Неточные совпадения
Из окон второго и третьего этажа высовывались неподкупные
головы жрецов Фемиды и
в ту ж минуту
прятались опять: вероятно,
в то время входил
в комнату начальник.
Хотя мне
в эту минуту больше хотелось
спрятаться с
головой под кресло бабушки, чем выходить из-за него, как было отказаться? — я встал, сказал «rose» [роза (фр.).] и робко взглянул на Сонечку. Не успел я опомниться, как чья-то рука
в белой перчатке очутилась
в моей, и княжна с приятнейшей улыбкой пустилась вперед, нисколько не подозревая того, что я решительно не знал, что делать с своими ногами.
— Боже! — воскликнул он, — да неужели ж, неужели ж я
в самом деле возьму топор, стану бить по
голове, размозжу ей череп… буду скользить
в липкой теплой крови, взламывать замок, красть и дрожать;
прятаться, весь залитый кровью… с топором… Господи, неужели?
Кабанов. Кто ж ее знал, что она сюда пойдет! Место такое людное. Кому
в голову придет здесь
прятаться!
Сереньким днем он шел из окружного суда; ветер бестолково и сердито кружил по улице, точно он искал места — где
спрятаться, дул
в лицо,
в ухо,
в затылок, обрывал последние листья с деревьев, гонял их по улице вместе с холодной пылью, прятал под ворота. Эта бессмысленная игра вызывала неприятные сравнения, и Самгин, наклонив
голову, шел быстро.
В кухне — кисленький запах газа, на плите,
в большом чайнике, шумно кипит вода, на белых кафельных стенах солидно сияет медь кастрюль,
в углу, среди засушенных цветов,
прячется ярко раскрашенная статуэтка мадонны с младенцем. Макаров сел за стол и, облокотясь, сжал
голову свою ладонями, Иноков, наливая
в стаканы вино, вполголоса говорит...
Крылатые обезьяны, птицы с
головами зверей, черти
в форме жуков, рыб и птиц; около полуразрушенного шалаша испуганно скорчился святой Антоний, на него идут свинья, одетая женщиной обезьяна
в смешном колпаке; всюду ползают различные гады; под столом, неведомо зачем стоящим
в пустыне,
спряталась голая женщина; летают ведьмы; скелет какого-то животного играет на арфе;
в воздухе летит или взвешен колокол; идет царь с
головой кабана и рогами козла.
Впереди него, из-под горы, вздымались молодо зеленые вершины лип, среди них неудачно
пряталась золотая, но полысевшая
голова колокольни женского монастыря; далее все обрывалось
в голубую яму, — по зеленому ее дну, от города, вдаль, к темным лесам, уходила синеватая река. Все было очень мягко, тихо, окутано вечерней грустью.
Следствие вел провинциальный чиновник, мудрец весьма оригинальной внешности, высокий, сутулый, с большой тяжелой
головой,
в клочьях седых волос, встрепанных, точно после драки, его высокий лоб, разлинованный морщинами, мрачно украшали густейшие серебряные брови, прикрывая глаза цвета ржавого железа, горбатый, ястребиный нос
прятался в плотные и толстые, точно литые, усы, седой волос усов очень заметно пожелтел от дыма табака. Он похож был на военного
в чине не ниже полковника.
— Да, да, вот денег-то
в самом деле нет, — живо заговорил Обломов, обрадовавшись этому самому естественному препятствию, за которое он мог
спрятаться совсем с
головой. — Вы посмотрите-ка, что мне староста пишет… Где письмо, куда я его девал? Захар!
Простор и пустота — как
в пустыне. Кое-где высунется из окна
голова с седой бородой,
в красной рубашке, поглядит, зевая, на обе стороны, плюнет и
спрячется.
«Это история, скандал, — думал он, — огласить позор товарища, нет, нет! — не так! Ах! счастливая мысль, — решил он вдруг, — дать Ульяне Андреевне урок наедине: бросить ей громы на
голову, плеснуть на нее волной чистых, неведомых ей понятий и нравов! Она обманывает доброго, любящего мужа и
прячется от страха: сделаю, что она будет
прятаться от стыда. Да, пробудить стыд
в огрубелом сердце — это долг и заслуга — и
в отношении к ней, а более к Леонтью!»
