Неточные совпадения
Татьяна Юрьевна рассказывала что-то,
Из Петербурга воротясь,
С министрами про вашу
связь,
Потом
разрыв…
«Сотни людей увлекались этим», — попробовал он утешить себя,
разрывая бумажки все более торопливо и мелко, а уничтожив эту
связь свою
с прошлым, ногою примял клочки бумаги в корзине и
с удовольствием закурил папиросу.
«Она не мало видела людей, но я остался для нее наиболее яркой фигурой. Ее первая любовь. Кто-то сказал: “Первая любовь — не ржавеет”. В сущности, у меня не было достаточно солидных причин
разрывать связь с нею. Отношения обострились… потому что все вокруг было обострено».
Думалось трезво и даже удовлетворенно, — видеть такой жалкой эту давно чужую женщину было почти приятно. И приятно было слышать ее истерический визг, — он проникал сквозь дверь. О том, чтоб
разорвать связь с Варварой, Самгин никогда не думал серьезно; теперь ему казалось, что истлевшая эта
связь лопнула. Он спросил себя, как это оформить: переехать завтра же в гостиницу? Но — все и всюду бастуют…
Познакомившись
с редакциями, Иван Федорович все время потом не
разрывал связей с ними и в последние свои годы в университете стал печатать весьма талантливые разборы книг на разные специальные темы, так что даже стал в литературных кружках известен.
Тюфяев был в открытой
связи с сестрой одного бедного чиновника. Над братом смеялись, брат хотел
разорвать эту
связь, грозился доносом, хотел писать в Петербург, словом, шумел и беспокоился до того, что его однажды полиция схватила и представила как сумасшедшего для освидетельствования в губернское правление.
Наиболее боевыми были мои собственные статьи, и они иногда производили впечатление скандала, например, статьи против Карловацкого епископата, против
разрыва с Московской церковью, против осуждения митрополитом Сергием учения о Софии отца
С. Булгакова, против Богословского института в
связи с историей
с Г. П. Федотовым.
Как
связь Творца
с творением, так и
разрыв творения
с Творцом должны иметь свои окончательные, последние воплощения, в которых выявится вся полнота бытия этой
связи и вся пустота небытия этого
разрыва.
Эта давешняя сцена
с Варей случилась нечаянно, но мне в выгоду: она теперь видела и убедилась в моей приверженности, и что я все
связи для нее
разорву.
— Теодор! — продолжала она, изредка вскидывая глазами и осторожно ломая свои удивительно красивые пальцы
с розовыми лощеными ногтями, — Теодор, я перед вами виновата, глубоко виновата, — скажу более, я преступница; но вы выслушайте меня; раскаяние меня мучит, я стала самой себе в тягость, я не могла более переносить мое положение; сколько раз я думала обратиться к вам, но я боялась вашего гнева; я решилась
разорвать всякую
связь с прошедшим… puis, j’ai été si malade, я была так больна, — прибавила она и провела рукой по лбу и по щеке, — я воспользовалась распространившимся слухом о моей смерти, я покинула все; не останавливаясь, день и ночь спешила я сюда; я долго колебалась предстать пред вас, моего судью — paraî tre devant vous, mon juge; но я решилась наконец, вспомнив вашу всегдашнюю доброту, ехать к вам; я узнала ваш адрес в Москве.
По свойственной всем молодым людям житейской смелости, Павел решился навсегда
разорвать с отцом всякую
связь и начать жить своими трудами.
Но вот всё чаще в речь её стали вмешиваться тёмные пятна каких-то незнакомых слов, они разделяли,
разрывали понятное, и прежде чем он успевал догадаться, что значило то или другое слово, речь её уходила куда-то далеко, и неясно было: какая
связь между тем, что она говорит сейчас,
с тем, что говорила минутою раньше?
— Что я не русский, что мне не суждено жить в России, что тебе придется
разорвать все твои
связи с отечеством,
с родными?
