Неточные совпадения
С
той минуты как он проснулся и понял, в чем дело, Левин приготовился
на то, чтобы, не
размышляя, не предусматривая ничего, заперев все мысли и чувства, твердо, не расстраивая жену, а, напротив, успокаивая и поддерживая ее храбрость, перенести
то, что предстоит ему.
И, так просто и легко разрешив, благодаря городским условиям, затруднение, которое в деревне потребовало бы столько личного труда и внимания, Левин вышел
на крыльцо и, кликнув извозчика, сел и поехал
на Никитскую. Дорогой он уже не думал о деньгах, а
размышлял о
том, как он познакомится с петербургским ученым, занимающимся социологией, и будет говорить с ним о своей книге.
Но как вдруг исчезнул бы этот гнев, если бы она увидела в несчастии
того самого,
на кого гневалась, как бы вдруг бросила она ему свой кошелек не
размышляя, умно ли это или глупо, и разорвала
на себе платье для перевязки, если б он был ранен!
Не успел он выйти
на улицу,
размышляя об всем этом и в
то же время таща
на плечах медведя, крытого коричневым сукном, как
на самом повороте в переулок столкнулся тоже с господином в медведях, крытых коричневым сукном, и в теплом картузе с ушами.
Кох остался, пошевелил еще раз тихонько звонком, и
тот звякнул один удар; потом тихо, как бы
размышляя и осматривая, стал шевелить ручку двери, притягивая и опуская ее, чтоб убедиться еще раз, что она
на одном запоре. Потом пыхтя нагнулся и стал смотреть в замочную скважину; но в ней изнутри торчал ключ и, стало быть, ничего не могло быть видно.
«Что беспокоит меня? —
размышлял он. — Боязнь пустоты
на том месте, где чувство и воображение создали оригинальный образ?»
Начальство и суд не могли не дать хода делу, но приостановились и они: хотя представленные вещи и письма и заставили
размышлять, но решено было и тут, что если сии документы и оказались бы верными,
то все же окончательное обвинение не могло бы быть произнесено
на основании только сих документов.
Отправляясь
на следующий день к Гагиным, я не спрашивал себя, влюблен ли я в Асю, но я много
размышлял о ней, ее судьба меня занимала, я радовался неожиданному нашему сближению. Я чувствовал, что только с вчерашнего дня я узнал ее; до
тех пор она отворачивалась от меня. И вот, когда она раскрылась, наконец, передо мною, каким пленительным светом озарился ее образ, как он был нов для меня, какие тайные обаяния стыдливо в нем сквозили…
Оттолкнувши вареник и вытерши губы, кузнец начал
размышлять о
том, какие чудеса бывают
на свете и до каких мудростей доводит человека нечистая сила, заметя притом, что один только Пацюк может помочь ему.
Но не все думать о старине, не все думать о завтрашнем дне. Если беспрестанно буду глядеть
на небо, не смотря
на то, что под ногами,
то скоро споткнусь и упаду в грязь…
размышлял я. Как ни тужи, а Новагорода по-прежнему не населишь. Что бог даст вперед. Теперь пора ужинать. Пойду к Карпу Дементьичу.
Размышляя тогда и теперь очень часто о ранней смерти друга, не раз я задавал себе вопрос: «Что было бы с Пушкиным, если бы я привлек его в наш союз и если бы пришлось ему испытать жизнь, совершенно иную от
той, которая пала
на его долю».
Зуев привез мне портрет брата Петра, которого я оставил пажом. Теперь ему 28 лет. Ни одной знакомой черты не нахожу — все новое, между
тем — родное. Часто гляжу
на него и
размышляю по-своему…
Да скрыть-то нельзя-с! потому что кто его знает? может, он и в другом месте попадется, так и тебя заодно уж оговорит, а наш брат полицейский тоже свинья не последняя: не
размыслит того, что товарища
на поруганье предавать не следует — ломит себе
на бумагу асе, что ни сбрешут ему
на допросе! ну, и не разделаешься с ним, пожалуй, в
ту пору…
Театр представляет шоссированную улицу немецкой деревни. Мальчик в штанах стоит под деревом и
размышляет о
том, как ему прожить
на свете, не огорчая своих родителей. Внезапно в средину улицы вдвигается обыкновенная русская лужа, из которой выпрыгивает Мальчик без штанов.
