человеческий род в богочеловечество, победив естественную стихию.
И живет
человеческий род, весь отравленный этим трупным ядом своих предшественников, всех предыдущих поколений, всех
человеческих лиц, так же жаждавших полноты жизни и совершенства; живет человек безумной мечтой победить смерть рождением, а не вечной жизнью, победить ужас прошлого и настоящего счастьем будущего, для которого не сохранится ни один живой элемент прошлого.
Журавль очень прожорлив и за недостатком корма, приготовляемого для него
человеческими руками, жадно глотает все что ни попало: семена разных трав, ягоды всякого
рода, мелких насекомых и земляных червей, наконец ящериц, лягушек, мышей, маленьких сусликов и карбышей, не оперившихся мелких птичек и всяких змей; к последним журавль имеет особенный аппетит.
Табак, чай и кофе — три адских зелья, которыми сатана окончательно погубит
человеческий род.
Личные симпатии Райнера влекли его к социалистам. Их теория сильно отвечала его поэтическим стремлениям. Поборников национальной независимости он уважал за проявляемые ими силу и настойчивость и даже желал им успеха; но к их планам не лежало его сердце. Никакого обособления он не признавал нужным при разделе естественных прав
человеческого рода.
— Как что же? — перебил его Неведомов. — Поэзия, в самых смелых своих сравнениях и метафорах, все-таки должна иметь здравый
человеческий смысл. У нас тоже, — продолжал он, видимо, разговорившись на эту тему, — были и есть своего
рода маленькие Викторы Гюго, без свойственной, разумеется, ему силы.
То же должно сказать и о бедствиях, которые, в форме повальных болезней, неурожаев и проч., постигают
человеческий род и которые поистине были бы непереносны, если б бедствующему человеку не являлась на помощь любовь к отечеству, споспешествуемая благотворным сознанием, что закон неукоснительно преследует людей, не умеющих быть твердыми в бедствиях".
В комнатах господского дома гудела и переливалась пестрая и говорливая волна кружев, улыбок, цветов, восторженных взглядов, блонд и самых бессодержательных фраз; более положительная и тяжеловесная половина
человеческого рода глупо хлопала глазами и напрасно старалась попасть в тон салонного женского разговора.
Тем, кто не был в этот день на службе, интересное известие обязательно развез доктор Кормилицын, причем своими бессвязными ответами любопытную половину
человеческого рода привел в полное отчаяние.
Пока шла ожесточенная борьба партий, беззаботная половина
человеческого рода веселилась напропалую, изобретая каждый день новое удовольствие.
Собственно, такие балы для слабой половины
человеческого рода были единственным случаем, когда они имели возможность показать себя.
Может быть, сам по себе взятый, он совсем не так неблагонадежен, как кажется впопыхах. В дореформенное время, по крайней мере, не в редкость бывало встретить такого
рода аттестацию:"человек образа мыслей благородного, но в исполнении служебных обязанностей весьма усерден". Вот видите ли, как тогда правильно и спокойно оценивали
человеческую деятельность; и благороден, и казенного интереса не чужд… Какая же в том беда, что человек благороден?
Шумели, пили водку, потирали руки, проектировали меры по части упразднения
человеческого рода, писали вопросные пункты, проклинали совесть, правду, честь, проливали веселые крокодиловы слезы…
Если мы проведем черту, отделяющую человечество, так что исключим низших представителей
человеческого рода, то где мы проведем черту?
«Не заботясь о завтрашнем дне, — о том, что есть, и что пить, и во что одеться; не защищая свою жизнь, не противясь злу насилием, отдавая свою жизнь за други своя и соблюдая полное целомудрие, человек и
человеческий род не могут существовать», — думают и говорят они.
Если же мы захватим всех людей без исключения, то почему же мы захватим одних только людей, а не высших животных, из которых многие выше низших представителей
человеческого рода?
— Вы, кажется, спрашиваете, полковник: «что это значит?» — торжественно проговорил Фома, как бы наслаждаясь всеобщим смущением. — Удивляюсь вопросу! Разъясните же мне, с своей стороны, каким образом вы в состоянии смотреть теперь мне прямо в глаза? разъясните мне эту последнюю психологическую задачу из
человеческого бесстыдства, и тогда я уйду, по крайней мере обогащенный новым познанием об испорченности
человеческого рода.
И как это в жизни все происходит роковым образом: прижало человека к стене, а тут враг
человеческого рода в лице Порфирыча и подкатится горошком.
Впрочем, на прощанье, когда о. Крискент провожал Татьяну Власьевну в переднюю, он переменил тон и заговорил о тленности всего земного и
человеческой гордости, об искушениях врага
человеческого рода и слабости человека.
С Ефимом Федоровичем случилось явление, весьма часто повторяющееся между грубой половиной
человеческого рода — мужчинами.
— Дарья Михайловна ошибается, — начал он неверным голосом, — я не на одних женщин нападаю: я до всего
человеческого рода не большой охотник.
Обстановка конторы отличалась большой простотой и тем отчаянным беспорядком, какой всюду вносит с собой грубая половина
человеческого рода.
Так эгоисты доставляют себе своего
рода спокойное счастие, заглушая все
человеческие чувства, удаляя от себя все неприятное, огорчительное.
Такого
рода факты никогда не совершаются не в свое время; время для науки настало, она достигла до истинного понятия своего; духу
человеческому искусившемуся на всех ступенях лестницы самопознания, начала раскрываться истина в стройном наукообразном организме и притом в живом организме.
Они намеренно, с усилиями поднялись на точку равнодушия ко всему
человеческому, считая ее за истинную высоту; им не всегда надобно верить, что они без сердца, — они часто прикидываются такими (нового
рода captatio benevolentiae [погоня за расположением (лат.).]).
В четвертой части находим рассказ о человеке, который ожесточен был против лекарств и еще более утвержден в своем предубеждении отцом игуменом на Перерве, куда он ездил молиться богу, — «его преподобие имел такое мнение, что всякий доктор должен быть неминуемо колдун и что весь корпус медиков есть не что иное, как сатанино сонмище, попущенное гневом божиим на пагубу
человеческого рода».
Он риторически доказывал, что божок Амур есть великий шалун и большой мучитель
человеческого рода, тешащийся страданиями нас, влюбленных.
Щавинский — и по
роду его занятия и по склонностям натуры — был собирателем
человеческих документов, коллекционером редких и странных проявлений
человеческого духа.
Везде она меня как-то случайно отыскивала, встречалась со мной с дружескими поцелуями и объятиями и всегда неустанно жаловалась на злокозненные происки
человеческого рода, избравшего ее, Домну Платоновну, своей любимой жертвой и каким-то вечным игралищем.