Неточные совпадения
Анна Андреевна, жена его, провинциальная кокетка, еще не совсем пожилых лет, воспитанная вполовину на романах и альбомах, вполовину на хлопотах в своей кладовой и девичьей. Очень любопытна и при случае выказывает тщеславие. Берет иногда
власть над мужем потому только, что тот не находится, что отвечать ей; но
власть эта распространяется только на мелочи и состоит в выговорах и насмешках. Она четыре раза переодевается в
разные платья в продолжение пьесы.
Но хуже всего было то, что потерялось уваженье к начальству и
власти: стали насмехаться и над наставниками, и над преподавателями, директора стали называть Федькой, Булкой и другими
разными именами; завелись такие дела, что нужно было многих выключить и выгнать.
— Наивный вопросец, Самгин, — сказал он уговаривающим тоном. — Зачем же прекращаться арестам? Ежели вы противоборствуете
власти, так не отказывайтесь посидеть, изредка, в каталажке, отдохнуть от полезных трудов ваших. А затем, когда трудами вашими совершится революция, — вы сами будете сажать в каталажки
разных граждан.
Он затевает
разные реформы; ему дано больше прав и
власти, нежели его предшественникам: он нечто вроде вице-короля.
С
властью объективизма, в реалистической или идеалистической форме, порывает лишь экзистенциальная философия, хотя она и принимает
разные направления и может срываться в новую форму объективизма, как, например, у Хайдеггера при освобождении от старой терминологии.
Нужно ведь признать, что и славянофилы и народники и
разные русские религиозные направления не всегда только дух противополагали машине и
власти материальности, но также противополагали более развитой технике и хозяйству технику и хозяйство менее развитое, отсталое и примитивное.
В
разных перипетиях прошло целых четыре года. Дело переходило из инстанции в инстанцию и служило яблоком раздора между судебной и административной
властями.
У меня было впечатление, что все эти люди, представлявшие
разные революционные и оппозиционные течения, чувствовали себя во
власти стихийных, фатальных сил, которыми они не могут управлять и направлять согласно своему сознанию.
Шумела молодая рощица и, наверное, дождалась бы Советской
власти, но вдруг в один прекрасный день — ни рощи, ни решетки, а булыжная мостовая пылит на ее месте желтым песком. Как? Кто? Что? — недоумевала Москва. Слухи
разные — одно только верно, что Хомяков отдал приказание срубить деревья и замостить переулок и в этот же день уехал за границу. Рассказывали, что он действительно испугался высылки из Москвы; говорили, что родственники просили его не срамить их фамилию.
Этот Шахма был известная степная продувная бестия; он любил водить компанию с купцами и
разным начальством. О его богатстве ходили невероятные слухи, потому что в один вечер Шахма иногда проигрывал по нескольку тысяч, которые платил с чисто восточным спокойствием. По наружности это был типичный жирный татарин, совсем без шеи, с заплывшими узкими глазами. В своей степи он делал большие дела, и купцы-степняки не могли обойти его
власти. Он приехал на свадьбу за триста верст.
Одна и та же форма может иметь
разное значение в зависимости от того, находимся ли мы во
власти номинализма слов или освободились от нее.
Но опровержение Лутером
власти папской, отделение
разных исповеданий от римския церкви, прения различных
властей в продолжение Тридесятилетней войны произвели много книг, которые явилися в свет без обыкновенного клейма ценсуры.
— А вот, кстати, я еще забыл вам сообщить, — отнесся он к Вихрову, — я по вашему делу заезжал также и к Плавину, он тоже все это знает и хлопочет за вас; потом я в клубе видел
разные другие их
власти и говорил им, чтобы они, по крайней мере, место дали вам приличное, а то, пожалуй, писцом вас каким-нибудь определят.
Об
разных укорах и намеках, которые Вы мне пишете, я не хочу и говорить, потому что все они несправедливы; но что касается до высылки к Вам крестьянки Аксиньи, то я по закону никакого права не имею этого сделать: мы можем наших крестьян отчуждать из своего владения, а нарушать их браки не в нашей
власти; муж Аксиньи, который ее привез теперь сюда, очень хорошо это знает, и мне очень странна показалась Ваша просьба: неужели Вы думали, что я позволю себе высылать Вам ваших любовниц?
Потому, когда я пожаловался на него, государь чрезвычайно разгневался; но тут на помощь к Фотию не замедлили явиться
разные друзья мои: Аракчеев [Аракчеев Алексей Андреевич (1769—1834) — временщик, обладавший в конце царствования Александра I почти неограниченной
властью.], Уваров [Уваров Сергей Семенович (1786—1855) — министр народного просвещения с 1833 года.], Шишков [Шишков Александр Семенович (1754—1841) — адмирал, писатель, президент Российской академии, министр народного просвещения с 1824 по 1828 год.], вкупе с девой Анной, и стали всевозможными путями доводить до сведения государя, будто бы ходящие по городу толки о том, что нельзя же оставлять министром духовных дел человека, который проклят анафемой.