Верочка отворит окно и сядет смотреть грозу, а я всегда
спрячусь в постель, задерну занавески, и если молния очень блестит, то положу большую подушку на
голову, а уши заткну и ничего не вижу, не слышу…
Но он не смел сделать ни шагу, даже добросовестно отворачивался от ее окна,
прятался в простенок, когда она проходила мимо его окон; молча, с дружеской улыбкой пожал ей, одинаково, как и Марфеньке, руку, когда они обе пришли к чаю, не пошевельнулся и не повернул
головы, когда Вера взяла зонтик и скрылась тотчас после чаю
в сад, и целый день не знал, где она и что делает.
Он чесал себе
голову, трогал лицо, сжимал и разжимал ладони и корчился
в судорогах,
в углу беседки. Вдруг он вскочил, отбросил от себя прочь плед,
в который
прятался, и лицо его озарилось какою-то злобно-торжественной радостью, мыслью или намерением.
Увы! ей и
в голову не могло зайти, что Ламберт, обладая теперь документом, принял уже совсем другие решения, а потому, конечно, скрывается и даже нарочно от нее
прячется.
По дороге везде работали черные арестанты с непокрытой
головой, прямо под солнцем, не думая
прятаться в тень. Солдаты, не спуская с них глаз, держали заряженные ружья на втором взводе.
В одном месте мы застали людей, которые ходили по болотистому дну пропасти и чего-то искали. Вандик поговорил с ними по-голландски и сказал нам, что тут накануне утонул пьяный человек и вот теперь ищут его и не могут найти.
Он развел еще один огонь и
спрятался за изгородь. Я взглянул на Дерсу. Он был смущен, удивлен и даже испуган: черт на скале, бросивший камни, гроза со снегом и обвал
в горах — все это перемешалось у него
в голове и, казалось, имело связь друг с другом.
Когда медведь был от меня совсем близко, я выстрелил почти
в упор. Он опрокинулся, а я отбежал снова. Когда я оглянулся назад, то увидел, что медведь катается по земле.
В это время с правой стороны я услышал еще шум. Инстинктивно я обернулся и замер на месте. Из кустов показалась
голова другого медведя, но сейчас же опять
спряталась в зарослях. Тихонько, стараясь не шуметь, я побежал влево и вышел на реку.
Иногда бабушка, зазвав его
в кухню, поила чаем, кормила. Как-то раз он спросил: где я? Бабушка позвала меня, но я убежал и
спрятался в дровах. Не мог я подойти к нему, — было нестерпимо стыдно пред ним, и я знал, что бабушке — тоже стыдно. Только однажды говорили мы с нею о Григории: проводив его за ворота, она шла тихонько по двору и плакала, опустив
голову. Я подошел к ней, взял ее руку.
Вообще стрепет сторожек, если стоит на ногах или бежит, и смирен, если лежит, хотя бы место было совершенно голо: он вытянет шею по земле, положит
голову в какую-нибудь ямочку или впадинку, под наклонившуюся травку, и думает, что он
спрятался;
в этом положении он подпускает к себе охотника (который никогда не должен ехать прямо, а всегда около него и стороною) очень близко, иногда на три и на две сажени.
Даже во время замерзков, когда земля начинает покрываться первым пушистым снегом, вовсе неожиданно случалось мне находить
в самой
голове родника гаршнепа, притаившегося на мерзлой земле; изумляла меня крепкая стойка собаки на таком
голом месте, где, казалось, ничто
спрятаться не могло.
Зайца увидишь по большей части издали, можешь подойти к нему близко, потому что лежит он
в мокрое время крепко, по инстинкту зная, что на
голой и черной земле ему, побелевшему бедняку, негде
спрятаться от глаз врагов своих, что даже сороки и вороны нападут на него со всех сторон с таким криком и остервенением, что он
в страхе не будет знать, куда деваться…
Наташка, завидевшая сердитого деда
в окно,
спряталась куда-то, как мышь. Да и сама баушка Лукерья трухнула: ничего худого не сделала, а страшно. «Пожалуй, за дочерей пришел отчитывать», — мелькнуло у ней
в голове. По дороге она даже подумала, какой ответ дать. Родион Потапыч зашел
в избу, помолился
в передний угол и присел на лавку.
Опрометью летевшая по двору Катря набежала на «фалетура» и чуть не сшибла его с ног, за что и получила
в бок здорового тумака. Она даже не оглянулась на эту любезность, и только
голые ноги мелькнули
в дверях погреба: Лука Назарыч первым делом потребовал холодного квасу, своего любимого напитка, с которым ходил даже
в баню. Кержак Егор
спрятался за дверью конюшни и отсюда наблюдал приехавших гостей: его кержацкое сердце предчувствовало, что начались важные события.