Нелегко ей было
разорвать связь с Литвиновым; она его любила и, пославши ему записку, чуть не слегла в постель, беспрестанно плакала, похудела, пожелтела…
— Мне и двух недель достаточно. О Ирина! ты как будто холодно принимаешь мое предложение, быть может, оно кажется тебе мечтательным, но я не мальчик, я не привык тешиться мечтами, я знаю, какой это страшный шаг, знаю, какую я беру на себя ответственность; но я не вижу другого исхода. Подумай наконец, мне уже для того должно навсегда
разорвать все
связи с прошедшим, чтобы не прослыть презренным лгуном в глазах той девушки, которую я в жертву тебе принес!
Ибрагим предвидел уже минуту ее охлаждения; доселе он не ведал ревности, но
с ужасом ее предчувствовал; он воображал, что страдания разлуки должны быть менее мучительны, и уже намеревался
разорвать несчастную
связь, оставить Париж и отправиться в Россию, куда давно призывали его и Петр и темное чувство собственного долга.
Каренин. Моею женою для отправки ее мужу. Деньги эти она считала его собственностью и,
разорвав связи с ним, считала несправедливым удержать эти деньги.
Через несколько минут она шла по улице слободы, решив спрятаться у Серафимы Пушкаревой, шла — и в голове у нее вспыхивали одна за другой обидные и протестующие мысли о том, что — вот, нужно прятаться, что Четыхер может
разрывать на ней одежду и грозить побоями ей, что над ней будут смеяться из-за
связи с Девушкиным.
В Петербурге в 40-х годах случилось удивившее всех событие: красавец, князь, командир лейб-эскадрона кирасирского полка, которому все предсказывали и флигель-адъютантство и блестящую карьеру при императоре Николае I, за месяц до свадьбы
с красавицей фрейлиной, пользовавшейся особой милостью императрицы, подал в отставку,
разорвал свою
связь с невестой, отдал небольшое имение свое сестре и уехал в монастырь,
с намерением поступить в него монахом.
И, раз вырвав ее из этого подлого гнезда всякой мерзости и
разорвав, разумеется, все
связи с почтенными родственниками, я надеюсь, она доразовьется вполне.
— Очень просто… О нем у нас в записках была отдельная глава, которая начиналась так: «Фихте, замкнувшись в свое „я“,
разорвал всякую
связь с действительностью»…
Чтобы расширить круг суждения о качествах нашего народа, мы старались также провести несколько параллелей между людьми простого звания и между лицами того общества, которое называет себя образованным, на том основании, что, одолевши пять-шесть головоломных наук, в размерах германских гимназических курсов, но
с грехом пополам, и, ударившись в ранний космополитизм, оно
разорвало связь с народом и потеряло способность даже понимать основные черты его характера.
Разве дождемся такого времени, когда литература опять
разорвет уже решительно всякую (и теперь, правда, слишком слабую)
связь с обществом и ограничена будет одними только собственными, домашними интересами, когда литераторы принуждены будут писать только о литераторах и только для литераторов, — тогда, вероятно,
с успехом будут повторяться и явления вроде мерзляковского разбора «Россиады» или вроде прекрасной статьи г. Боткина о Фете.
Все дело лишь в одном: принимая выгоды культуры, нельзя
разрывать самой тесной
связи с природой; развивая в своем организме новые положительные свойства, даваемые нам условиями культурного существования, необходимо в то же время сохранить наши старые положительные свойства; они добыты слишком тяжелою ценою, а утерять их слишком легко.
„Люди общества и литературы продолжают им заниматься наравне
с самыми неотлагательными своими заботами и имея при этом самые разнообразные цели и задние мысли: кто хочет осмотреться при этом огоньке и заглянуть вперед, кто выглядывает врага, кто узнает единомышленника, кто
разрывает связь, заключенную в темноте и по ошибке, кто срывает
с себя предубеждение, кто отказывается от напускного дурачества, а кому огонек режет глаза, тому, разумеется, хочется поплевать на него“.
И вдруг перед самым тем часом, как должна она
разорвать навсегда сердечные
с ним
связи, воскресла в ее душе прежняя любовь.
Любовь к Наташе. Увлечение Наташи Анатолем.