По этому учению важно не то, чтобы исповедовать в жизни ту истину, которая открылась тебе, и вследствие этого неизбежно быть вынужденным осуществлять ее в жизни или по крайней мере не совершать поступков, противных исповедуемой истине: не служить правительству и не усиливать его
власть, если считаешь
власть эту вредною, не пользоваться капиталистическим строем, если считаешь этот строй неправильным, не выказывать уважения
разным обрядам, если считаешь их вредным суеверием, не участвовать в судах, если считаешь их устройство ложным, не служить солдатом, не присягать, вообще не лгать, не подличать, а важно то, чтобы, не изменяя существующих форм жизни и, противно своим убеждениям, подчиняясь им, вносить либерализм в существующие учреждения: содействовать промышленности, пропаганде социализма и успехам того, что называется науками, и распространению образования.
Первее всего обнаружилось, что рабочий и
разный ремесленный, а также мелкослужащий народ довольно подробно понимает свои выгоды, а про купечество этого никак нельзя сказать, даже и при добром желании, и очень может быть, что в государственную думу, которой дана будет вся
власть, перепрыгнет через купца этот самый мелкий человек, рассуждающий обо всём весьма сокрушительно и руководимый в своём уме инородными людями, как-то — евреями и прочими, кто поумнее нас.
Иногда рассказывали о царях, о том, как они умны и добры, как боятся и ненавидят их иностранцы за то, что русские цари всегда освобождали
разные народы из иностранного плена — освободили болгар и сербов из-под
власти турецкого султана, хивинцев, бухар и туркмен из-под руки персидского шаха, маньчжуров от китайского царя.
— Мать мою взорвала такая иезуитская двуличность; она забыла предостережение Бениса и весьма горячо и неосторожно высказала свое удивление, «что г. Камашев хвалит ее сына, тогда как с самого его вступления он постоянно преследовал бедного мальчика всякими пустыми придирками, незаслуженными выговорами и насмешками, надавал ему
разных обидных прозвищ: плаксы, матушкина сынка и проч., которые, разумеется, повторялись всеми учениками; что такое несправедливое гонение г. главного надзирателя было единственною причиною, почему обыкновенная тоска дитяти, разлученного с семейством, превратилась в болезнь, которая угрожает печальными последствиями; что она признает г. главного надзирателя личным своим врагом, который присвоивает себе
власть, ему не принадлежащую, который хотел выгнать ее из больницы, несмотря на позволение директора, и что г. Камашев, как человек пристрастный, не может быть судьей в этом деле».
И уже стал он появляться одновременно в
разных местах, и сбились с ног
власти, гоняя стражников и солдат на каждое зарево, вечно находя и вечно теряя его след, запутанный, как клубок размотавшейся пряжи.
Под
разными предлогами, пренебрегая гнев госпожи своей, Ольга отлучалась от скучной работы и старалась встретить где-нибудь в отдаленной пустой комнате Вадима; и странно! она почти всегда находила его там, где думала найти — и тогда просьбы, ласки, все хитрости были употребляемы, чтобы выманить желанную тайну — однако он был непреклонен; умел отвести разговор на другой предмет, занимал ее
разными рассказами — но тайны не было; она дивилась его уму, его бурному нраву, начинала проникать в его сумрачную душу и заметила, что этот человек рожден не для рабства: — и это заставило ее иметь к нему доверенность; немудрено; —
власть разлучает гордые души, а неволя соединяет их.
— Монархическое Правление требует такого соединения блюстительных
властей в одном человеке, для хранения порядка в
разных уделах государства — и когда Франция вышла из бурного хаоса безначалия и снова заняла место свое между Европейскими Державами, тогда хитрый властелин ее, наученный опытностию, должен был для лучшего благоустройства установить Префектов, которые суть не что иное, как Наместники Государевы.
В школе его учат «не рассуждать, а исполнять»; в деле сердца и высших стремлений он слышит беспрестанно суеверные аллегории от
разных мистификаторов; в юридических отношениях он натыкается всюду или на помещичью
власть, или на окружного и станового, в частных, житейских делах он встречает — кулака, конокрада, знахаря, солдата на постое, купца-барышника, подрядчика…
Объяснения депутатов с попечителем и столичными
властями длились довольно долгое время. Толпа студентов на университетском дворе терпеливо ждала возвращения уполномоченных. К ней присоединилось много посторонних лиц: партикулярных и военных, моряков, медиков, юнкеров и воспитанников
разных учебных заведений.
Разное начальство и
власти, конные и пешие, стояли около этих двух групп и горячо о чем-то спорили, убеждали, доказывали, то принимаясь грозить, то вдруг увещевать;
властям возражали — и
власти снова начинали горячиться и снова грозить, но угрозы их встречались или равнодушием, или смехом;
власти терялись, опять приступали к заявлениям своей любви и симпатии к «молодому поколению», молодое поколение на любовь не поддавалось, и потому
власти опять-таки выходили из себя.