Пашка старался усвоить грубый тон Илюшки, которому вообще подражал во всем, — Илюшка был старше его и везде лез
в первую
голову. Из избы ребята прошли
в огород, где и
спрятались за худою баней, — отсюда через прясло было отлично видно, как Тит поедет на покос.
Порою завязывались драки между пьяной скандальной компанией и швейцарами изо всех заведений, сбегавшимися на выручку товарищу швейцару, — драка, во время которой разбивались стекла
в окнах и фортепианные деки, когда выламывались, как оружие, ножки у плюшевых стульев, кровь заливала паркет
в зале и ступеньки лестницы, и люди с проткнутыми боками и проломленными
головами валились
в грязь у подъезда, к звериному, жадному восторгу Женьки, которая с горящими глазами, со счастливым смехом лезла
в самую гущу свалки, хлопала себя по бедрам, бранилась и науськивала,
в то время как ее подруги визжали от страха и
прятались под кровати.
Идет она, и издали несется ее голос, звонко командующий над целым взводом молодых вздыхателей; идет она, и
прячется седовласая
голова князя Чебылкина, высунувшаяся было из окна, ожигаются губы княгини, кушающей вечерний чай, и выпадает фарфоровая куколка из рук двадцатилетней княжны, играющей
в растворенном окне.
С правой стороны этого шкафа,
в углу, образованном стеною и шкафом, стоял Кириллов, и стоял ужасно странно, — неподвижно, вытянувшись, протянув руки по швам, приподняв
голову и плотно прижавшись затылком к стене,
в самом углу, казалось желая весь стушеваться и
спрятаться.
В глубине залы чуть-чуть отворилась дверь; чья-то
голова просунулась и торопливо
спряталась.
Пробовал он как-нибудь
спрятаться за непререкаемость законов высшего произволения и, по обыкновению, делал из этой темы целый клубок, который бесконечно разматывал, припутывая сюда и притчу о волосе, с человеческой
головы не падающем, и легенду о здании, на песце строимом; но
в ту самую минуту, когда праздные мысли беспрепятственно скатывались одна за другой
в какую-то загадочную бездну, когда бесконечное разматывание клубка уж казалось вполне обеспеченным, — вдруг, словно из-за угла, врывалось одно слово и сразу обрывало нитку.
Ночь становилась все мертвее, точно утверждаясь навсегда. Тихонько спустив ноги на пол, я подошел к двери, половинка ее была открыта, —
в коридоре, под лампой, на деревянной скамье со спинкой, торчала и дымилась седая ежовая
голова, глядя на меня темными впадинами глаз. Я не успел
спрятаться.
Смутные воспоминания шевельнулись
в его
голове. Кто-то
прятался за обоями, кого-то закололи не то кинжалом, не то шилом. Передонов купил шило. И когда он вернулся домой, обои шевельнулись неровно и тревожно, — соглядатай чуял опасность и хотел бы, может быть, проползти куда-нибудь подальше. Мрак метнулся, прыгнул на потолок и оттуда угрожал и кривлялся.
«Максим меня доедет!» — пригрозил Кожемякин сам себе, тихонько, точно воровать шёл, пробираясь
в комнату. Там он сел на привычное место, у окна
в сад, и, сунув
голову, как
в мешок,
в думы о завтрашнем дне, оцепенел
в них, ничего не понимая,
в нарастающем желании
спрятаться куда-то глубоко от людей.
У крыльца, склонив
голову набок и пощипывая бороду, стоял Шакир, а
в дверях амбара качалась кривобокая фигура дворника Маркуши.
Прячась за косяк, Матвей Савельев смотрел на складную фигурку мальчика и думал...
Из левой стороны сердца,
прячась и кидаясь внезапно, извивалась отвратительная змея, жаля протянутые вверх руки, полные цветов; с правой стороны высовывалась прекрасная
голая рука женщины, сыплющая золотые монеты
в шляпу старика-нищего.
Я напрасно прятал
голову в подушку, напрасно Пепко
прятался с
головой под одеяло, — мы были беззащитны.
И
прятались в ниши под воротами или, опустив
головы, молча пробегали мимо нее, а начальники патрулей сурово предупреждали ее...
Как-то ночью, шагая по улице, он увидал Маклакова.
Спрятавшись в воротах, шпион поднял
голову и смотрел
в освещённое окно дома на другой стороне улицы, точно голодная собака, ожидая подачки.