— Не способен рассчитывать,
то есть
размышлять. Велика фигура — человек с сильными чувствами, с огромными страстями! Мало ли какие есть темпераменты? Восторги, экзальтация: тут человек всего менее похож
на человека, и хвастаться нечем. Надо спросить, умеет ли он управлять чувствами; если умеет,
то и человек…
— Первая половина твоей фразы так умна, что хоть бы не влюбленному ее сказать: она показывает уменье пользоваться настоящим; а вторая, извини, никуда не годится. «Не хочу знать, что будет впереди»,
то есть не хочу думать о
том, что было вчера и что есть сегодня; не стану ни соображать, ни
размышлять, не приготовлюсь к
тому, не остерегусь этого, так, куда ветер подует! Помилуй,
на что это похоже?
— Скажу вам еще одно: я не прочь
размышлять… оно весело, да и
на то ум нам дан; но о последствиях
того, что я сама делаю, я никогда не
размышляю, и когда придется, не жалею себя — ни
на эстолько: не стоит.
— Ну-с, — полувоскликнул
на это уже отец Василий, — такого освещения, сколько мне известно, не дано было еще никому, и скажу даже более
того: по моим горестям и по начинающим меня от лет моих терзать телесным недугам, я ни о чем более как о смерти не
размышляю, но все-таки мое воображение ничего не может мне представить определительного, и я успокоиваюсь лишь
на том, во что мне предписано верить.
Как искренний масон, он привык
размышлять о смерти без трепета, но его заботила опять-таки Сусанна Николаевна в
том отношении, что как она останется одна
на свете, без него?
На дворе было уже около двух часов ночи, что для уездного города, конечно, было весьма поздно, и Препотенский, плетяся,
размышлял, каким способом ему благополучнее доставиться домой,
то есть улизнуть ли потихоньку, чтоб его не заметил Ахилла, или, напротив, ввериться его великодушию, так как Варнава когда-то читал, что у черкесов
на Кавказе иногда спасаются единственно
тем, что вверяют себя великодушию врага, и теперь он почему-то склонялся к мысли судить об Ахилле по-черкесски.
Шутки Преполовенской дали новый оборот медленным мыслям Передонова; да и ерлы крепко засели в его голове. С чего это Володин выдумал такое кушанье? Передонов не любил
размышлять. В первую минуту он всегда верил
тому, что ему скажут. Так поверил он и влюбленности Володина в Варвару. Он думал: вот окрутят с Варварой, а там, как поедут
на инспекторское место, отравят его в дороге ерлами и подменят Володиным: его похоронят как Володина, а Володин будет инспектором. Ловко придумали!
Затем, так как уж более не с кем было беседовать и нечего осматривать,
то Митенька отправился домой и вплоть до обеда
размышлял о
том, какого рода произвел он впечатление и не уронил ли как-нибудь своего достоинства. Оказалось, по поверке, что он, несмотря
на свою неопытность, действовал в этом случае отнюдь не хуже, как и все вообще подобные ему помпадуры: Чебылкины, Зубатовы, Слабомысловы, Бенескриптовы и Фютяевы.
В приемной я застал правителя канцелярии и полициймейстера; оба стояли понуривши головы и
размышляли. Первый думал о
том, как его сошлют
на покой в губернское правление; второй даже и о ссылке не думал, а просто воочию видел себя съеденным.
Но все дело не в
том, и не это меня остановило, и не об этом я
размышлял, когда, отворив дверь губернаторского кабинета, среди описанной обстановки увидел пред самым большим письменным столом высокое с резными украшениями кресло, обитое красным сафьяном, и
на нем… настоящего геральдического льва, каких рисуют
на щитах гербов.
Но, странное дело! он ни столько
размышлял об этих средствах и путях, как о
том, действительно ли, несомненно ли состоялось решение,
на котором он так упорно настаивал?
