Неточные совпадения
Другое было то, что, прочтя много книг, он убедился, что
люди, разделявшие с ним одинаковые воззрения, ничего другого не подразумевали под ними и что они, ничего не объясняя, только отрицали те вопросы, без ответа на которые он чувствовал, что не мог жить, а старались разрешить совершенно другие, не могущие интересовать его вопросы, как, например, о
развитии организмов, о механическом объяснении души и т. п.
«И разве не то же делают все теории философские, путем мысли странным, несвойственным
человеку, приводя его к знанию того, что он давно знает и так верно знает, что без того и жить бы не мог? Разве не видно ясно в
развитии теории каждого философа, что он вперед знает так же несомненно, как и мужик Федор, и ничуть не яснее его главный смысл жизни и только сомнительным умственным путем хочет вернуться к тому, что всем известно?»
Левин встречал в журналах статьи, о которых шла речь, и читал их, интересуясь ими, как
развитием знакомых ему, как естественнику по университету, основ естествознания, но никогда не сближал этих научных выводов о происхождении
человека как животного, о рефлексах, о биологии и социологии, с теми вопросами о значении жизни и смерти для себя самого, которые в последнее время чаще и чаще приходили ему на ум.
Он считал русского мужика стоящим по
развитию на переходной ступени от обезьяны к
человеку, а вместе с тем на земских выборах охотнее всех пожимал руку мужикам и выслушивал их мнения.
Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно портрет, но не одного
человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их
развитии.
На остальных же, бывших в распивочной, не исключая и хозяина, чиновник смотрел как-то привычно и даже со скукой, а вместе с тем и с оттенком некоторого высокомерного пренебрежения, как бы на
людей низшего положения и
развития, с которыми нечего ему говорить.
Он даже следил, правда, с небрежною величавостию, за
развитием современной литературы: так взрослый
человек, встретив на улице процессию мальчишек, иногда присоединяется к ней.
Вероятно, возможны и неглупые
люди, которые, стремясь к устойчивости своих мнений, достигают состояния верующих и, останавливаясь в духовном
развитии своем, глупеют.
И — еще раз: эволюция невозможна без сотрудничества классов, — эта истина утверждается всей историей культурного
развития Европы, и отрицать эту истину могут только
люди, совершенно лишенные чувства ответственности пред историей…
— Можно ведь, бабушка, погибнуть и по чужой вине, — возражал Райский, желая проследить за
развитием ее житейских понятий, — есть между
людей вражда, страсти. Чем виноват
человек, когда ему подставляют ногу, опутывают его интригой, крадут, убивают!.. Мало ли что!
— Каково: это идеал, венец свободы! Бабушка! Татьяна Марковна! Вы стоите на вершинах
развития, умственного, нравственного и социального! Вы совсем готовый, выработанный
человек! И как это вам далось даром, когда мы хлопочем, хлопочем! Я кланялся вам раз, как женщине, кланяюсь опять и горжусь вами: вы велики!
«Боже мой! — думал он, внутренне содрогаясь, — полчаса назад я был честен, чист, горд; полчаса позже этот святой ребенок превратился бы в жалкое создание, а „честный и гордый“
человек в величайшего негодяя! Гордый дух уступил бы всемогущей плоти; кровь и нервы посмеялись бы над философией, нравственностью,
развитием! Однако дух устоял, кровь и нервы не одолели: честь, честность спасены…»
Я не про умственное его
развитие говорю, а про характер, про целое
человека.
— Нисколько, — ответил ему Версилов, вставая с места и взяв шляпу, — если нынешнее поколение не столь литературно, то, без сомнения, обладает… другими достоинствами, — прибавил он с необыкновенной серьезностью. — Притом «многие» — не «все», и вот вас, например, я не обвиняю же в плохом литературном
развитии, а вы тоже еще молодой
человек.
Но
развитие духовности в
человеке означает не отвращение от природы и техники, а овладение ими.
Развитие техники и ее власть над человеческой жизнью имеют прямое отношение к теме «
человек и космос».
Изменение,
развитие, появление нового
человека возможно, как победа над ветхим
человеком.
Было уже сказано, что моральное и духовное
развитие не соответствует техническому
развитию и что это создает главную причину нарушения равновесия
человека.
Сама любовь русского
человека к родной земле принимала форму, препятствующую
развитию мужественного личного духа.
В самой глубине народной жизни, у лучших
людей из народа никакого народничества нет, там есть жажда
развития и восхождения, стремление к свету, а не к народности.
