Неточные совпадения
Ругался он тоже мягко и, видимо, сожалел о том, что надо ругаться. Самгин хмурился и молчал, ожидая: что будет дальше? А Самойлов вынул из кармана пиджака коробочку карельской березы, книжку папиросной бумаги, черешневый мундштук, какую-то спичечницу,
разложил все это
по краю
стола и, фабрикуя папиросу пальцами, которые дрожали, точно у алкоголика, продолжал...
Против него твердо поместился,
разложив локти
по столу, пожилой, лысоватый человек, с большим лицом и очень сильными очками на мягком носу, одетый в серый пиджак, в цветной рубашке «фантазия», с черным шнурком вместо галстука. Он сосредоточенно кушал и молчал. Варавка, назвав длинную двойную фамилию, прибавил...
— Сейчас девушка придет: будем кофты кроить, — сказала она. — Тут на
столе и
по стульям
разложим полотно и «унесемся» с ней в расчеты аршин и вершков…
Кузьма резал дымящийся окорок, подручные черпали серебряными ложками зернистую икру и
раскладывали по тарелочкам. Розовая семга сменялась янтарным балыком… Выпили
по стопке эля «для осадки». Постепенно закуски исчезали, и на месте их засверкали дорогого фарфора тарелки и серебро ложек и вилок, а на соседнем
столе курилась селянка и розовели круглые расстегаи.
В сундуках у него лежало множество диковинных нарядов: штофные юбки, атласные душегреи, шелковые сарафаны, тканные серебром, кики и кокошники, шитые жемчугами, головки и косынки ярких цветов, тяжелые мордовские мониста, ожерелья из цветных камней; он сносил всё это охапками в комнаты матери,
раскладывал по стульям,
по столам, мать любовалась нарядами, а он говорил...
Мать Енафа раскинула шелковую пелену перед киотом, затеплила перед ним толстую восковую свечу из белого воска и,
разложив на
столе толстую кожаную книгу, принялась читать акафист похвале-богородице; поклоны откладывались
по лестовке и с подрушником.
Вставши утром, она
по привычке садилась к письменному
столу,
по привычке же начинала
раскладывать карты, но никогда почти не доканчивала и словно застывала на месте с вперенными в окно глазами.
Гораздо больше нравился мне октавист Митропольский; являясь в трактир, он проходил в угол походкой человека, несущего большую тяжесть, отодвигал стул пинком ноги и садился,
раскладывая локти
по столу, положив на ладони большую, мохнатую голову. Молча выпив две-три рюмки, он гулко крякал; все, вздрогнув, повертывались к нему, а он, упираясь подбородком в ладони, вызывающе смотрел на людей; грива нечесаных волос дико осыпала его опухшее, бурое лицо.
Я стоял у
стола, склонясь над картой.
Раскладывая ее, Синкрайт отвел верхний угол карты рукой, сделав движение вправо от меня, и, машинально взглянув
по этому направлению, я увидел сбоку чернильного прибора фотографию под стеклом. Это было изображение девушки, сидевшей на чемоданах.
Каретные ваши, сак, шкатулка были принесены, и за всеми тяжестями явился наконец Григорий Ермолаевич, камердинер Бельтова, с последними остатками путевых снадобий — с кисетом, с неполною бутылкой бордо, с остатками фаршированной индейки;
разложив все принесенное
по столам и стульям, камердинер отправился выпить водки в буфет, уверяя буфетчика, что он в Париже привык,
по окончании всякого дела, выпивать большой птивер [рюмку (от фр. petit verre).] (так, как в России начинают тем же самым все дела).
Через несколько времени я нарушил обещание и рассказал Манасеиным, что хранится в сундуке, и мы потом не один раз, подглядывая в дверные щели, видели, как Ах-в, запершись на крючок,
раскладывал свои картинки
по постели,
по столам,
по стульям и даже
по полу.
Чтобы раз навсегда окончить с поводом постоянных насмешек, я
разложил свой синий сюртук на
стол, обозначил мелом на целых две четверти кратчайший против подола круг и с некоторым упоением обрезал
по намеченной черте губительные полы.
— Напрасно это, право, напрасно, — говорила Марья Гавриловна, когда Фленушка, вынимая из коробка гостинцы,
раскладывала их
по столу. — Что это так беспокоится Патап Максимыч?
Патап Максимыч своими руками отпер железный сундук. На
столе, поставленном возле, стал он
раскладывать найденные бумаги — в одну сторону откладывать тучные пачки серий, ломбардные билеты, наличные деньги;
по другую векселя — и сохранные расписки, в третью сторону клал купчие крепости и закладные разных людей. Особо клал Патап Максимыч счета и торговые книги, особо контракты и условия. Завещания не нашлось.
— Так нужно, — отвечала Алина, и затем, вынув из несгораемого шкафа большой саквояж, туго набитый драгоценными вещами залогодателей, подала его Кишенскому и велела держать, а сама быстро обежала квартиру, взяла еще несколько ценных вещей, оставшихся в небольшом количестве, свернула все это в шитую гарусную салфетку; собрала все бумаги с письменного
стола Висленева, отнесла их в темную кладовую, запиравшуюся железною дверью, и
разложила их
по полкам.
Звиздулин долго стеснялся и трусил. Наконец, когда Пересолин стал сердиться, фыркать и краснеть от нетерпения, он послушался. Собрав карточки и перетасовав, он
разложил их
по столу и начал объяснять...
Тут же, в земской избе,
по случайности, находился и труп, труп земского страхового агента Лесницкого, который три дня назад приехал в Сырню и, расположившись в земской избе и потребовав себе самовар, застрелился совершенно неожиданно для всех; и то обстоятельство, что он покончил с жизнью как-то странно, за самоваром,
разложив на
столе закуски, дало многим повод заподозрить тут убийство; понадобилось вскрытие.
На лице старухи было написано, что она, слава богу, сыта, одета, здорова, выдала единственную дочку за хорошего человека и теперь со спокойною совестью может
раскладывать пасьянс; дочь ее, небольшая полная блондинка лет двадцати, с кротким малокровным лицом, поставив локти на
стол, читала книгу; судя
по глазам, она не столько читала, сколько думала свои собственные мысли, которых не было в книге.
Во время этих приготовлений Полина шмыгала из комнаты в комнату, как мышка; казалось, все заботы
по хозяйству лежали на ней одной, потому что она так усердно хлопотала обо всем: то она ставила на
стол серебряные корзины с печеньем, то насыпала сахар, то
раскладывала по хрустальным вазам конфеты.
Мастерица ударного конвейера, товарищ Матюхина, быстро
раскладывает по длинному
столу конвейера кожаные нагрудники и нужные для каждой операции инструменты: ножи, ролики, штитцеры с зубчатыми колесиками.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись
по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым
столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня
раскладывала карты. Настасья Ивановна-шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, чтó она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
И так жутко посмотрела на меня, что не любовь, а ненависть, словно к врагу, прочел я в этих родных глазах. Так стало мне тоскливо и холодно, будто сижу я в самом настоящем окопе под дождем и прямо в меня целится проклятый немец. Конечно, завтра же куплю две тысячи папирос и
разложу по всем
столам, пусть не думает, что я жаден… но как она не понимает, что здесь не в жадности дело? Ах, Сашенька, Сашенька!