Неточные совпадения
Христос учил о человеке, как образе и подобии Божьем, и этим утверждалось достоинство человека, как свободного духовного
существа, человек не был рабом
природной необходимости.
Если бы человек был исключительно
природным и конечным
существом, то смерть его не заключала бы в себе ничего трагического, трагична лишь смерть бессмертного
существа, устремленного к бесконечности.
Человек есть
существо природное, социальное и духовное.
Оно состоит в том, что человек есть
существо, принадлежащее к двум мирам и не вмещающееся в этом
природном мире необходимости, трансцендирующее себя, как
существо эмпирически данное, обнаруживающее свободу, из этого мира не выводимую.
Он также есть
существо свободное и рабье, склонное к жертве и любви и к эгоизму, высокое и низкое, несущее в себе образ Божий и образ мира,
природного и социального.
Направление воли свободных
существ создает
природную необходимость, рождает связанность.
По всему
существу своему Аделаида Ивановна была кротчайшее и добрейшее
существо в мире: хорошо для своего времени образованная, чувствительная, сентиментальная, превосходная музыкантша — и не по ученью, а по
природному дарованию, — она очень также любила поля, луга, цветы, ручейки и всех почти животных.
Мир является великой иерархией идейных
существ, идейным организмом, и в этом постижении софийности «мертвого» мира лежит заслуга оккультизма [Под оккультизмом я разумею здесь не столько современный, школьный оккультизм, воспитываемый особой тренировкой, но общую
природную способность человека проникать за кору явлений, особенно свойственную народам в ранние эпохи развития и отразившуюся в сказке, эпосе, фольклоре, верованиях и «суевериях».], сближающая его с ««поэтическим восприятием» природы вообще.
Вот этого-то «изменения», которое, по
существу, является новым творческим актом Бога над человеком, именно и не может совершить хозяйственный труд, а поэтому и «проект» Федорова, как бы далеко ни зашла «регуляция природы», силами
природными и человеческими неосуществим.
И особенно ложным является распространение
природного детерминизма и на самое
существо Божие, чем так грешит физика Бога у Я. Беме или у представителей философии оккультизма (Безант, Штейнер и др.).
Человек, которого только и знает биология и социология, человек, как
существо природное и социальное, есть порождение мира и происходящих в мире процессов.
Природный мир, «мир сей» и его массивная среда, совсем не тождествен с тем, что называют космосом и космической жизнью, наполненной
существами.
Человек и смертен и бессмертен, он принадлежит и смертоносному времени и вечности, он и духовное
существо, и
существо природное.
Такого рода антропология учит о человеке как о
существе природном, а не духовном и потому не раскрывает учение об образе и подобии Божьем в человеке.
Естественного бессмертия человека как
существа природного, рожденного в родовом процессе, естественного бессмертия его души и тела не существует.
Непонятно, откуда берется свобода у человека, как
существа исключительно
природного.
Человек есть
существо загадочное не только потому, что он не есть продукт процессов
природного мира, что он есть Божье творение, дитя Божье, но и потому, что он есть дитя свободы, что он вышел из бездны бытия, из ничто.
Человек бессмертен и вечен, как духовное
существо, принадлежащее к нетленному миру, но он есть духовное
существо неестественно и фактически, он есть духовное
существо, когда он осуществляет себя духовным
существом, когда в нем побеждает дух и духовность овладевает его
природными элементами.
Человек, понятый окончательно как
природное, детерминированное
существо, не стоит перед этой тайной, перед ней стоит лишь человек, как
существо духовное.
Но выходит из тварности в божественную жизнь не
природный человек, как душевно-телесное
существо, а духовный человек, через духовное начало в человеке.
Померкнет солнце, и все
существа и все предметы
природного мира будут повергнуты в беспросветную тьму, жизнь прекратится, так как нельзя жить без света.
И спиритуализм, как и материализм, может видеть в человеке лишь
природное, хотя и духовное
существо, и тогда подчиняет его духовному детерминизму, как материализм подчиняет материальному.
Человек по
существу своему есть уже разрыв в
природном мире, он не вмещается в нем.
Но благоустройство и благоденствие человека на земле, отворачивающееся от неискоренимого трагизма человеческой жизни, есть отрицание человека как
существа, принадлежащего к двум мирам, как сопричастника не только
природного царства необходимости, но и сверхприродного царства свободы.
А это значит, что человек не только физическое
существо, но и не только психическое
существо в
природном смысле слова.