Можно установить четыре периода в отношении
человека к космосу: 1) погружение
человека в космическую жизнь, зависимость от объектного мира, невыделенность еще человеческой личности,
человек не овладевает еще природой, его отношение магическое и мифологическое (примитивное скотоводство и земледелие, рабство); 2) освобождение от власти космических сил, от духов и демонов природы, борьба через аскезу, а не технику (элементарные формы хозяйства, крепостное право); 3) механизация природы, научное и техническое овладение природой,
развитие индустрии в форме капитализма, освобождение труда и порабощение его, порабощение его эксплуатацией орудий производства и необходимость продавать труд за заработную плату; 4) разложение космического порядка в открытии бесконечно большого и бесконечно малого, образование новой организованности, в отличие от органичности, техникой и машинизмом, страшное возрастание силы
человека над природой и рабство
человека у собственных открытий.
Бесспорно,
человек находится в процессе
развития или регрессирования, он не неподвижен.
А ведь иные из них, ей-богу, не ниже тебя по
развитию, хоть ты этому и не поверишь: такие бездны веры и неверия могут созерцать в один и тот же момент, что, право, иной раз кажется, только бы еще один волосок — и полетит
человек «вверх тормашки», как говорит актер Горбунов.
А здесь: нервы и крепки, как у наших рабочих
людей, и развиты, впечатлительны, как у нас; приготовленность к веселью, здоровая, сильная жажда его, какой нет у нас, какая дается только могучим здоровьем и физическим трудом, в этих
людях соединяется со всею тонкостью ощущений, какая есть в нас; они имеют все наше нравственное
развитие вместе с физическим
развитием крепких наших рабочих
людей: понятно, что их веселье, что их наслаждение, их страсть — все живее и сильнее, шире и сладостнее, чем у нас.
А тем
людям, которых я изображаю вполне, вы можете быть ровными, если захотите поработать над своим
развитием.
Впрочем, мы знаем пока только, что это было натурально со стороны Верочки: она не стояла на той степени
развития, чтобы стараться «побеждать дикарей» и «сделать этого медведя ручным», — да и не до того ей было: она рада была, что ее оставляют в покое; она была разбитый, измученный
человек, которому как-то посчастливилось прилечь так, что сломанная рука затихла, и боль в боку не слышна, и который боится пошевельнуться, чтоб не возобновилась прежняя ломота во всех суставах.
В бумагах NataLie я нашел свои записки, писанные долею до тюрьмы, долею из Крутиц. Несколько из них я прилагаю к этой части. Может, они не покажутся лишними для
людей, любящих следить за всходами личных судеб, может, они прочтут их с тем нервным любопытством, с которым мы смотрим в микроскоп на живое
развитие организма.
Тем не меньше, хотя и дурным слогом, но близнецы «Москвитянина» стали зацеплять уж не только Белинского, но и Грановского за его лекции. И все с тем же несчастным отсутствием такта, который восстановлял против них всех порядочных
людей. Они обвиняли Грановского в пристрастии к западному
развитию, к известному порядку идей, за которые Николай из идеи порядка ковал в цепи да посылал в Нерчинск.
Соколовский, автор «Мироздания», «Хевери» и других довольно хороших стихотворений, имел от природы большой поэтический талант, но не довольно дико самобытный, чтоб обойтись без
развития, и не довольно образованный, чтоб развиться. Милый гуляка, поэт в жизни, он вовсе не был политическим
человеком. Он был очень забавен, любезен, веселый товарищ в веселые минуты, bon vivant, [любитель хорошо пожить (фр.).] любивший покутить — как мы все… может, немного больше.
Такого круга
людей талантливых, развитых, многосторонних и чистых я не встречал потом нигде, ни на высших вершинах политического мира, ни на последних маковках литературного и артистического. А я много ездил, везде жил и со всеми жил; революцией меня прибило к тем краям
развития, далее которых ничего нет, и я по совести должен повторить то же самое.
Прежние, устарелые, но последовательные понятия об отношениях между
людьми были потрясены, но нового сознания настоящих отношений между
людьми не было раскрыто. Хаотический простор этот особенно способствовал
развитию всех мелких и дурных сторон мещанства под всемогущим влиянием ничем не обуздываемого стяжания.
Чему-нибудь послужим и мы. Войти в будущее как элемент не значит еще, что будущее исполнит наши идеалы. Рим не исполнил ни Платонову республику, ни вообще греческий идеал. Средние века не были
развитием Рима. Современная мысль западная войдет, воплотится в историю, будет иметь свое влияние и место так, как тело наше войдет в состав травы, баранов, котлет,
людей. Нам не нравится это бессмертие — что же с этим делать?