Человек назвал хозяев и дядю Петра людями и этим как бы отделил себя от них. Сел он не близко к столу, потом ещё отодвинулся
в сторону от кузнеца и оглянулся вокруг, медленно двигая тонкой, сухой шеей. На
голове у него, немного выше лба, над правым глазом, была большая шишка, маленькое острое ухо плотно прильнуло к черепу, точно желая
спрятаться в короткой бахроме седых волос. Он был серый, какой-то пыльный. Евсей незаметно старался рассмотреть под очками глаза, но не мог, и это тревожило его.
Ночь была холодная; я прозяб до костей, устал и хотел спать; следовательно, нимало не удивительно, что позабыл все приличие и начал так постукивать тяжелой скобою, что окна затряслись
в доме, и грозное «хоц таузент! вас ист дас?» [«проклятье! что это такое?» (нем.)] прогремело, наконец, за дверьми; они растворились; толстая мадам с заспанными глазами высунула огромную
голову в миткалевом чепце и повторила вовсе не ласковым голосом свое: «Вас ист дас?» — «Руссишер капитен!» — закричал я также не слишком вежливо; миткалевой чепец
спрятался, двери захлопнулись, и я остался опять на холоду, который час от часу становился чувствительнее.
Подняв
голову, испуганно следит за ней Линочка и бесшумно
прячется в одеяло: и тихонько поскрипывает постель, давая место старому телу, и снова
в постепенности зарождаются вздохи и шепот, точно какую-то стену прогрызает осторожная и пугливая мышь.
Лежал он на спине, ногами к открытому месту,
голову слегка запрятав
в кусты: будто, желая покрепче уснуть,
прятался от солнца; отвел Саша ветку с поредевшим желтым листом и увидел, что матрос смотрит остекленело, а рот черен и залит кровью; тут же и браунинг — почему-то предпочел браунинг.
И, подняв стакан против луны, посмотрел на мутную влагу
в нём. Луна
спряталась за колокольней, окутав её серебряным туманным светом и этим странно выдвинув из тёплого сумрака ночи. Над колокольней стояли облака, точно грязные заплаты, неумело вшитые
в синий бархат. Нюхая землю, по двору задумчиво ходил любимец Алексея, мордастый пёс Кучум; ходил, нюхал землю и вдруг, подняв
голову в небо, негромко вопросительно взвизгивал.
Плечи у него были круто круглые, шея
пряталась в них,
голова росла как бы прямо из груди, он казался тоже горбатым, и
в лице его Никита нашёл нечто располагающее, доброе.
Пришёл с войны один из Морозовых, Захар, с георгиевским крестом на груди, с лысой,
в красных язвах, обгоревшей
головою; ухо у него было оторвано, на месте правой брови — красный рубец, под ним
прятался какой-то раздавленный, мёртвый глаз, а другой глаз смотрел строго и внимательно. Он сейчас же сдружился с кочегаром Кротовым, и хромой ученик Серафима Утешителя запел, заиграл...
Господин, сидевший на дрожках, нечаянно увидев лицо господина Голядкина, довольно неосторожно высунувшего свою
голову из окошка кареты, тоже, по-видимому, крайне был изумлен такой неожиданной встречей и, нагнувшись сколько мог, с величайшим любопытством и участием стал заглядывать
в тот угол кареты, куда герой наш поспешил было
спрятаться.
Феша прыснула себе
в руку и начала делать какие-то особенные знаки по направлению к окнам,
в одном из которых торчала
голова в платке, прильнув побелевшим концом носа к стеклу; совершенно круглое лицо с детским выражением напряженно старалось рассмотреть меня маленькими серыми глазками, а когда я обернулся, это лицо с смущенной улыбкой
спряталось за косяк, откуда виднелся только кончик круглого, как пуговица, носа, все еще белого от сильного давления о стекло.
Оглядываюсь, как будто я впервые на землю попал: дождь накрапывает, туман вокруг, качаются
в нём
голые деревья, плывут и
прячутся намогильные кресты, всё ограблено холодом, одето тяжкой сыростью, дышать нечем, будто дождь и туман весь воздух пожрали.
В пять часов, когда уже он отправился обедать, вдруг,
в первый раз, пришла ему
в голову смешная мысль: что ведь и
в самом деле он, может быть, только мешает дело делать, вмешиваясь сам
в эту тяжбу, сам суетясь и толкаясь по присутственным местам и ловя своего адвоката, который стал от него
прятаться.