Неточные совпадения
Всё, что он видел в окно кареты, всё в этом холодном чистом воздухе, на этом бледном свете заката было так же свежо, весело и сильно, как и он сам: и крыши домов, блестящие в лучах спускавшегося солнца, и
резкие очертания заборов и
углов построек, и фигуры изредка встречающихся пешеходов и экипажей, и неподвижная зелень дерев и трав, и поля с правильно прорезанными бороздами картофеля, и косые тени, падавшие от домов и от дерев, и от кустов, и от самых борозд картофеля.
Свет усилился, и они, идя вместе, то освещаясь сильно огнем, то набрасываясь темною, как
уголь, тенью, напоминали собою картины Жерардо della notte. [Della notte (ит.) — ночной, прозвище, данное итальянцами голландскому художнику Герриту (ван Гарарду) Гонтгорсту (1590–1656), своеобразие картин которого основано на
резком контрасте света и тени.]
Быстрым жестом он показал Самгину кукиш и снова стал наливать рюмки. Алина с Дуняшей и филологом сидели в
углу на диване, филолог, дергаясь, рассказывал что-то, Алина смеялась, она была настроена необыкновенно весело и все прислушивалась, точно ожидая кого-то. А когда на улице прозвучал
резкий хлопок, она крикнула...
Она не хочет быть львицей, обдать
резкой речью неловкого поклонника, изумить быстротой ума всю гостиную, чтоб кто-нибудь из
угла закричал: «браво! браво!»
— Клавдюшка! подлячка у тебя мать? говори! подлячка? — раздавался во всех
углах дома ее
резкий крик.
Если в это время кто-нибудь делал
резкое движение или заговаривал с соседом, — Лотоцкий протягивал руку и, странно сводя два пальца, указательный и мизинец, показывал ими в
угол, произнося фамилию виновного быстро, с выкриком на последнем слоге, и пропуская почти все гласные...
Едва, как отрезанный, затих последний слог последнего падежа, — в классе, точно по волшебству, новая перемена. На кафедре опять сидит учитель, вытянутый, строгий, чуткий, и его блестящие глаза, как молнии, пробегают вдоль скамей. Ученики окаменели. И только я, застигнутый врасплох, смотрю на все с разинутым ртом… Крыштанович толкнул меня локтем, но было уже поздно: Лотоцкий с
резкой отчетливостью назвал мою фамилию и жестом двух пальцев указал на
угол.
I подняла голову, оперлась на локоть. По
углам губ — две длинные,
резкие линии — и темный
угол поднятых бровей: крест.
В подземелье, в темном
углу, на лавочке лежала Маруся. Слово «смерть» не имеет еще полного значения для детского слуха, и горькие слезы только теперь, при виде этого безжизненного тела, сдавили мне горло. Моя маленькая приятельница лежала серьезная и грустная, с печально вытянутым личиком. Закрытые глаза слегка ввалились и еще
резче оттенились синевой. Ротик немного раскрылся, с выражением детской печали. Маруся как будто отвечала этою гримаской на наши слезы.
Лицо Маркуши покривилось, волосы на нём ощетинились, а от
углов губ к ушам всползли две
резкие морщины. Тряхнув головой, он согнал их, а Матвей, заметив это, неприязненно подумал...
Нарядный черный автомобиль среди того пестрого и оглушительного движения, какое происходило на площади, был
резок, как неразгоревшийся, охваченный огнем
уголь.
Он вздрагивал весь, стоя против нее, и оглядывал ее с ног до головы укоризненным взглядом. Теперь слова выходили из груди у него свободно, говорил он негромко, но сильно, и ему было приятно говорить. Женщина, подняв голову, всматривалась в лицо ему широко открытыми глазами. Губы у нее вздрагивали, и
резкие морщинки явились на
углах их.
Через две недели после этой встречи известный нам человек стоял, с маленькой карточкой в руках, у дверей омнибусного бюро, близ св. Магдалины. На дворе был дождь и
резкий зимний ветер — самая неприятная погода в Париже. Из-за
угла Магдалины показался высокий желтый омнибус, на империале которого не было ни одного свободного места.
