Неточные совпадения
Сидеть в мягком кресле,
читать последний
номер газеты и отпивать небольшими глотками душистый мокка — ничего лучшего Виктор Николаич никогда не желал.
Вася Васильев принес как-то только что полученный № 6 «Народной воли», и поздно ночью его
читали вслух, не стесняясь Василия Яковлевича. Когда Мишла
прочел напечатанное в этом
номере стихотворение П. Я. (Якубовича) «Матери», Василий Яковлевич со слезами на глазах просил его списать, но Вася Васильев отдал ему весь
номер.
Полуянов отправился в кассу и сразу узнал Замараева, который с важностью
читал за своею конторкой свежий
номер местной газеты. Он равнодушно посмотрел через газету на странника и грубо спросил...
Прочтите 25-й
номер «Колокола»…
Много бы хотелось с тобой болтать, но еще есть другие ответы к почте. Прощай, любезный друг. Ставь
номера на письмах, пока не будем в одном
номере. Право, тоска, когда не все получаешь, чего хочется. Крепко обнимаю тебя. Найди смысл, если есть пропуски в моей рукописи. Не перечитываю — за меня кто-нибудь ее
прочтет, пока до тебя дойдет. Будь здоров и душой и телом…
Читаю на русском перевод «Хижины дяди Тома» при первом
номере «Современника». Перевод «Русского вестника» лучше, но хорошо, что и этот выдан вдруг сполна. Там публика должна ждать несколько месяцев. Я думаю, помещики и помещицы некоторые увидят, что кивают на Петра. [То есть русские издатели романа Бичер-Стоу имеют в виду отечественных помещиков-крепостников.]
В ближайшую субботу он идет в отпуск к замужней сестре Соне, живущей за Москвой-рекой, в Мамонтовском подворье. В пустой аптекарский пузырек выжимает он сок от целого лимона и новым пером
номер 86 пишет довольно скромное послание, за которым, однако, кажется юнкеру, нельзя не
прочитать пламенной и преданной любви...
Особенно восторгался пением очень молчаливый и замкнутый художник Сергей Васильевич Иванов и тут же пообещал дать рисунок для юбилейного
номера, а когда я
прочел свою поэму «Стенька Разин», — Сергей Васильевич заявил...
Никогда не забыть мне беседы в редакции «Русских ведомостей», в кабинете В.М. Соболевского, за чаем, где Н.К. Михайловский и А.И. Чупров говорили, что в России еще не народился пролетариат, а в ответ на это Успенский привел в пример моих только что напечатанных «Обреченных», попросил принести
номер газеты и заставил меня
прочитать вслух.
В «Русских ведомостях» изредка появлялись мои рассказы. Между прочим, «
Номер седьмой», рассказ об узнике в крепости на острове среди озер. Под заглавием я написал: «Посвящаю Г.А. Лопатину», что, конечно,
прочли в редакции, но вычеркнули. Я посвятил его в память наших юных встреч Герману Лопатину, который тогда сидел в Шлиссельбурге, и даже моего узника звали в рассказе Германом. Там была напечатана даже песня «Слушай, Герман, друг прекрасный…»
А в гостиной меж тем Володин утешал хозяйку обещанием достать непременно майский
номер «Русской Мысли» и
прочесть рассказ господина Чехова. Передонов слушал с выражением явной скуки на лице. Наконец он сказал...
— Представь себе, Вася, какая случайность, — объяснял Пепко. — Иду по улице и вижу: идет предо мной старичок и
номера у домов
читает. Я так сразу и подумал: наверно, провинциал. Обогнал его и оглянулся… А он ко мне. «Извините, говорит, не знаете ли господина Попова?» — «К вашим услугам: Попов»… Вышло, что Федот, да не тот… Ну, разговорились. Оказалось, что он тебя разыскивает.
Каждое утро, пока я был болен, приходила ко мне из своего
номера Зинаида Федоровна, чтобы вместе пить кофе, и потом
читала мне вслух французские и русские книги, которых мы много накупили в Вене.
Князь мрачно и беспокойно посмотрел ему вслед. Жуквич прошел в один из смежных
номеров, в котором на диване, в довольно гордой позе, сидел молодой человек и
читал какой-то, должно быть, роман.
— Скажите, какое происшествие! — и затем торопливо
прочел: «Третьего мая в
номера трактира «Дон» приехал почетный гражданин Олухов с девицею Глафирою Митхель. Оба они были в нетрезвом виде и, взяв
номер, потребовали себе еще вина, после чего раздался крик девицы Митхель. Вбежавший к ним в
номер лакей увидел, что Олухов, забавляясь и выставляясь из открытого окна, потерял равновесие и, упав с высоты третьего этажа, разбил себе череп на три части. Он был найден на тротуаре совершенно мертвым».
Бегушев был очень этим доволен, но ненадолго: в ближайших
номерах одной газеты он
прочел, что действительный статский советник князь Мамелюков отправился на целый год за границу.
Помню, как однажды доктор Вейнрейх, войдя в гостиную, положил перед матерью захваченный с почты последний
номер «Московских Ведомостей», прибавив: «Здесь прекрасное стихотворение Жуковского на смерть императрицы Марии Феодоровны». И она стала
читать...