"И все это разом, безо всякого повода, перед чужими, в кофейной,
размышлял Литвинов, глядя
на белокурые волосы, светлые глаза, белые зубы своего нового знакомца (особенно смущали его эти крупные сахарные зубы да еще эти руки с их неладным размахом), — и не улыбнется ни разу; а со всем
тем, должно быть, добрый малый и крайне неопытный…"
Но вместо
того чтобы действовать, я совершенно равнодушно посматривал
то на лысину,
то на мех и покойно
размышлял об отношениях этого человека к своему единственному сыну и о
том, что людям, избалованным богатством и властью, вероятно, не хочется умирать…
«А что я буду делать там? Какое мое положение? После всего
того, что было, чем должна быть для меня эта женщина! —
размышлял он, глядя
на ходящую по комнате Анну Михайловну. — Чем она для меня может быть?.. Нет, не чем может, а чем она должна быть? А почему же именно должна?.. Опять все какая-то путаница!».
«Совсем не
то время теперь и не
то место, чтобы еще здесь распутывать его глупости», —
размышляла княгиня, которой вдруг пришло в голову, что «аракчеевцы», ища повсюду особых случаев,
того и гляди рады будут этому вздору и навлекут
на бедного дворянина небывалое обвинение, что он-де не только пашквилянт
на благородное сословие, но еще и пашквили его имеют дурное влияние: могут служить к подрыву помещичьей власти над крепостными людьми.
На другой день после этого я уже навеки перестал ржать, я стал
тем, что я теперь. Весь свет изменился в моих глазах. Ничто мне не стало мило, я углубился в себя и стал
размышлять. Сначала мне всё было постыло. Я перестал даже пить, есть и ходить, а уж об игре и думать нечего. Иногда мне приходило в голову взбрыкнуть, поскакать, поржать; но сейчас же представлялся страшный вопрос: зачем? к чему? И последние силы пропадали.
Я долго смотрел
на безмолвного Германа, — и представьте себе, о чем
размышлял я? Маня, вся только что разыгравшаяся сцена, все это улетело из моей головы, а я с непостижимейшим спокойствием вспомнил о
том коренастом, малорослом германском дикаре, который в венском музее стоит перед долговязым римлянином, и мне становилось понятно, как этот коренастый дикарь мог побить и выгнать рослого, в шлем и латы закованного потомка Германика и Агриппины.
Ушел, глупец. Счастливого пути!
И все они такого же покроя!
Он так привык все слушаться начальства,
Что
размышлять совсем уже отвык.
Играть таким отродием нетрудно,
Лишь стоит подменить начальство. Право,
Как вспомню я, что целый род людской
Привычке служит, под привычкой гнется,
То стыд берет,
на эту сволочь глядя,
Что к ней и я принадлежу!
«Хоть бы ты пользу кому в жизни сделал! —
размышлял я так-то, — бедных награждал, крестьян
на волю отпустил, что ли, за
то, что век их заедал!
Я вернулся к себе в комнату, снова подсел к окну и, помнится, долго
размышлял о
том, что у меня
на глазах совершилось.
Павел выпустил его из рук и несколько минут глядел
на него, как бы
размышляя, убить ли его или оставит!? живым; потом, решившись
на что-то, повернулся и быстрыми шагами пошел домой. Дорогой он прямиком прорезывал огромные лужи, наткнулся
на лоток с калачами и свернул его, сшиб с ног какую-то нищую старуху и когда вошел к себе в дом,
то у него уж не было и шляпы. Кучер остался тоже в беспокойном раздумье…
«А что будет, если мама не даст двух рублей? Тогда уже, наверное, одними маслянками не отделаешься, —
размышлял Буланин. — Да, наконец, как я решусь сказать ей о своей покупке? Конечно, она огорчится. Она и без
того часто говорит, что средства у нас уменьшаются, что имение ничего не приносит, что одной пенсии не хватает
на такую большую семью, что надо беречь каждую копейку и так далее. Нет, уж лучше послушаться совета Сельского и отвязаться от этого проклятого фонаря».
Не имея времени
размышлять, отчего и как это случилось, я побежал
на домашнюю лестницу… и о ужас! и там
то же.