Глубокий и темный инстинкт
власти, порождающий ее
разные формы, здесь подменивается рассудочным утилитаризмом, и
власть представляется чем-то вроде наемного лакея, которого можно позвать и отпустить.
Он, чтобы привлечь людей под
власть свою, воспользовался их неверно направленным стремлением найти Бога и, обманув в желаемом, водя, как слепца, ищущего себе пути, рассеял их по
разным стремнинам и низринул в одну бездну смерти и погибели» [Иб., 25.].
Первые два типа принадлежат объективированному миру и находятся во
власти детерминизма, хотя и по-разному, третий тип прорывается из царства детерминации в иной порядок.
Воздух 60-х годов отошел уже в даль истории. После выстрела Каракозова чувствовалась скорее реакция, чем настоящее"поступательное"движение.
Власть затягивала повода, но все-таки тогда еще нельзя было похерить то, что только что было даровано: гласный суд и земские учреждения или университетский устав 1863 года. Поэтому и в остальной жизни, если и не было подъема 60-х годов, то все-таки в интеллигентной сфере произошло неизбежное расширение
разных видов культурной работы.
Но мои попытки сразу же осеклись о недоверие немецких
властей, начиная с командиров
разных военных пунктов, к каким я должен был обращаться. Мне везде отказывали. Особых рекомендаций у меня не было, а редакция не позаботилась даже сейчас же выслать мне особое письмо. И я должен был довольствоваться тем, что буду писать письма в"Санкт-Петербургские ведомости"не прямо"с театра войны", как настоящий военный репортер, а"около войны".
Слова мои покажутся парадоксом… Тогда царило крепостничество, а теперь мужик вольный. Конечно! Но
власть чувствовалась тогда всеми: и нами не меньше, чем мужиками. Это была цепь из
разных степеней государственной, общественной и домашней иерархии.
Если меня разыскивали мои многочисленные жены, а по их жалобам и судебные
власти, то они искали
разных Лейна, Рембелинского, Врасского и других, под чьими именами я прежде жил и был женат.
Конец бумаги заключал в себе объявление, что Последний Новик бежал и с того времени скитался по
разным землям, ныне же оказался в Чуди у раскольников, похваляется быть сыном царевны Софии Алексеевны и возжигает против законной
власти новые мятежи народные. В указе назначалась большая награда тому, кто поймает его и представит первому местному начальству, которое обязано было, сличив пойманного с означенными приметами, немедленно казнить отсечением головы.
Ее способности, о которых на
разные лады восторженно пела начальница пансиона, казались ей средством для достижения
власти, влияния, славы и богатства.
За несколько дней перед этим в нескольких брюссельских газетах появились коротенькие заметки, извещавшие публику, что в такой-то день назначено к слушанию в суде исправительной полиции дело о маркизе Сансак де Траверсе, он же Савин, и его любовнице Мадлен де Межен, причем, конечно, не было забыто прибавление
разных пикантных подробностей о личностях обвиняемых, а также говорилось, что по распоряжению судебных
властей дело это, ввиду его интереса, будет разбираться в большом зале суда и что публика будет допускаться только по билетам.
Часто пересматривал он его, перебирал сердцем
разные имена, в нем означенные, учил их наизусть; то одно имя, то другое, будто по предчувствию, отмечал кровавою чертою и упивался иногда радостью, как будто с этим списком имел во
власти уже и тех самих, которые были в нем помечены.
Но так как, по сообщенным мне полицией сведениям, вы русский офицер Савин, преследуемый за
разные уголовные дела в России и притом бежавший от немецких
властей во время следования в Россию, то до разъяснения всего этого или оправдания вас судом я обязан заключить вас в предварительную тюрьму.
Следствие обнаружило и установило
разными допросами свидетелей и полицейских
властей в Париже, Ницце, Берлине и Дусбурге, которым была предъявлена фотографическая карточка Савина, что он, действительно, то лицо, которое проживало во Франции и Германии под именем русского офицера Николая Савина, который был арестован по требованию русских
властей и впоследствии бежал.
«
Власть имущая в Москве Особа» напутствовала его своими наставлениями и дала письмо к Панину, а Тамара Абрамовна, обливаясь слезами, наполнила экипаж
разного рода мешочками и кулечками с съестными припасами и лакомствами.
Это послушание необходимости, эта духовная пассивность может получить
разные философские формулировки:
власть материи и
власть идеи,
власть ощущений и
власть категорий,
власть чувственности и
власть рассудка,
власть природы с ее неумолимыми законами и
власть разума с его нормами.
На досуге он обдумывал
разные проекты и предложения, относившиеся к порядку государственного управления, подготовляя их к тому времени, когда ему, по воле Провидения, перейдет верховная
власть.
Эта
власть может быть
разной по своей окраске, но она не может быть
властью революционной интеллигенции — породы, обреченной на вымирание.