Оттого, что свет мелькал и дым от костра несло на ту сторону, нельзя было рассмотреть всех этих людей сразу, а видны были по частям то мохнатая шапка и седая борода, то синяя рубаха, то лохмотья от плеч до колен и кинжал поперек живота, то молодое смуглое лицо с черными бровями, такими густыми и
резкими, как будто они были написаны
углем.
Теперь я смотрел на женщину и видел, что это — человек, перешибленный пополам. Надежда закралась в нее, потом тотчас умирала. Она еще раз всплакнула и ушла темной тенью. С тех пор меч повис над женщиной. Каждую субботу беззвучно появлялась в амбулатории у меня. Она очень осунулась,
резче выступили скулы, глаза запали и окружились тенями. Сосредоточенная дума оттянула
углы ее губ книзу. Она привычным жестом разматывала платок, затем мы уходили втроем в палату. Осматривали ее.
Вдали, в грудах беспорядочно наваленных дров, мелькала пестрая, покрытая сажей толпа «дровосушек» и поденщиц, вызывавшая со стороны проходивших рабочих двусмысленные улыбки, совсем недвусмысленные шутки и остроты, и не менее откровенные ответы, и громкий девичий смех, как-то мало гармонировавший с окружающей обстановкой усталых лиц, железа,
угля и глухого грохота, прерываемого только
резким свистом и окриком рабочих.
Пятна румянца выступили
резче на его щеках, глаза были опущены вниз, правый
угол рта по временам судорожно подергивался.
Молодая женщина вся вздрогнула, как от внезапного удара. По лицу ее пробежала
резкая судорога, она с ненавистью взглянула на неосторожного допросчика и быстро поднялась на ноги. При этом она нечаянно толкнула чайник и, не обращая внимания на то, что вода лилась на
угли, скрылась в дверях избы.
— Опять шептаться! К печке захотелось? Спину погреть? К Оне Лихаревой в соседство? — снова прозвучал
резкий голос Павлы Артемьевны на всю рабочую комнату, после чего смолк в одно мгновение и без того чуть слышный шепот. И точно ему на смену раздалось тихое всхлипывание из дальнего
угла комнаты.
Она не ошиблась: в темном
углу за дверью лежал небольшой тюричек с толокном, леденцами и завернутый в мягкую обертку горячий, свежеиспеченный пеклеванный хлебец. Бельская сложила все это в карман, едва вместивший сокровища, и уже готовилась покинуть
угол, как вдруг неприятный,
резкий голос заставил ее вскрикнуть от испуга.
— Слышал сейчас, — ответил Теркин немного
резче и заходил по комнате в другом ее
углу. — То, что я сказал Александре Ивановне, то повторяю и вам, Иван Захарыч: должно быть, не зря арестовали Зверева и в острог посадили. Особенно сокрушаться этим не могу-с, воля ваша. Разумеется, от тюрьмы да от сумы никому нельзя открещиваться… Однако…
Цветы бились под холодным ветром, текла вода с деревьев. Катра села в
угол и все вздрагивала
резкими, короткими вздрагиваниями. Как будто каждый нерв в ней был насыщен электричеством и происходили непрерывные разряды. Лицо было серое, некрасивое. И серо смотрели из-за нее золотистые японские ширмы с волшебно вышитыми орлами и змеями.
Высокого роста стройный брюнет, с
резкими чертами, казалось, нерусского лица, с черными, как
уголь, глазами, горевшими металлическим блеском.
Покрывая музыку, смех, топот ног, весь тот шум, который производят люди, собравшись для веселья,
резкий, как голос попугая, он звучал во всех
углах и становился невыносим.
Я улыбался. Глаза г. К. стали круглые, как будто его душила петля; и вдруг, с тем неуважением к старости, которое отличало его, он
резким толчком свалил меня на кровать и сам отскочил в
угол. Когда же я с медленностью, естественной для моего возраста, стал выбираться из неудобного положения, в какое поставила меня несдержанность этого юнца, он громко закричал на меня...