Неточные совпадения
Мы играли уже с лишком час; наконец я увидел с своего места, что князь вдруг встал и, бледный, перешел к нам и остановился передо мной напротив, через стол: он все
проиграл и молча смотрел на мою
игру, впрочем, вероятно, ничего
в ней не понимая и даже не думая уже об
игре.
Игра оживилась, куши начали расти, руки Ивана Яковлича задвигались быстрее. Привалов тоже принял участие
в игре и вернул почти все проигранные давеча деньги. Белобрысый купец сидел с ним рядом и с азартом увеличивал ставки. Лепешкину везло, Привалов начал
проигрывать и тоже увеличивал ставки. Он почувствовал какое-то неприятное озлобление к Ивану Яковличу и его двигавшимся белым рукам.
Ежели он
проигрывает и даже если ему сдают дурные карты, то он обижается, молча оставляет
игру и уходит к себе
в комнату.
И здесь
в эти примитивные
игры проигрывают все, что есть: и деньги, и награбленные вещи, и пальто, еще тепленькое, только что снятое с кого-нибудь на Цветном бульваре. Около играющих ходят барышники-портяночники, которые скупают тут же всякую мелочь, все же ценное и крупное поступает к самому «Сатане» — так зовут нашего хозяина, хотя его никогда никто
в лицо не видел. Всем делом орудуют буфетчик и два здоровенных вышибалы — они же и скупщики краденого.
Ежедневно все игроки с нетерпением ждали прихода князей: без них
игра не клеилась. Когда они появлялись, стол оживал. С неделю они ходили ежедневно,
проиграли больше ста тысяч, как говорится, не моргнув глазом — и вдруг
в один вечер не явились совсем (их уже было решено провести
в члены-соревнователи Кружка).
Придя
в трактир, Федор садился за буфетом вместе со своим другом Кузьмой Егорычем и его братом Михаилом — содержателями трактира. Алексей шел
в бильярдную, где вел разговоры насчет бегов, а иногда и сам играл на бильярде по рублю партия, но всегда так сводил
игру, что ухитрялся даже с шулеров выпрашивать чуть не
в полпартии авансы, и редко
проигрывал, хотя играл не кием, а мазиком.
Здесь грачевские шулера метали банк — единственная
игра, признаваемая «Иванами» и «болдохами»,
в которую они
проигрывали свою добычу, иногда исчисляемую тысячами.
Игра в штос туманит головы, как дурман, и каторжный,
проигрывая пищу и одежду, не чувствует голода и холода и, когда его секут, не чувствует боли, и, как это ни странно, даже во время такой работы, как нагрузка, когда баржа с углем стучит бортом о пароход, плещут волны и люди зеленеют от морской болезни,
в барже происходит
игра в карты, и деловой разговор мешается с картежным: «Отваливай!
Когда они возвратились к Клеопатре Петровне, она сидела уж за карточным столом, закутанная
в шаль. На первых порах Клеопатра Петровна принялась играть с большим одушевлением: она обдумывала каждый ход, мастерски разыгрывала каждую
игру; но Вихров отчасти с умыслом, а частью и от неуменья и рассеянности с самого же начала стал страшно
проигрывать. Катишь тоже подбрасывала больше карты, главное же внимание ее было обращено на больную, чтобы та не очень уж агитировалась.
Он играл много
в эту зиму, под конец много
проигрывал и, как всегда, не желая смешивать
игру с семейною жизнию, скрывал свои игорные дела от всех домашних.
— Поэтому я и стоп! — повторил самодовольно Феодосий Гаврилыч. — Я веду коммерческую
игру и
проигрываю только то, что у меня
в кармане лежит! — заключил он, обращаясь к прочим своим гостям.
Несмотря на то, что Петр Григорьич почти каждодневно играл
в банк или другие азартные
игры, но никто еще и никогда не заметил на черномазом лице его, выигрывает он или
проигрывает.
Он боялся, что не будет
в силах удержаться от
игры, оставаясь
в гвардии, а
проигрывать уже нечего было.
Через минуту Илья, нахмурив брови, погрузился
в игру. Он всегда садился так, чтобы ему можно было ходить к Маше: ему страшно нравилось, когда она
проигрывала, и во всё время
игры Илья упорно заботился об этом. Но девочка играла ловко, и чаще всего
проигрывал Яков.
Игру он сводил наверняка, да кто из клиентов отказался бы
проиграть ему рубль
в ожидании от него переписки векселя.
Миклаков вначале сильно потрухивал
проиграть, потому что у него
в кармане было всего только три рубля серебром; но, сыграв несколько
игр, совершенно успокоился: княгиня играла как новорожденный младенец и даже, по-видимому, нисколько не хлопотала играть получше.
Итак, мне остается возможность один только раз пойти теперь на рулетку, — если выиграю хоть что-нибудь, можно будет продолжать
игру; если
проиграю — надо опять идти
в лакеи,
в случае, если не найду сейчас русских, которым бы понадобился учитель.