В окна смотрела
тьма, в комнате было душно, запах керосина трёх зажжённых ламп, смешиваясь с запахом полковника, увеличивал духоту и нервное настроение Ипполита. Он смотрел
на Вареньку и
размышлял...
Просидели до позднего вечера, и с
той поры Бурмистров стал всем говорить, что Яков Захаров — умнейший человек
на земле. Но, относясь к Тиунову с подчеркнутым уважением, он чувствовал себя неловко перед ним и, вспоминая о доносе,
размышлял...
Во всем у него видно живое, положительное направление. Напр., он любуется степью и прекрасно изображает ее; но он не забывается в этом наслаждении. Главная мысль его
та, что в степь эту приходит молодой косарь, которому нужно добыть денег, чтобы жениться
на дочке старосты. И вот как
размышляет косарь, обращаясь к степи...
— Хорошо, — сказала она, как бы
размышляя, — я впущу вас; только положу всех в разных местах: а
то у меня не будет спокойно
на сердце, когда будете лежать вместе.
И как всегда в этом случае бывает: чем больше подрастал золотой телец Гаврилова,
тем сам он к нему становился пристрастней и пристрастней: даже в настоящем случае (смешно сказать) он серьезно
размышлял о грошовом предложении Иосафа, из которого, по его расчетам, можно бы было извлечь выгоду, и только все еще несколько остававшийся в нем аристократический взгляд
на вещи помешал ему в
том.
Немец задумался и стал
размышлять о
том, как бы лучше сделать свою работу, чтобы она действительно стоила пятнадцати рублей. В это время блондинка вошла в мастерскую и начала рыться
на столе, уставленном кофейниками. Поручик воспользовался задумчивостию Шиллера, подступил к ней и пожал ручку, обнаженную до самого плеча. Это Шиллеру очень не понравилось.
Но я уже не помнила и не хотела помнить ничего, кроме
того, что должна спастись, должна вырваться из рук Доурова во что бы
то ни стало. Не
размышляя, я соскочила
на подножку, оттуда —
на дорогу и со всех ног понеслась к берегу Терека.
«Верных семьдесят тысяч, не
то и побольше, будет мне припену от этой покупки, —
размышляет Марко Данилыч. — Дураки же, да какие еще дураки пустобородые зятья Доронина!.. Сколько денег зря упустили, все одно что в печке сожгли. Вот они и торговцы
на новый лад!.. Вот и новые порядки!.. Бить-то вас некому!.. Да пускай их, — у Дунюшки теперь лишних семьдесят тысяч — это главное дело!»
— А известны ль тебе тягости и лишения, что тебя ожидают? Не легко знать, не легко и носить утаенную от мира тайну, — сказал Николай Александрыч. — Иго тяжелое, неудобоносимое хочешь ты возложить
на себя.
Размыслила ли о
том? Надеешься ли
на свои силы?
—
Размыслила, решилась и
на себя надеюсь, — подсказала Дуне Марья Ивановна, и
та повторила.
Подозрения Лары перешли в уверенность, когда ей, под большою, конечно, клятвой, была показана Глафирой фотография, изображающая генеральшу вместе с Гордановым. Ей было страшно и гадко, глядя
на это изображение; она видела его и ему не доверяла, но это не мешало ей чаще и чаще
размышлять о Горданове. А между
тем Горданов, получавший обо всем этом добрые сведения от Глафиры, просил Жозефа пособить ему оправдаться пред его сестрой и сказал, что он ждет от нее ответа
на его письмо.
Я не знал, как мы переберемся через эту реку: моста нигде не было видно, и ни живой души нигде не шевелилось; но пока я
размышлял об этом затруднении, наш извозчик сложил у рта трубкой свои ладоши и протрубил какой-то гулкий звук, в ответ
на который
на том берегу что-то щелкнуло, и из темени густых теней пополоз
на шестах небольшой паром, сколоченный из двух плоскодонных лодок.
Размышляя об этом и не придя ни к какому выводу, я заснул все при
том же свете, а утром, когда матушка, напившись чаю, посоветовала мне сходить засвидетельствовать свое почтение Альтанскому, я получил от нее довольно тяжелый запечатанный конверт, с
тем чтобы я зашел и отдал его
на почту.