Коврин сделал над собой усилие, распечатал письмо и, войдя к себе в
номер,
прочел...
— Вот,
читайте, — сказал он Федору Васильевичу, подавая ему свежий, пахучий еще
номер.
В этот день поутру
прочел я вслух переделанную и дополненную повесть Гоголя «Портрет», напечатанную в третьем
номере «Современника».
Положение его в
номерах «Сербия» сложное: он ходит к мировым судьям по делам Анны Фридриховны, репетирует ее детей в учит их светским манерам, ведет квартирную книгу, пишет счета постояльцам,
читает по утрам вслух газету и говорит о политике.
Потом, заложив руки в карман и оттопырив локти, заходил по комнате сердитыми, отбивающими такт шагами. Так — ходят — губернаторы. Успокоившись, расправил письмо,
прочел его до конца, пометил слегка дрожащей рукой
номер и бережно отложил. «Пусть почитает», — подумал он про сына.
Но Чистяков не пошел к своим; он отправился в свой
номер, сел на подоконник, как Райко, и стал смотреть на небо, на котором он
прочел сегодня что-то хорошее. Все так же таинственно и молчаливо неслись гигантские белые птицы, и между ними чернело провалами бездонное небо, но чужд и холоден был теперь этот счастливый полет, и ничего не говорил он задумавшемуся человеку.
И в первый раз это будущее глянуло на меня зловеще и мрачно. Некоторое время я ходил совершенно растерянный, подавленный громадностью той ответственности, которая ждала меня в будущем. И везде я теперь находил свидетельства того, как во всех отношениях велика эта ответственность. Случайно мне попался
номер «Новостей терапии», и в нем я
прочел следующее...
Я не имел времени все их
прочесть (их было больше двух дюжин); но я просмотрел содержание всех этих
номеров и припоминал при этом разные эпизоды моего редакторства.
«В предыдущем
номере нашей газеты, в отчете о священном короновании их императорских величеств, вкралась одна чрезвычайно досадная опечатка. Напечатано: „Митрополит возложил на голову его императорского величества ворону“, —
читай: „корову“».
И вот однажды пишут мне из дома, из Тулы, что одна знакомая Конопацких
читала в старом
номере журнала «Модный свет» стихотворение В. Викентьева «Раздумье».
Приехал домой. Откладывал
номер, и опять разворачивал, и опять
читал и перечитывал.
Пришлось ввести себе в бюджет новую расходную статью, — по пятачку в день на кружку пива:
номер газеты стоил пятак, а в портерной за тот же пятак можно было
читать все газеты и еженедельные журналы, и в придачу — кружка пива.
Спешу к себе в
номер, ложусь на диван и, пересиливая дрожь, спешу
читать.
Горничная убежала. Тася поднялась по нескольким ступенькам на площадку с двумя окнами. Направо стеклянная дверь вела в переднюю, налево — лестница во второй этаж. По лестницам шел ковер. Пахло куреньем. Все смотрело чисто; не похоже было на
номера. На стене, около окна, висела пачка листков с карандашом. Тася
прочла:"Leider, zu Hause nicht getroffen" [«К сожалению, не застал дома» (нем.).] — и две больших буквы. В стеклянную дверь видна была передняя с лампой, зеркалом и новой вешалкой.
Ему объяснили, что хотели сказать «лизоблюды»; но когда вечером принесли сводку
номера, то там стояло: «по ошибке напечатано: недоблуды, — должно
читать: переблуды».
В день отъезда Николая Герасимовича из Москвы, вскоре после объяснения со Строевой, ему в гостинице «Славянский Базар» подали какую-то повестку, в получении которой он расписался, но, не
читая, бросил на стол в
номере гостиницы и уехал в Вену, где, как мы знаем, попал в лечебницу для душевнобольных.
Еще три дня назад она
прочла в газетах, что в пользу"Фонда"будет вечер в зале Кредитного общества, посвященный памяти умершего, за год перед тем, знаменитого писателя. В программе значилось до восьми
номеров: были стихи, воспоминания о покойном, краткий биографический очерк, несколько отрывков в исполнении литераторов и двух актеров. Она в тот же день заехала в книжный магазин и взяла себе одно место.
Ехали мы все по Фонтанке и повернули от Цепного моста в какие-то не известные мне места. Я должна была выглядывать из окна: Федот мой неграмотный и
номеров читать не умеет.
Юрка тосковал и не знал, куда себя деть. Вышел новый
номер заводской газеты «Проснувшийся витязь». В нем Юрка
прочел...
По возвращении в гостиницу, Николая Леопольдовича ожидал новый сюрприз. Не успел он войти в
номер, как служащий в коридоре лакей подал ему письмо, на конверте которого был бланк редакции «петуховской газеты». Гиршфельд разорвал конверт и
прочел письмо следующего содержания, написанное тоже на редакционном бланке.
Купцы, кроме того, надеялись, что «живоглот» — под этим прозвищем был известен среди них Николай Ильич, — пощадит в своей газете подписчиков, в чем, впрочем, жестоко ошиблись, и несмотря на то, что увидали свою ошибку с первых ее
номеров, нарасхват
читали ее не давая зарока и на будущее время вносить за нее деньги.