Я был как
в горячке и двинул всю эту кучу денег на красную — и вдруг опомнился! И только раз во весь этот вечер, во всю
игру, страх прошел по мне холодом и отозвался дрожью
в руках и ногах. Я с ужасом ощутил и мгновенно сознал, что для меня теперь значит
проиграть! Стояла на ставке вся моя жизнь!
— Бе-ри-те! — вскричал он. — Я убежден, что вы еще благородны, и даю вам, как может дать друг истинному другу. Если б я мог быть уверен, что вы сейчас же бросите
игру, Гомбург и поедете
в ваше отечество, я бы готов был немедленно дать вам тысячу фунтов для начала новой карьеры. Но я потому именно не даю тысячи фунтов, а даю только десять луидоров, что тысяча ли фунтов, или десять луидоров —
в настоящее время для вас совершенно одно и то же; все одно —
проиграете. Берите и прощайте.
Пошла
игра. Один, бледнея,
Рвал карты, вскрикивал; другой,
Поверить проигрыш не смея,
Сидел с поникшей головой.
Иные, при удачной талье,
Стаканы шумно наливали
И чокались. Но банкомет
Был нем и мрачен. Хладный пот
По гладкой лысине струился.
Он всё
проигрывал дотла.
В ушах его дана, взяла
Так и звучали. Он взбесился —
И
проиграл свой старый дом,
И всё, что
в нем или при нем.
А Михаленко с Лидиным-Байдаровым после обеда, как ни
в чем не бывало, сели играть
в шестьдесят шесть. Но Михаленке не везло и
в картах. Он
проиграл два с полтиной, что вместе со старым долгом составило круглую сумму
в две тысячи рублей. Это рассердило Михаленку. Он стал проверять записи партнера и кончил тем, что уличил его
в нечестной
игре. Актеры опять сцепились и
в продолжение двух часов выдумывали друг о друге самые грязные и неправдоподобные истории.
Накануне он сел за
игру в восемь часов вечера и
проиграл пятнадцать часов сряду, до одиннадцати утра.
— И
игра есть порядочная, — рассказывал он: — Лухнов, приезжий, играет, с деньгами, и Ильин, что
в 8-м нумере стоит, уланский корнет, тоже много
проигрывает. У него уже началось. Каждый вечер играют, и какой малый чудесный, я вам скажу, граф, Ильин этот: вот уж не скупой — последнюю рубашку отдаст.
Ильин только что кончил
игру и,
проиграв все деньги до копейки, вниз лицом лежал на диване из разорванной волосяной материи, один за одним выдергивая волосы, кладя их
в рот, перекусывая и выплевывая.
Так и не мог убедить его Николай Дмитриевич. Сам он всегда рисковал и, так как карта ему не шла, постоянно
проигрывал, но не отчаивался и думал, что ему удастся отыграться
в следующий раз. Постепенно они свыклись со своим положением и не мешали друг другу: Николай Дмитриевич рисковал, а старик спокойно записывал проигрыш и назначал
игру в четырех.
Умней этой
игры едва ли мог изобрести что-нибудь Зайниц. Однако он сумел
проиграть на ней
в два вечера графство Вунич, купленное когда-то дедом Артура
в Галиции. Графство Вунич было его первой чувствительной потерей.
Впрочем, и старший Разумовский не отставал от своих приятелей. Он первый стал носить бриллиантовые пуговицы, звезды, ордена и эполеты. Он вел большую
игру, сам держал банк и нарочно
проигрывал, «причем статс-дама Настасья Михайловна Измайлова (урожденная Нарышкина) и другие попроще, из банка крали у него деньги, да и не только лишь важные лица, которые потом
в надлежащем месте выхваляли его щедрость, но и люди совсем неважные при этом пользовались».
Он пристрастился к
игре и
в конце концов
проиграл и свой выигрыш, и состояние жены, которая умерла
в чахотке.
Генерал, прервав было
игру на некоторое время и удалившись
в большую гостиную, возвратился с недовольным видом и снова стал играть и
проигрывать.
— А ты ее знаешь?
В таком случае мне нечего тебя предостерегать. Возвращаюсь к моему рассказу. Я
проиграл какую-то безделицу, но на этот раз
игра почему-то не увлекла и меня. Я бродил по улицам Ниццы, умирая от скуки, тем более, что ни Фанни Девальер, ни Нинона Лонкло, ни Марта Лежонтон еще не приехали.
В этой
игре каждый имел несколько жизней: кто переживет, тот и выигрывает; на каждое очко ставились червонцы; император же, когда
проигрывал, то вместо того, чтобы отдать жизнь, бросал
в пульку червонец, и с помощью этой уловки оставался
в выигрыше.
Как, потративши столько ума и хитрости, чтобы быть, не поступая
в опричину, одним из первых царских слуг, почти необходимым за последнее время для царя человеком, облеченным силою и возможностью спасать других от царского гнева, давать грозному царю указания и советы, играть почти первенствующую роль во внутренней и внешней политике России, и вдруг,
в несколько часов, именно только
в несколько часов, опередивши царя, ехавшего даровать великую милость свою
в доме его брата, ехавшего еще более возвеличить их славный род, потерять все,
проиграть игру, каждый ход которой был заранее всесторонне обдуман и рассчитан!