Несколько
человек каждого поколения оставались, вопреки событиям, упорными хранителями идеи; эти-то левиты, а может, астеки, несут несправедливую казнь за монополь исключительного
развития, за мозговое превосходство сытых каст, каст досужих, имевших время работать не одними мышцами.
В аудитории, в церкви, в клубе одинаковость стремлений, интересов идет вперед, во имя их
люди встречаются там, стоит продолжать
развитие.
13 апреля. «Любовь!.. Где ее сила? Я, любя, нанес оскорбление. Она, еще больше любя, не может стереть оскорбление. Что же после этого может
человек для
человека? Есть
развития, для которых нет прошедшего, оно в них живо и не проходит… они не гнутся, а ломятся, они падают падением другого и не могут сладить с собой».
Обогащение личности,
развитие ее в широту и высоту может порождать обеднение в человеческом общении, разрыв с
людьми, с которыми раньше был связан.
Многое из творческого подъема того времени вошло в дальнейшее
развитие русской культуры и сейчас есть достояние всех русских культурных
людей.
Устанавливают три периода в идейном
развитии Белинского: 1) нравственный идеализм, героизм; 2) гегелевское принятие разумности действительности; 3) восстание против действительности для ее радикального изменения во имя
человека.
Люди религиозного сознания легко впадают в соблазн отрицания истории, для них закрывается смысл трудового
развития культуры и религиозно нейтрального процесса гуманизации.
Человек ввергся в стихию звериного хаоса и мучительной историей, трудовым
развитием, длительным процессом творчества должен выйти из этого зверино-хаотического состояния, очеловечиться, стать во весь свой рост, освободиться из плена для нового и окончательного избрания себе бытия в Боге или небытия вне Бога.
Вывод его таков, что в Северном Сахалине «возможно существование для племен, стоящих даже на относительно низкой степени умственного
развития; очевидно, здесь жили
люди и веками выработали способы защищаться от холода, жажды и голода; весьма вероятно при этом, что древние обитатели жили здесь сравнительно небольшими общинами и не были народом вполне оседлым».
Достижению постыдной цели не служат здесь лучшие способности ума и благороднейшие силы души в своем высшем
развитии; напротив, вся пьеса ясно показывает, что именно недостаток этого
развития и доводит
людей до таких мерзостей.
Авдотья Максимовна, в пору зрелости оставшаяся ребенком в своем
развитии, не умеющая понимать — ни себя самое, ни свое положение, ни окружающих
людей, увлекается наущениями Арины Федотовны и пленяется Вихоревым…
Заключение, разумеется, нелепое, хотя, конечно, и бывают действительно
люди, которые, по степени своего
развития, и не способны понять другого блаженства, кроме этого…
И если Матрена Савишна потихоньку от мужа ездит к молодым
людям в Останкино, так это, конечно, означает частию и то, что ее
развитие направилось несколько в другую сторону, частию же и то, что ей уж очень тошно приходится от самодурства мужа.
Но эта самая гадость и пошлость, представленная следствием неразвитости натуры, указывает нам необходимость правильного, свободного
развития и восстановляет пред нами достоинство человеческой природы, убеждая нас, что низости и преступления не лежат в природе
человека и не могут быть уделом естественного
развития.
Смотря на него, мы сначала чувствуем ненависть к этому беспутному деспоту; но, следя за
развитием драмы, все более примиряемся с ним как с
человеком и оканчиваем тем, что исполняемся негодованием и жгучею злобой уже не к нему, а за него и за целый мир — к тому дикому, нечеловеческому положению, которое может доводить до такого беспутства даже
людей, подобных Лиру.
Чувство любви может быть истинно хорошо только при внутренней гармонии любящих, и тогда оно составляет начало и залог того общественного благоденствия, которое обещается нам, в будущем
развитии человечества водворением братства и личной равноправности между
людьми.
— В Твери, — подтвердил генерал, — перед самою смертью состоялся перевод в Тверь, и даже еще пред
развитием болезни. Вы были еще слишком малы и не могли упомнить ни перевода, ни путешествия; Павлищев же мог ошибиться, хотя и превосходнейший был
человек.
Если же вы не захотите нас удовлетворить, то есть ответите: нет, то мы сейчас уходим, и дело прекращается; вам же в глаза говорим, при всех ваших свидетелях, что вы
человек с умом грубым и с
развитием низким; что называться впредь
человеком с честью и совестью вы не смеете и не имеете права, что это право вы слишком дешево хотите купить.