Разрыв Андрея
с Наташей. И Андрей снова сваливается в темную яму. «Прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собою, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой
связи, одно за другим представлялись князю Андрею».
Разорвав связи с конфедератами, принцесса, по-видимому, приняла намерение действовать в союзе
с другими поляками,
с теми, что держали сторону короля Понятовского, и во что бы то ни стало хотела добиться свидания
с Станиславом Августом.
Он начал распознавать коренную ошибку Ивана Прокофьича, не захотевшего смирить себя перед насущными нуждами и мирскими инстинктами «гольтепы», слишком горячо чувствовал личные обиды, неблагодарность за свои услуги в пору борьбы
с крепостным правом, увлекался мечтами о городском благоустройстве и стал сторонником скупщиков, метивших в купцы,
разорвал связь с мужицкой общиной.
Без всяких оговорок и смятенья, порывисто, со слезами в голосе, он раскрыл ему свою душу, рассказал про все — сделку
с совестью,
связь с чужой женой,
разрыв, встречу
с чудной девушкой и ее смерть, про поворот к простой мужицкой вере и бессилие свое найти ее, про то чувство,
с каким приехал в Кладенец.
— Нет, скрыл, и это скверно, знаю! Но тогда-то я догадался, что сердцем моим она уже не владеет, не трогает меня, нет в ней чего-то особенного, — он чуть было не обмолвился: «того, что в вас есть». — Если б не ее ревность и не наш
разрыв, я бы жил
с ней, даже и в законном браке, без высшей душевной
связи, и всякому моему хищничеству она стала бы поблажать. Вас она всегда ненавидела, а здесь впервые почуяла, что ей нельзя
с вами тягаться.
С Малым театром я не
разрываю связи с той самой поры, но здесь я остановлюсь на артистах и артистках, из которых иные уже не участвуют в моих дальнейших воспоминаниях,
с тех пор как я сделался драматическим писателем.
Эта проблематика, не
разрывая связи с внутренней, духовной традицией православной церкви, обращена к творческим задачам христианства в мире.
Машина
разрывает связь духа
с органической плотью.
«Отношения мои
с ней окончены навсегда, а как экономка она незаменима, жена — девочка, что смыслит в хозяйстве, и что такое
связь с холопкой,
разорвал и баста — пикнуть не посмеет, только благодарна будет, что в три шеи не прогнал…» — рассудил граф и решил все оставить по-прежнему, но на свидание
с Минкиной перед свадьбой не решился и упорно оставался в Петербурге в течение более полугода.
— Вы меня вашим вопросом не то что озадачили… Теперь он — самая обыкновенная вещь. Только об этом надо бы пообширнее потолковать. Вы здесь все время были и столько народу знаете всякого. Наверно, и
с нашей братией прежних
связей не
разрывали.
Через несколько дней принесли к нему письмо от Фюренгофа. «От дяди, — подумал Густав,
разрывая печать. — Недаром начинает со мною родственные сношения тот, который навсегда было прервал все
связи с сыном сестры, ненавистной ему». Содержание этого письма было следующее...
А я в это время молча перелистывал книгу и пробегал напечатанный тут новый очерк Глеба Ивановича Успенского — одного из немногих литературных собратий наших, который не
разрывает связей с жизненною правдою, не лжет и не притворствует ради угодничества так называемым направлениям.
Он остался один. От природы робкий и нерешительный, он растерялся и смотрел вслед удалявшейся тетки глазами, полными слез. Он знал, что теперь
разрыв между ним и ей окончательный; как знал также, что Глафира Петровна не постесняется на самом деле принять всевозможные меры, чтобы расстроить его женитьбу. Она имела влияние и вес не только в Москве, но и в Петербурге, и мало ли препятствий можно создать, имея такие, как она,
связи, и такое настойчивое, твердое желание. Надо будет
с ней бороться. Но как?
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, чтò происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней
с мольбою о том, чтоб она, пожертвовав собою, отплатила бы за всё, чтò было для нее сделано, тем, чтобы
разорвала свои
связи с Николаем.